Роберт Маккаммон - Всадник авангарда
Потом поднял воротник плаща и направился по коридору к входной двери, и — конечно же — в теплые и искренние объятия женского тела. Мэтью опустил голову на подушку и закрыл глаза. Он очень устал. Утром придут два служителя, двухсотфунтовая миссис Зиффорд и девяностофунтовый мистер Дьюпи, принесут какой-нибудь супчик, ну да хоть что-то.
Солнечный свет переместился еще немного. День темнел, переходил в синий вечер, и в свете фонарей, повисших на крюках, Эдде ван Эверс натужно дышал, будто впуская в легкие соленый ветер всех семи морей, Гидеон Блуменсорд судорожно вздыхал в одурманенном сне, а Мэтью Корбетт забылся тревожной дремотой, чувствуя во рту вкус теплого трескового супа.
Он еще чуток поворочался, ожидая, что с первыми лучами солнца его разбудит Хадсон Грейтхауз, если только раньше не заявится Гарднер Лиллехорн, набитый очередными вопросами.
Поэтому, проснувшись от тряски и боли в избитых мышцах, он очень удивился, что в окнах еще сплошная чернота. И был, можно сказать, потрясен, увидев стоящего над ним в золотом свете фонаря гиганта из Индии.
Словно крохотные звездочки, блеснули бриллианты в передних зубах:
— Мэтью? — заговорил Сирки своим тихим спокойным голосом. — Прошу прощения, но нам пора.
— Пора? — Мэтью сел, отчего боль еще усилилась, но избежать ее не представлялось возможным. В больнице стояла тишина. Ван Эверс то ли ушел на подветренную сторону мира, то ли спал как младенец, и Блуменсорд тоже с головой погрузился в забвение. — Что пора?
— Принимать решение, — ответил Сирки, сохраняя на своем коричневом лице любезную мину. — Что жечь сегодня? Конюшни Тобиаса Вайнкупа со всеми его прекрасными и благородными лошадьми? Или пансион мадам Беловэр, постояльцы которого сейчас крепко спят? То есть почти все. — Он скромно и вежливо улыбнулся. — Ваше решение, пожалуйста. И не беспокойтесь из-за меня, я вполне готов подождать.
Глава десятая
— Убирайтесь вон! — ответил Мэтью, но его сердце будто завязалось в гордиев узел. — Я позову на помощь!
— Ваше право, — ответил Сирки, слегка наклонив голову в чалме. — Но помощь не придет. К вам, я имею в виду. У меня же она с собой.
Будто вынырнув из тела гиганта, из-за его спины вышли двое мужчин и встали в ногах кровати Мэтью. Он немедленно узнал двух негодяев, что поджигали фитили в доме так называемых Мэллори. У одного из них с собой был какой-то длинный сверток с торчащими деревянными палками. Носилки, понял Мэтью.
— Мы пришли, чтобы с комфортом доставить вас к месту вашего назначения, — сказал Сирки. — Разве что вы предпочтете быть свидетелем очередного применения нашего нового пороха?
— Раз я не могу ходить, мое имя на стене не будет иметь смысла.
— Вот! — Сирки показал в потолок длинным указательным пальцем. — Но разве это имело смысл хоть когда-нибудь, юный сэр? Я уверен, что ваши соотечественники — и даже, вероятно, ваши лучшие друзья, — уже начали сомневаться и в ваших словах, и в ваших мозгах. Ни для кого это не имеет смысла, но либо конюшни, либо пансион этой ночью сгорят дотла… если у вас недостанет здравого рассудка принять наше гостеприимное приглашение.
Была эта почти-острота намеренной или нет, Мэтью не понял, потому что лицо говорившего осталось неподвижным. Но темные глаза под дугами густых бровей смотрели пристально и внимательно, словно равнодушные дула наставленного в упор мушкета.
Кажется, Мэтью пробрала дрожь. Он точно не знал, потому что палата была холодной, а одеяло — тонким.
— Как вы сюда попали?
Один из негодяев — тот самый, который бросил Мэтью фонарь в голову, тихонько хихикнул. С гордостью, решил Мэтью.
— Вскрытие замков — призвание Кройдона, — сказал Сирки. — Низменное призвание, но тем не менее. Что до тех двух бедолаг, что должны в эту ночь наблюдать за своими подопечными, толстой женщины и тощего мужчины, они оба сладко спят.
— Вы их убили?
— Никоим образом! Разве что подарок в виде чая из Индии может считаться смертоносным. Мне сегодня выпал случай побеседовать с доктором Полливером. Я предложил ему этот подарок в знак дружбы. Кроме того, у этого чая имеются целительные свойства, которые, как я полагаю, ему было бы интересно испытать. Возможно, он так же крепко спит дома в своей кровати.
Чай с зельем, подумал Мэтью. Конечно же. Люди Фелла предпочитают двигать горы именно этим средством.
