Джеймс Гриппандо - Смерть в кредит
– Каждый день в пещеры заплывают какие-нибудь аквалангисты-любители, – сказал шериф Маклин, – а нам потом трупы вылавливать.
– Справедливо подмечено, – согласилась Энди. – Именно поэтому мы проверили целый список квалифицированных ныряльщиков по всей стране. К счастью, велосипед изобретать не пришлось – этой информацией серьезно интересуется народ из отдела по борьбе с терроризмом. После той заварушки одиннадцатого сентября…
– Да, только нашего террориста в их списках скорее всего не будет – видите ли, на курсах ныряльщиков не учат закреплять бомбы к днищу лайнера.
В зале раздались смешки.
– Кстати, справедливое замечание, – заметила Энди. – У нас с вами та же проблема. Однозначно мы ищем не террориста. Наш похититель мог получить лицензию за границей или обойтись без официального свидетельства, ведя журнал погружений, – в некоторых штатах этого вполне достаточно. Мы решили выбрать из списка квалифицированных ныряльщиков тех, у кого имеется судимость.
– А, знаю, – перебил Коллинз. – И выяснили, что среди аквалангистов немало любителей травки.
– Да, любой, кто бывал во Флорида-Кис, скажет вам то же самое, – продолжила Энди. – Но важнее то, что в ваших блокнотах теперь есть личные данные и фотографии всех квалифицированных аквалангистов, получивших судимость в последние семь лет. Естественно, за похищения, сексуальное насилие, оскорбление действием. Само собой разумеется, тех, кто на данный момент находится в заключении или мертв, из этих списков мы исключили.
Стопка оказалась внушительной; Коллинз пролистал ее.
– Уж выдали бы сразу телефонный справочник.
– Все не так страшно, – успокоила его Энди. – В первой части дан перечень. На этот сырец мы наложили психологический профиль нашего похитителя, который составили в штаб-квартире ФБР. Определяющей характеристикой стали возраст, уровень образования. Основная масса отсеялась, и у нас вышло что-то около сотни представляющих интерес объектов.
– То есть вы полагаете, что один из этой сотни и есть наш преступник?
– Велика вероятность, – ответила Энди.
– При условии, что обеих женщин похитил один и тот же человек, – вставил Крэншоу.
Майор Коллинз с интересом взглянул на него:
– Это я от вас слышу уже в третий или четвертый раз. ФБР предполагает, что преступления совершены двумя разными людьми?
– Наши психологи утверждают обратное, – сказала Энди.
Крэншоу покачал головой и возразил:
– Поработайте лет этак тридцать – узнаете, что психологи склонны ошибаться.
Кое-кто из собравшихся согласно закивал. Местным достаточно было пустяка, чтобы посчитать «элиту» ФБР в лучшем случае квалифицированными трудоголиками, одновременно и тщетно берущимися за много дел, а в худшем – компанией выскочек и всезнаек.
– Я бы хотел послушать дальше, – сказал майор Коллинз. – Почему вы решили, что эксперты из Куонтико что-то упустили из виду?
Энди хотела вмешаться, чтобы совещание не отклонялось от основной цели, но Крэншоу с готовностью воспользовался случаем развить свою теорию.
– С радостью, – начал он, поднявшись с кресла. – Во-первых, нельзя закрывать глаза на вопиющие различия, которые мы имеем в обоих случаях. К примеру, в деле Мии Салазар требование о выкупе было направлено и ФБР, и родным. В деле Торнтон он обратился лишь к семье.
– Психологи объясняют это возросшим желанием заявить о себе, – пояснила Энди.
– Это еще не все, – сказал Крэншоу. – В деле Торнтон похититель не показывался на люди. Теперь он вдруг слоняется по улицам в одежде бездомного, арендует компьютеры и нанимает бродяг, чтобы те мочились на общественные скамейки. Кстати, что это за фокус с мочой? Раскрываются новые таланты. Не было такого в первом похищении.
– То, что похитители раз за разом становятся храбрее, известный факт, – сказала Энди.
– Верно, – согласился Крэншоу. – Да только если брать на веру все эти профили, тогда выходит, что деяния социопата говорят о его психике что-то такое, что не подвержено изменениям. Это его личность, или подпись, если можно так выразиться. Вы как хотите, а я вижу, что профиль раздваивается – не катит эта версия с одним похитителем.
– А конкретнее? – поинтересовался кто-то из присутствующих.
Крэншоу обрадовался вопросу, как учитель, которому наконец удалось заинтересовать класс.
– Пытка жертвы. В протоколе вскрытия Эшли Торнтон нет ни слова о том, что перед гибелью ей были причинены мучения. А судя по видео, которое мы сегодня видели – конечно, при условии, что Мия Салазар еще жива, – с теперешней жертвой в ход пошли совсем иные правила.
