Кеннет Харви - Жертва
Ей довелось встретить в жизни только одного человека, похожего на Дэниелса, обладавшего таким же обаянием мгновенного действия, и это случилось, когда ей было двадцать два, в Нью-Йорке, еще неоперившимся птенцом, когда она получила одну из своих первых работ в фирме «Ван Харт дизайн», куда ее пристроила подруга матери Эдит ван Харт. Тот человек тоже был клиентом — клиентом ее матери, писателем по имени Тони Уайтхед, с которым она встретилась, когда он приехал в Нью-Йорк со своей рекламной кампанией. Алексис связывало с ним два обстоятельства. Во-первых, он был клиентом агентства ее матери, а во-вторых, Алекс создала концепцию обложки его новой книги. И это быстро свело их, сделало их близкими, сломало барьеры.
Тони счел, что ее обложка была наилучшей визуальной презентацией среди всех его книг до того момента. Они тут же поладили, его энергия и страсть в соединении с мрачной репутацией сделали его неотразимым. Это продолжалось шесть или семь месяцев. Каждый раз, как он приезжал в город, заходили разговоры о его переезде в Нью-Йорк, но, несмотря на их влечение друг к другу, они оба знали, что долго это не продлится. Его работа была слишком важна. Только она имела для него значение, только об этом он говорил, о своих персонажах, чувстве места, литературной теории и делах, о том, что другие делают в этой области и как их посредственность ему надоела. Он сказал ей, что презирает писательскую жизнь, но обожает ее при этом. Она была для него как любовница, и он выбрал одинокую жизнь с ней, бродя по миру. «Единственное, что мне нужно, — сказал он Алексис, — это почта, чтобы отправить написанное. Где есть почта, мне все подходит».
Алексис завидовала такой преданности и по-прежнему часто о нем вспоминала, даже изредка получала открытки, отправленные из какой-нибудь страны с чудесными описаниями туземцев и их обычаев.
— Конечно, мне понадобится дополнительная информация, — сказала Алексис, мысленно возвращаясь в офис.
Дэниелс поглядел на нее:
— Какая?
— Какие именно книги вы собираетесь публиковать. Специфика жанра. Детективы, ужасы, жестокости и так далее…
— Жестокости? — Дэниелс посмеялся. — Нет, это вряд ли. Это мне не потянуть. Ничего такого живописного. Я кое-что почитал на этом рынке, и мне кажется, что в основном читатели не интересуются особенно жуткими вещами.
— Значит, вы говорите о массовых детективах?
— Да, что-то в этом роде, но… — У Дэниелса пикнули часы, и он взглянул на них, прежде чем выключить звук. — Извините, у меня назначена другая встреча. Мы задержались немного дольше, чем я ожидал.
Алексис поднялась.
— Я понимаю, это моя вина.
— Нет, не беспокойтесь.
— В метро кто-то бросился под поезд.
Дэниелс задумчиво улыбнулся и встал лицом к Алекс.
— Возможно, наша первая книга будет о самоубийце, которого на самом деле убили.
Алексис непринужденно посмеялась и пожала протянутую ей руку. Она заметила, что на этот раз он держал ее руку намного меньше. Она надеялась, что он не рассердился на нее за опоздание. Или, быть может, он почувствовал двойственность ее отношения. Глупости, сказала она себе. Просто он торопится. Он заранее назначил несколько встреч.
— Мне бы хотелось, чтобы вы начали работу как можно раньше. Мы хотели бы запустить несколько книг этой весной, к летним отпускам. Могли бы мы встретиться завтра?
— Значит, у вас уже есть рукописи?
— Рукописи? — спросил Дэниелс, как будто обескураженный. — Да, конечно. Я просто задумался о другом. Сроки поджимают. Одна из наших писательниц запаздывает с последним вариантом рукописи. Меня это немного беспокоит. Но конечно, у нас для начала есть четыре фантастические рукописи.
— Отлично. Мне бы хотелось их прочитать.
— Прекрасная мысль.
Она почувствовала, что входит в ступор, и ей пришлось взять в себя в руки, — она все время думала о его лице.
— Надо будет посмотреть, что у меня назначено на завтра. Я могу позвонить вам в офис?
— Нет, меня весь день не будет. Встречи, встречи. Я свяжусь с вами после обеда.
Обед, подумала она. Это было бы приятно. Почему бы и не за обедом. Она смотрела на его лицо, и к ней вернулось воспоминание о лифте. Он напомнил ей Марлона Брандо. Наконец-то она установила связь, и слова, когда она произнесла их, прозвучали почти лениво:
— Я вспомнила.
— Что вы вспомнили?
— Я все пыталась вспомнить, где я вас уже видела. Это было здесь, в лифте. Я почти уверена. Неделю или около того назад.