— Профессор, — говорил тем временем Сирки, — хочет видеть вас. Вы ему действительно нужны. Потому что вы… добиваетесь результатов, скажем так. И вы произвели на него впечатление, Мэтью. Так что теперь я говорю, что настала пора выбирать. Одно из трех: вы, конюшня или пансион. И вы будете возвращены сюда же, когда дело будет закончено, в то время как два другие варианта — к сожалению, необратимы. У нас есть ключ от вашего дома, взятый в сейфе доктора Полливера. Кройдон отправится в ваше миниатюрное обиталище и возьмет любую одежду, которая вам понадобится. Вас отнесут на ожидающую шлюпку, чтобы переправить на судно побольше. Все, что мы просим вас сделать в данный момент — это перевалиться на эти вот носилки.
При этих словах Кройдон и второй шакал развернули коричневую ткань и взяли носилки в руки. Сирки отодвинулся, чтобы Мэтью мог сделать так, как ему велели.
Мэтью медлил. Проглотил слюну. В синяках бился пульс, а на пульсах болели синяки. И при всем том мандраже, что отплясывал внутри его изможденного тела «бешеную малиновку», сдержать мрачной улыбки он не мог. Сколько раз испытывал он одиночество в ночи, когда темнота огромным зверем ломилась к нему в дверь и не было даже намека на грядущий рассвет? Бесчисленное множество, и при некоторой удаче он выживет и в этот раз, как во все прошлые.
Но нет, подумал он. Одной только удачи здесь будет мало.
Нужна еще максимальная мобилизация всех рассудочных и волевых усилий. И еще — старая, добрая, старомодная и примитивная сила воли.
Он зло глянул Сирки в глаза.
— Отойдите с дороги, — велел он гиганту. — Я пойду сам.
Сирки мгновенно согласился:
— Я так и думал, юный сэр. Вот почему я поставил на пол ваши ботинки и принес одежду до того, как вас разбудить. — Темные глаза стрельнули в сторону напарника Кройдона — который пукал. — Сквиббс, принесите для Мэтью плащ или одеяло из приличной шерсти. Вполне может подойти плотный плащ, который вы найдете в комнате, где спят служители. И двигайтесь, прошу вас. Мне неприятна мысль, что моего голоса не слышат.
Это было произнесено с такой интонацией, что Сквиббс вполне мог бы снова выдать маленький взрыв. Но он бросился выполнять указание, подгоняемый ужасом.
Мэтью осторожно переместился в сидячее положение на краю кровати. Боль охаживала бока, будто каждое из ребер сдавливали стальным обручем. Перед глазами вертелся красный туман. Но черт его побери, он не позволит себе упасть в обморок! Мэтью прикусил губу чуть не до крови.
— Кройдон! — скомандовал Сирки. — Помогите юному джентльмену надеть ботинки, а потом подайте ему одежду.
Кройдон исполнил команду, не теряя ни секунды, и Мэтью подумал, что один из Корбеттов вдруг сделался царственной особой — в некотором роде.
Башмаки с трудом, но натянули, воняющую дымом одежду надели, и пришло время встать. Мэтью сделал долгий глубокий вдох. Слез с кровати, принял собственный вес на ноги, чувствуя, как ноют колени, как напрягаются и вопят мышцы бедер, простоял несколько мучительных секунд и, качнувшись всего-то чуть-чуть, сумел сохранить равновесие в этом безумном мире.
— Очень хорошо, — прокомментировал убийца.
Вернулся Сквиббс с коричневым плащом и серым одеялом. Он помог Мэтью надеть плащ и обернул сверху одеялом с кропотливой заботой человека, которому вдруг захотелось выглядеть очень услужливым. Сирки небрежно сунул носилки под мышку, прижав их длинной, внушающей необыкновенный страх рукой.
— Кройдон, — сказал он, и к этому даже не пришлось ничего добавлять.
Кройдон сорвался с места и побежал с фонарем в руке к молочной, где жил Мэтью, чтобы взять вещи, необходимые для путешествия юного сэра.
— Куда мы едем? — спросил юноша, ковыляя по сковывающему холоду Кинг-стрит. С одной стороны шел с фонарем Сквиббс, с другой индиец.
— На корабль, который доставит вас на остров, — любезно ответил Сирки. — Вы увидите, что погода там куда приятнее. Ступайте осторожнее, юный сэр. Не хотелось бы, чтобы вы что-нибудь себе растянули.
Поддерживая Мэтью, они направляли его в сторону порта, и вскоре троица неспешно идущих людей превратилась в два желтых фонарных блика в темном сонном городе.
Так как она все еще злилась на Мэтью Корбетта, то и не стала к нему заходить. Раз не стала заходить, то и не видела его сегодня и скучала по нему, а от этого злилась на саму себя. Так как она злилась по стольким разным поводам, то и спала не слишком крепко и встала с постели — выпить кружку воды и съесть кукурузную лепешку. И тут Берри Григсби увидела из кухонного окна блики света — кто-то выходил с фонарем из дома Мэтью. Первой ее мыслью, совершенно не подходящей для леди, было: «Черт побери, что это значит?»
