Тодд Лерой - Жаклин Врана
Жаклин посмотрела на него говорящим взглядом.
– Выброси меня на этой улице, – кивнул он. – Здесь пешком до него минут пять.
– Выбросить?
– Останови машину, – уточнил он.
Жаклин надавила на тормоз до упора, и тронулась еще до того, как он успел хлопнуть дверью.
Чтобы отпустить разум на какое-то время, следователь припарковалась у гавани и заняла место на транспортном теплоходе. Она наблюдала за тем, как растворяются и накатывают друг на друга волны. Она помнила, как еще в детстве наблюдала за дрейфующими на горизонте кораблями с маяка. В Исландии по большей части она предпочитала ночное время. В Швеции северное сияние не такое частое явление, но за тем как умирает солнце, наблюдать было не менее приятно.
Теперь она забиралась на высокий маяк, не чувствуя усталости в ногах. Багровое солнце раскинуло нетерпеливые лучи, но тьма вселенной уже давила на него сверху, и оно послушно зарывалось в землю. Жаклин слушала гудение поездов и не могла не думать о телефонном звонке. Она выкуривала последнюю сигарету, не вынимая снуса.
До восьми лет она любила стоять на маяке в сопровождении сестры. Девочки сбегали, чтобы укрыться от деспотии отца. Когда накатывала злость, Жаклин становилась похожей на него. Осознание этого девочку одергивало, а параллель между ними отвращала.
Мобильный зазвенел одновременно с гудком поезда.
Глава 8
В химчистку Жаклин прибыла в одиночестве. Мужчина устроил произвольный перерыв, поэтому пришлось еще раз ему звонить. Девушке он был не особо рад.
– А где мужчина? – в первую очередь спросил работник.
– Уве? Его рабочий день закончился.
– Да, и номер не доступен, – тускло кивнул себе он и отпер дверь химчистки. – Что ж, разберемся так.
– Думаете, без него мы не справимся?
– Без него мы не справимся, – бросил уничижительный взгляд он, исчезая в проеме с рядом стиральных машин. – Вот ее номер, – протянул потертый лист он. – Видите? Стирка шубы от зеленой краски. Это мне удалось с большим трудом. Ювелирная работа. Кое-какие места пришлось… – он резко замолк и прищурился. – Вы разбираетесь в ткани?
– Не особо.
– Не сомневаюсь, – буркнул он и занял позу выжидания. – Ничего не хотите сказать?
– А должна?
– Наверное, вам бы стоило меня поблагодарить. Я ведь мог палец о палец не ударить. Как сейчас благодарят в полиции?
– Я должна сказать спасибо за то, что вы помогали следствию? Своим согражданам, своей стране. Полиция ничем вам не обязана, – бросила она, разворачиваясь к двери.
– Черта с два, мне бы хватило обыкновенного спасибо! – воскликнул он.
Жаклин развернула листок с именем и набрала номер Сони.
– Анника Стетфорд, семьдесят первого года рождения.
– Это что? – зевнула в трубку секретарь.
– Это имя первой убитой.
– Сейчас я не на работе, но могу передать в отдел управления информацией.
– Почему не на работе? – искренне удивилась Жаклин.
– Потому что сейчас первый час ночи. Кстати, Лок тебя искал. Просил, чтобы ты ему перезвонила, как только освободишься. Он сбрасывал какой-то адрес на твой навигатор.
– Поняла, – сбросила звонок Жаклин и направилась к автомобилю, припаркованному в неположенном месте.
На месте она оказалась через полчаса. Клуб выглядел цивильным, но слишком пестрым и неформальным. В отличие от того, который она посетила вместе с сестрой, здесь не было набитых деньгами мешков, исключительно молодежь и маргиналы.
Лок ожидал на входе. Он курил и общался с какой-то девушкой в порванных колготах и латексных шортах.
– Это твоя подруга? – кивнула на нее Жаклин. – Та, о которой ты рассказывал?
Незнакомка поморщилась и отошла к другой компании.
– Не обязательно было так об этом кричать, – зашипел аспирант.
– то есть это не она? – нахмурилась Жаклин. – Но если это не она, зачем ты с этой? Насколько мне помниться, ты говорил о том, как сильно влюблен.
– Да, но… – замялся юноша. – Не буду же я таскаться с ней повсюду!
– Почему бы и нет?
Лок отмахнулся, затушил сигарету и толкнул входную дверь. Жаклин узнала запах, вьющийся над полом. Такой же она помнила в притоне хакера и своего главного помощника по сбору информации.
– Не обращай внимания, – успокоил ее Лок, когда заметил, как медленно скользит ее рука в карман пальто. – Здесь некого арестовывать. Люди просто расслабляются. И мы просто к ним присоединимся. Никакой работы, поняла?
Жаклин недоверчиво на него посмотрела, но все же согласилась и подошла к барной стойке.
Жаклин приняла кофейный ликер, горький, но все же со слабо выраженным привкусом кофейных зерен.