— Да, — кивнул Дэниелс. — Это возможно. У меня дела с брокерской фирмой «Бертел инвестментс» на этом же этаже.
— Подумать только, вот это совпадение.
— Да, — сказал он улыбаясь. — Мир наполнен самыми удивительными совпадениями. — Дэниелс потянулся через стол, чтобы пожать руку Морти. — Спасибо, что уделили мне время. Мне не терпится посмотреть, что из этого выйдет.
— Вы не разочаруетесь.
— И вам спасибо… Алексис.
Из-за того, как он произнес ее имя, у нее обмякли колени.
— Очень рада познакомиться.
Дэниелс в последний раз взглянул на нее, прежде чем выйти за дверь.
— Я вас провожу, — сказал Морти, подходя сзади, потом оглянулся и бросил на Алекс такой взгляд, будто хотел устроить ей разнос.
Разве она действовала непрофессионально? Трудно сказать. Или, может, Морти просто ревнует, потому что почувствовал, как между нею и Дэниелсом пробежала искра?
Ей было трудно думать связно. С утра ее ум был ясен, когда она открыла глаза, наполненная кипучей энергией, хотя проспала всего четыре с половиной часа. Но теперь ее мысли заволакивал туман, они еле шевелились, путались и становились какими-то нервными. Она теряла ясность, с которой проснулась, и надеялась, что днем у нее будет не слишком много дел. Она подумала об оставленных ей сообщениях и о том, что вчера ее не было на работе. Для чего ей нужен был этот выходной? Он всего лишь означает, что на следующий день придется работать вдвое больше. К тому же надо подумать о полиции. Придется зайти к ним насчет Дэрри. Да еще эти непристойные звонки. Придется рассказать в полиции и об этом и сменить номер. У нее снова возникло чувство падения, и она с отчаянием вздохнула, выходя в фойе позади стойки секретаря в приемной. Она не могла не заметить, что Дэниелс смотрит на нее, еще раз пожимая руку Морти.
Теперь офисное здание казалось ему более дружественным. Он был внутри, и его там приняли. Небесный Конь посмотрел вверх и понял, что он может в любое время войти туда и увидеть Алексис без лишних вопросов. Он будет желанным гостем, и притом все оказалось так просто.
Все прошло как по маслу. Часы запикали ровно в то время, которое он установил, чтобы прервать совещание. Никогда нельзя слишком выдавать себя, подумал он, нельзя давать им запустить руки слишком глубоко. Поразить их и оставить в подвешенном состоянии. Алексис поверила, что совещание прервалось из-за нее. Она опоздала, и потому им не хватило времени. Отлично, размышлял Небесный Конь. Она уже чувствует себя в долгу перед ним. Находчивость, сказал он себе, всегда спасает человека. Находчивость спасла его, когда Алексис в конце концов узнала его лицо. «Бертел инвестментс». Он запомнил название на всякий случай, если вдруг понадобится. И вот случай наступил.
Вернувшись к себе, он позвонил в аэропорт и заказал два билета на первое января, один на имя Скайлера Дэниелса, другой на имя Алексис. Завязать с ней отношения не проблема. За полторы недели он легко убедит ее, заставит поверить, довериться, захотеть уехать. Она подавлена. Сегодня он это ясно увидел. Она примет его без борьбы. Вопрос был лишь в том, сможет ли Алексис вырваться с работы. Наверняка ей полагается отпуск. Она из тех, кто много работает, кто хочет быть не хуже мужчин. А почему нет? Она очень талантлива. И если Алексис не сможет взять отпуск, он позаботится о том, чтобы она все-таки его получила. Пожар в офисе, смерть начальника, Морти Рикнера. Этот бизнесменишка положил глаз на Алексис. Вероятно, с ним все равно придется разобраться, но только если он будет доставать Алексис. Это будет единственным оправданием. Законной необходимостью, за которую он сможет ухватиться.
Он подстроит так, чтобы Алексис заметила билет. Она будет разочарована, что он уезжает, и спросит его с оттенком уныния в голосе: «Вы куда-то летите, Скайлер?»
«Да», — ответит он, подождет, чтобы ее грусть устоялась, чтобы период тьмы чуть затянулся, и тогда чувство облегчения будет еще ярче, когда он приоткроет конверт и покажет ей два билета. «В Малагу», — скажет он.
«Это, кажется, в Испании?» — спросит она, и он просто протянет ей билет и будет смотреть на ее лицо, пока она будет читать имя, пока оно будет доходить до ее сознания, она разволнуется, ее лицо засияет из-за того, что он для нее сделал. И она бросится ему на шею. Раскроет прощающие, благодарные объятия.
