Линда Фэрстайн - Дурная кровь (в сокращении)
— Про этот лифт забудьте. Он воспользовался лестницей. А дальше, скорее всего, пошел главным коридором четвертого или пятого этажа, — ответил Блейкли.
— В таком случае он все еще где-то в здании? — спросила я. — И с полностью заряженным револьвером — он забрал и оружие Оскара.
— Плохо, что на выходе нет детекторов металла, — сказал Блейкли. — Он покинул здание еще до того, как стало известно о случившемся, ни один коп тогда ничего о нем не знал.
— То есть как это?
— Если Квиллиан прошел коридором четвертого или пятого этажа, он мог спуститься оттуда на общем лифте, присоединиться к какой-нибудь компании юристов, они ведь тоже все в костюмы одеты, и выйти вместе с ними.
— Так вы думаете, он сбежал? — Мысль о том, что преступник такого калибра смог совершить побег из здания суда, казалась мне совершенно невероятной.
— Мужчина, подходящий под описание Квиллиана, только что захватил машину на Уайт-стрит. Пальнул поверх головы парня, который опускал монеты в счетчик автозаправки, и укатил на его черной «тойоте».
Брендан Квиллиан вырвался на свободу.
Как только капитан Блейкли распахнул деревянную дверь, чтобы провести нас по коридору, заработали фотовспышки. Толпа репортеров и фотографов дежурила здесь уже два часа, с тех пор как поступил приказ об изоляции зала. Помощник медэксперта констатировал смерть Элси, затем ее тело вынесли из зала суда.
Лем снял свой пиджак, и я запахнулась в него, чтобы скрыть пятна крови на платье. Потом он обнял меня рукой за плечи, и мы пошли сквозь строй.
— Скажите, Алекс, в кого он стрелял первым делом — в вас или в судью? — выкрикнул кто-то из толпы.
Полицейские выстроились цепочкой, не подпуская к нам голодных собак из прессы. Мы с Лемом шли, глядя прямо перед собой, считая шаги, остававшиеся нам до дверей лифта.
— А правда, что судья Герц все еще прячется под столом? — И судебный репортер выставил между двумя полицейскими микрофон.
— Он заплатил вам вперед, мистер Хауэлл? — поинтересовался другой репортер. — Вы успели положить деньги в банк, прежде чем Квиллиан смылся отсюда?
У лифта стоял детектив, придерживая для нас дверь открытой.
— Дальше сопровождать вас буду я.
Когда двери лифта начали закрываться, копы, которые шли за нами, повернулись лицом к толпе.
— Ты как? — спросил Лем, убирая руку с моего плеча.
— Все будет нормально. Элси жаль, просто сердце разрывается. А ты?
— Ты меня достаточно хорошо знаешь, я ведь терпеть не могу неожиданностей. Мне казалось, я убедил Квиллиана в том, что он выйдет отсюда свободным.
— Ты разговаривал с ним вчера вечером?
— После похорон? Да, он позвонил мне.
— А ты не говорил ему о возможной эксгумации тела Бекс Хассетт?
Хауэлл покривился, но ничего не ответил. Когда двери лифта раскрылись на седьмом этаже, нас уже ожидали там четверо детективов из Управления окружного прокурора, чтобы сопроводить в конференц-зал Судебного отдела. Все это были мои коллеги, не раз проверенные в деле. Поднимались по темноватой лестнице, они окружали меня, словно облекая в защитный кокон.
Их шеф встретил нас лично. Руководить расследованием случившегося предстояло Джуду Ратлингу, главе элитного Отдела по расследованию убийств.
— Сначала попытайтесь успокоиться, — сказал шеф. — Сходите в туалет, умойтесь. И еще, Алекс, вам необходимо переодеться. Они вас такой и сфотографировали — там, наверху, — в крови и с грязью на платье?
— Да. Да, конечно. Прямо на месте преступления.
— Мы будем разговаривать с каждым по отдельности. Джуд займется Алекс, а с вами, Лем, побеседуют в другой комнате мои люди.
— Я бы не отказалась от кофе, — сказала я, дрожа, несмотря на то, что пиджак Лема так и оставался на моих плечах. — Можно я переговорю с Лорой?
Детектив провел меня по коридору к ее рабочему столу. Лора выскочила из-за него, попыталась обнять меня, но я жестом остановила ее:
— Подожди, пока я не смою с себя грязь. Найдется у нас в шкафу что-нибудь, во что можно переодеться?
Лора подошла к моему шкафу, вытащила из него плечики с одеждой.
— Вот.
Я взяла спортивный костюм и пошла в уборную. И когда увидела в зеркале свое лицо, перепачканное кровью, с грязью на коже и в волосах, у меня на миг закружилась голова.