– Дерьмо собачье, – заключила она. – Если это дерьмо собачье, платить все равно нужно?
– Заказывай, что хочешь и не пей, когда не нравиться. Я тебя по-дружески угощаю.
– Дружески? – нахмурилась она. – Но ведь мы с тобой не друзья. К тому же, мы оба знаем, сколько ты зарабатываешь.
– И что дальше? – равнодушно пожал плечами он. – Я никогда не голодаю. Если возникают материальные проблемы, всегда могу занять у друзей, подработать и вернуть. В конце концов, моя девушка тоже работает. В скором времени мы собираемся пожениться.
– Зачем?
– Одному чертовски сложно. Когда живешь с родителями это не так заметно, ощутимо и болезненно. А когда от них отрываешься – чувствуешь нужду по чьей-то поддержке извне. Ведь невозможно каждый раз себя подбадривать. Говорить о том, насколько ты хорош и умен. Человеческому разуму свойственны сомнения. Особенно когда дело касается их собственной персоны. А потом ты находишь кого-то, кто готов с тобой все это разделить. Так происходит постоянный теплообмен. Циркуляция крови в вашем общем организме.
– Организме? – старалась вникнуть в суть она.
– Мы с ней один организм, – пояснил он. – Она, предположим, сердце, а я – желудок. Функционировать отдельно части тела не умеют.
– В организме человека гораздо больше частей помимо сердца и желудка.
– Это вроде как одна семья. Легкие – это дети. Поджелудочная – моя мать…
– Но ведь ты здесь, а сердце дома.
– По правде говоря, она тоже не дома, – задумался он.
– Жак? – окликнул ее мягкий голос.
Она почувствовала легкое прикосновение и обернулась. Это была Ингрид. Та, о ком она думала весь вчерашний день, но совершенно забыла сегодня. Выглядела она еще более эффектно. С распущенными, но аккуратными волосами, легкой полупрозрачной одежде на стройное тело, казалась моложе лет на пять.
– Книги у меня в машине, – привстала Жаклин. – Сейчас принесу.
– Вовсе необязательно, – задержала ее женщина.
Лок запихал трубочку в рот и махнул бармену, чтобы тот угостил девушек за его счет. Ингрид бросила подозрительный взгляд и развернулась к нему спиной.
– И это тоже, – добавила она, протягивая бармену слишком крупную купюру. – Вы не вместе?
– Мы не вместе, – ответил за нее юноша.
– Мы же вместе, – запуталась Жаклин.
– Все, я пошел, – сказал себе Лок, отставляя бокал на стойку. – Встретимся через два часа.
– Мне показалось, – продолжала женщина, не обратив внимания на его уход, – будто ты придумала предлог, чтобы меня оставить.
Жаклин ощутила неприятное покалывание под кожей и сжалась на стуле, давясь коктейлем.
– Я ничего не требую, – не переставала говорить женщина, вынуждая Жаклин съеживаться все больше. – Просто я человек конкретный. Лучше сказать сразу, чего от меня хотят или не хотят. Тогда все встанет на свои места.
Ингрид замолчала, проникая внутрь ее глаз прямым взглядом, которого Жаклин просто не выносила. Она чего-то ждала, но чего девушка не понимала и оттого терялась еще больше. Женщина улыбнулась и протянула ярко – голубой коктейль. Тот показался ей не сильно противным, поэтому она решила разделаться с ним залпом. На ее вес ей обычно хватало и этого.
Осознание того, что она находится в чужой, хотя и знакомой кровати, пришло не сразу. Жаклин лениво ответила на сотовый.
– Мы выяснили адрес. Можешь выезжать, – сообщила Соня.
Ингрид поставила перед ней поднос с кофе и тепло улыбнулась. Жаклин стянула одеяло и с облегчением заметила, что какая-то часть одежды на ней все же осталась. Она выпила по-прежнему вкусный кофе почти залпом.
– Надеюсь, ты не из тех, кто плотно завтракает, – сказала женщина, опуская ноги в колготы. На ней был шелковый халат, явно дорогой и пошитый, будто специально для ее тела. – Прислуга приходит в десять. Кофе я готовлю обычно сама. К этому времени меня дома уже не бывает. Но если хочешь, можно заказать еду на дом, – предложила Ингрид. – Я ухожу через полчаса, поэтому тебе придется дождаться служанке, прежде чем уйти самой.
Жаклин так плохо себя уже давно не чувствовала. И дело даже не в физической боли. На работе девушка увечья получала нередко. Иногда действительно серьезные. Это была боль другого рода. Какое-то туманное смятение. Словно тело отделилось от мозга, а сама Жаклин перестала нести ответственность за каждую из частей. Ее пугало все чужое. И это был не пустой страх, а настоящая возрастающая и плодящаяся внутри паника. Дыхание участилось, поднялась температура. Такое случалось и раньше, когда она оказывалась в недопустимой близости от постороннего. Позже она блокировала такие воспоминания точно вирус.