– А вы не считаете пыткой то, – вмешался шериф Маклин, – что женщину насильно затащили в подводную пещеру, сняли с нее дыхательный аппарат и оставили на верную погибель?
– Это я называю зверским и подлым убийством. И не надо равнять. Тут человек нанес жертве раны, не представляющие угрозы для жизни, ради забавы, чтобы оставить ее еще на денек-другой для развлечений и игр. Разница не столь существенна, но она все-таки имеется.
На миг в зале повисла тишина – присутствующие обдумывали сказанное. Наконец Энди выступила с инициативой:
– Предлагаю устроить перерыв. Нам еще многое предстоит сделать. Увидимся в десять.
Участники объединились в небольшие группы; кто-то направился к аппарату с кофе, другие – к уборным. Энди последовала за Крэншоу и в коридоре отозвала его в сторонку. Они отошли в нишу у питьевого фонтана, так чтобы никто их не потревожил.
– Чего вы добиваетесь? – спросила Энди.
– О чем вы?
– Вдруг встряли со своей версией о двух похитителях. Откуда такие мысли?
– Вы хотите сказать, что я не имею права на собственное мнение?
– Могли бы заранее поделиться со мной.
– Я делюсь с вами сейчас. Что скажете?
– Скажу, что… – Она умолкла на полуслове, решив не продолжать спор.
Крэншоу сам подсказал ответ.
– Вы считаете, что я здоровое шило в заднице, так?
Энди смолчала.
– А знаете, вы правы. Я действительно шило в заднице. Признаюсь вам первой, что, если бы не так называемые сложности психологического характера, я бы сейчас сидел в Куонтико и делал этот пресловутый профиль. Просто если человек вроде меня начинает на что-то претендовать, это значит лишь одно: да, я шило в заднице, но правда обычно за мной.
С этими словами он развернулся и пошел обратно в переговорную. Энди молча смотрела ему вслед. Этот человек не был ей симпатичен, но проигнорировать его было нельзя.
Сам того не желая, Крэншоу вновь навел ее на интересную мысль.
Глава 19
Эрнесто Салазар добрался по середины серого деревянного пирса в гавани Ки-Бискейн. Он катил за ручку чемодан на колесиках. Солнце давно зашло, и низко над горизонтом завис яркий полумесяц луны, отбрасывая яркий свет на черную гладь воды. Суда в гавани по большей части спали: огни не горят, никаких признаков жизни – и лишь большая яхта на дальнем конце пирса была заметным исключением. Команда гуляла: может быть, они праздновали удачное возвращение из дневной прогулки, а может, разогревались перед ночным выходом в море. Впрочем, праздник гудел далеко и на пристани царило жутковатое безмолвие. Здесь, в царстве парусников, звучала своя музыка: скрежетали натянутые фалы, касаясь алюминиевых мачт, и каждое судно, повинуясь легкому бризу, пело на свой манер.
Эрнесто взглянул на часы – десять. Он успел минута в минуту. Теперь осталось только найти яхту под названием «Мегабайт».
Энди предупреждала, что видео с участием его супруги – зрелище тяжелое. И все-таки Эрнесто посмотрел. Одного раза оказалось достаточно, он все понял. Он топал домой, пытаясь отделаться от неприятного осадка, – безрезультатно; похититель прекрасно все рассчитал и не оставил ему ни малейшего шанса отсидеться на скамье запасных игроков. Во второй половине дня по электронной почте пришло сообщение, в котором лаконично излагались дальнейшие инструкции.
И впредь никаких легавых, никакого Свайтека, и хватит крутить динамо. Теперь мы имеем дело напрямую. Возьми герметичный «дипломат» и положи в него столько денег, сколько поместится. В десять вечера будь в гавани на Ки-Бискейн. Отыщи рыболовное судно под названием «Мегабайт». Капитан знает, что делать. На всякий случай сообщаю: размер «дипломата» и достоинство купюр – на твое усмотрение. Это твой последний шанс. Заплати мне то, чего она стоит.
«Мегабайт» был пришвартован в самом конце южного пирса. У судна горели путевые огни. Два дизельных двигателя взбивали морскую воду под намалеванным от руки названием судна.
– Господин Салазар? – обратился к Эрнесто коренастый человек, стоявший у рычагов управления.
Незнакомец отличался настоящим рыбацким телосложением: жирок на пояснице, и при этом здоровенные ручищи – «бьюик» из морских глубин вытянет; рукава джинсовки были срезаны, и бицепсы с замысловатыми татуировками представали во всей красе. Эрнесто даже не допускал мысли о том, что перед ним похититель. Явно посредник, пешка, которому заплатили за некие услуги, как и бродяге, помочившемуся на лавку Свайтека.
