Джек Лэнс - Страх огня
О причинах его сегодняшней нервозности оставалось только гадать. Джейсон считал, что психотерапевту полагается все время излучать непоколебимое спокойствие и уверенность. В конце концов, именно он был профессионалом, поскольку сама его работа подразумевала подобную власть и авторитет.
Джейсон подозревал и надеялся: напряжение Марка проистекает из желания во что бы то ни стало помочь старому другу. Что будет, если эти сеансы ни к чему не приведут? А что, если после них Джейсон лишь окончательно запутается? На месте Марка он бы тоже нервничал.
Он решил: что бы ни случилось на сей раз, сохранить контроль над собой.
Марк вновь попросил его прилечь на кушетку. Джейсон, повиновавшись, попытался расслабиться. После чего, как и в прошлый раз, Марк предложил ему совершить мысленное путешествие туда, где он чувствовал бы себя в безопасности.
— Но выбери какое-нибудь другое место, а не горы Санта-Моники. Теперь я хочу, чтобы ты отправился в другое место. Туда, где прошлые события тебя не беспокоили бы. Где еще ты чувствовал себя спокойно и комфортно?
Джейсон вспомнил соляные равнины Юты, там однажды он побывал со своим старым приятелем Биллом Халлерманом, одним из многочисленных друзей по колледжу. В это лето они разъезжали на ржавом «бьюике» Билла — то ли до, то ли сразу после того, как Джейсон впервые свел тесное знакомство с «автомобильным королем» Томми Джонсом, — и приставали к девчонкам. Ну и, разумеется, изрядно пожгли резину на снежно-белых соляных озерах.
А потом Джейсон вновь услышал голос Марка, доносившийся словно бы издалека, с другого конца телефонной линии. Голос спрашивал у Джейсона, готов ли он вернуться в Сэддл-Пик, где его ждал огонь.
А он стоял в Юте, на бескрайней равнине, покрытой белой солью, и вдали виднелись иззубренные отроги гор. В душе у него царило спокойствие, и его окружала тишина. Они с Биллом вполне могли оказаться последними людьми на земле или первыми астронавтами на чужой планете.
Он не хотел уходить отсюда.
И, разумеется, у него не было ни малейшего желания возвращаться к огню в горах Санта-Моники.
Но потом, пусть и неохотно, его разум все-таки перенесся в то место. Попасть туда Джейсону не составило никакого труда, и вот он вновь стоит на крутой горной тропе, в том же самом месте, что и в прошлый раз.
Теперь, завидев прерывистую линию кустов и подлеска, он испытал страх — уже знал, что таится за ней. Это были ворота в ад, и он боялся идти дальше. Джейсон боялся, но другого выхода у него не было. За стеной зелени лежала разгадка тайны его кошмаров.
Из далекого далека до него долетел голос Марка, спрашивающий, где он находится.
— Я опять стою перед стеной листьев, — ответил Джейсон.
— Иди дальше, — сказал Марк.
— Не знаю… — неуверенно протянул Джейсон.
Марк ответил, что его никто не заставляет, они могут сделать это в другой раз, если сейчас он не чувствует в себе сил, поскольку это не имеет большого значения.
— У меня нет выбора, — заявил Джейсон. — Я никогда не буду готов, но должен сделать это. Лучше покончить с проблемой раз и навсегда.
— Ты уверен? — спросил Марк.
Джейсон на мгновение задумался, взвешивая альтернативы.
— Да, — наконец сказал он. — Уверен.
— Хорошо. Тогда иди. Но помни: вернуться ты можешь в любой момент. Это очень легко. Просто щелкни пальцами. Ты понял меня, Джейсон?
Джейсон повторил, что у него нет другого выхода, и зашагал к зеленой стене. Сердце в груди у него бухало так, словно кто-то колотил по нему молотком.
Как и в прошлый раз, он просто вошел в одну из черных дыр и оказался в непроглядной тьме безлунной ночи.
На мгновение Джейсон остановился, собирая в кулак все свое мужество. Не то чтобы он чувствовал себя храбрецом; он пришел сюда против своей воли и с радостью отправился бы в другое место. Любое другое место.
«Марк?» — спросил или подумал он.
Ответа не последовало. В голове у него царила тишина.
«Марк!»
И опять ничего.
Похоже, его связь с обычным миром и Марком оборвалась. Джейсон лишился единственной своей надежды, спасательного троса, связывающего его с миром, реальным миром.
Он посмотрел на свою правую руку.
«Мне достаточно лишь щелкнуть пальцами, и я вернусь обратно. Проще простого. Я запросто могу сделать это».