Я переоделась, наполнила раковину теплой водой и окунула в нее голову. Потом вытерла лицо бумажным полотенцем, взъерошила мокрые волосы. Детектив, стороживший дверь уборной, увидев меня в новом обличье, немного даже испугался. Мы с ним дошли до конференц-зала, где меня ожидали Джуд, чашка кофе и пара сотрудников прокуратуры — следователей по особо важным делам.
Я знала процедуру не хуже ребят, которые допрашивали меня, и старалась сохранять терпение, пока они снова и снова возвращались к каждому нюансу, к каждой последовательности поступков, ставших нашей реакцией на случившееся.
Дверь отворилась, вошла Лора, прервав этот допрос с пристрастием:
— Простите, Джуд. Мистер Батталья хочет видеть Алекс.
— Мы скоро закончим.
— Она нужна ему сейчас.
Я встала.
— Как вы думаете, наш коридор достаточно безопасен для того, чтобы я могла сделать по нему десять шагов без сопровождающего?
— Как только вы покинете здание, шеф выделит вам круглосуточную охрану — и мистеру Хауэллу тоже. Вы можете сами выбрать охранника, который будет находиться у вас дома вплоть до задержания Квиллиана.
— Игнасиа Блисс, — сказала я. — Если, конечно, ее уже не выбрал Лем.
Лора проводила меня по административному крылу. Роза, когда я вошла, махнула рукой в сторону кабинета Баттальи.
За письменным столом сидел, положив ноги на картотечный ящик, Майк Чапмен с сигарой в зубах.
— За тобой глаз да глаз нужен, Куп. Ты даже в суде появиться не можешь без того, чтобы по тебе тут же не открыли стрельбу.
Мерсер Уоллес подошел ко мне, обнял. Сидевший за своим огромным столом Пол Батталья поднял вверх один палец, давая мне понять, что закончит телефонный разговор ровно через минуту.
— Вид у тебя как у крысы с затонувшего корабля, — продолжал Майк. — Впрочем, тебе это к лицу.
— Ты вся дрожишь, — прошептал мне на ухо Мерсер.
— Никак не могу согреться. Замерзла. — Добавлять, что я еще и перепугана до смерти, никакой необходимости не было.
— Роза послала за едой. Поешь супчика.
— Квиллиана уже поймали? Он никого больше не убил?
Мерсер покачал головой.
— Нет, — сказал он и погладил меня по руке.
Я села за стол, открыла картонную коробку с чуть теплым томатным супом.
Батталья положил трубку. Он старательно расспросил меня о моем самочувствии, пересказал то, что ему доложили о происшедшем в зале суда, попросив подтвердить правильность его сведений, а затем перешел к сути:
— Эта попытка бегства выглядит очень странной, Алекс. Без твоего стукача дело у тебя наверняка развалилось бы.
— Нет, Пол. Вряд ли. Однако…
— Ну ладно, но что его так перепугало, как по-твоему? Теперь-то на нем висит хладнокровное убийство, совершенное на глазах у нескольких свидетелей.
— Судя по тому, что я слышал, — вставил Майк, — о свидетеле Герце можно забыть.
Я взглянула на него, потом на Мерсера:
— А что думаете вы?
— Чем-то мы его здорово напугали, — сказал Мерсер. — И не думаю, что это связано с делом Алекс.
Я повернулась к Батталье:
— Полагаю, пуще всего Квиллиана перепугало то, что мы начали рыться в старом, вроде бы не относящемся к нему деле.
— То есть?
— Его сестра, впервые за многие годы увидев Брендана, рассказала ему о своих подозрениях, что Дюка убили братья Хассетт. И тем не менее Брендан запретил ей разговаривать с полицией о чем бы то ни было.
— И отсюда следует вопрос, — произнес Мерсер, — какие из сведений, которые она, по его мнению, могла сообщить полиции, так сильно его встревожили.
— Что еще? — спросил Батталья.
Майк сказал:
— Возвращаясь с Квиллианом с похорон, я упомянул о нераскрытом убийстве Ребекки Хассетт. Я не задавал ему никаких вопросов, мне просто хотелось прощупать его. Посмотреть, не встанут ли у него дыбом волосы на загривке, и, как я уже говорил Куп, по-моему, они встали.
— Еще одна соломинка на спине этого верблюда, — продолжала я. — Вчера вечером Квиллиан позвонил Лему Хауэллу. Просто чтобы получить последние инструкции перед сегодняшним заседанием суда, в этом я нисколько не сомневаюсь. Однако позвонил он уже после моего и Маккинни разговора с Герцем, при котором присутствовал Лем. Я спросила у Лема, сказал ли он Брендану о том, что Маккинни говорил о возможности эксгумации. Упомянул ли имя Ребекки Хассетт?
— Да? Он ответил «да»?
— Лем мгновенно напустил на себя полную непроницаемость. Думаю, он об этом упомянул. Лем никогда не отказывается от доверительного разговора со своим подзащитным…