Но ему еще не нужно было возвращаться, поскольку вокруг, словно в подземном бункере, царила сплошная темнота. Джейсон осторожно двинулся вперед, буквально нащупывая почву под ногами и спрашивая себя, когда же появится огонь. Не успел он додумать эту мысль до конца, как впереди вспыхнуло пламя.
Он вдруг понял, что способен силой воли вызвать к жизни огонь из своих ночных кошмаров. Можно ли считать это странным? Нет. Каким-то образом Джейсон сознавал: он всего лишь путешествует по закоулкам собственного мозга. Эта ночь представляла собой расщелину в его разуме, точно так же, как у Ноама Морейна имелись потайные уголки в душе, в которых поселился черный всадник.
На самом деле Джейсон не был сейчас в горах Санта-Моники; он вообще никуда не ходил. Все, что он сделал, — нашел тропинку в глубь себя самого. Теперь Джейсон осознал это гораздо отчетливее, нежели в прошлый раз.
«Ну хорошо. Если я не вышел за пределы собственного разума и могу силой воли вызывать к жизни разные вещи, просто подумав о них, то, пожалуй, можно позволить случиться и всему остальному».
Пламя рванулось к нему, словно почуяв или даже увидев его; оно и впрямь казалось живым. Это было удивительно, но и страшно одновременно. Тем не менее Джейсон изо всех сил старался не поддаваться панике. Огонь качнулся в сторону Джейсона и пополз, окружая его. Объятый ужасом, он смотрел на языки пламени, чувствуя, как волна жара, словно ножом, полоснула по его лицу.
Он мог сбежать, всего лишь щелкнув пальцами. По крайней мере надеялся на это, потому что верил обещаниям Марка, своего друга. Но что делать, если Джейсон захочет, а ничего не случится? Что, если он так и останется здесь, попав в ловушку огненного ада?
«Но все это — не настоящее. Все это происходит лишь в моей голове. Я не должен бояться — это всего лишь иллюзия».
Он сам удивился тому, что до сих пор сохраняет ясность мысли.
Паники не было. Пока еще не было.
А потом Джейсон вдруг снова понял, что не один. В огне что-то было. Он не знал, что именно, не видел и не слышал его — он чувствовал. Если у него достанет мужества остаться, он увидит это что-то; если он сможет удержаться и не щелкнуть пальцами, если поверит, что не сгорит, если просто подождет.
Несмотря на уговоры, Джейсон чувствовал, как его голосовые связки готовы взорваться криком. Страх пытался овладеть им, становясь нестерпимым.
Пламя подползло еще ближе и едва не коснулось его ног. Воображаемый нож жара уже готов был на лоскуты располосовать его лицо. Джейсон больше не мог сдерживаться; никто не смог бы вынести этого. Большой и указательный пальцы его правой руки соприкоснулись. Один щелчок, один-единственный, и все будет кончено.
«Покажись. Будь ты проклят, покажись, чтобы я увидел тебя! Ты здесь, я знаю. Покажись, я хочу увидеть тебя!»
Очертания языков пламени вдруг изменились. Или это чья-то фигура вырывается из огненного пекла? Что это, иллюзия? Прищурившись, Джейсон уставился на огненное пятно, которое, как ему показалось, двигалось. А потом, к его ужасу, оно вдруг вышло из пламени и шагнуло к нему. Существо с головой, руками и ногами — пылающее как факел. Языки пламени окутывали фигуру с головы до ног. Лица у нее не было. Пламя полностью скрывало ее обличье — при условии, конечно, что у нее были глаза, нос и рот. Существо не могло быть человеком. Джейсон с ужасом и отвращением уставился на него. Дух? Призрак огня? Он не пошевелился, сознавая свою полную беспомощность, когда призрак протянул к нему пылающую руку. Огненные пальцы потянулись к его лицу.
С голосовых связок Джейсона все-таки сорвался крик. Он попятился. Большой палец нашел указательный, и он щелкнул ими.
Глава шестнадцатая
МАУКИ
Перед глазами Джейсона все еще стояла огненная фигура, хотя вокруг медленно прорисовывались очертания кабинета Марка. Он едва ли не в буквальном смысле вывалился из одного мира в другой, но, слава Богу, больше не чувствовал обжигающей боли от огня.
Кайла обеими руками вцепилась в его правое запястье, в ее огромных глазах стоял страх. Она присела на корточки рядом с ним, а за ее спиной стоял Марк. Губы его шевелились, он что-то говорил, однако Джейсон не слышал его, словно внезапно оглохнув.
Медленно, очень медленно в мир возвращались звуки. Зазвонил телефон, но Марк не стал отвечать.
«Эй, сними трубку», — хотел сказать Джейсон, однако с изумлением обнаружил, что не может разлепить губы. Не мог он и подняться с кушетки, словно придавленный грудой камней. И вот, наконец, до него дошел голос Марка:
