Лиза Гарднер - Безупречный муж
– Спасибо, Марион. Очень мило с твоей стороны.
Они смотрели, как Анджела добралась до противоположного конца бассейна и повернула назад. Для всех них это был длительный и болезненный процесс.
– Боюсь, что одного месяца нам не хватит, – покачал головой Диллон.
Наконец, Анджела с сильно покрасневшим лицом добралась до Марион и Джей Ти. Пока последний представлял их друг другу, она цеплялась за край бассейна. Знакомство не вызвало у женщин никакого энтузиазма.
– Вы можете называть меня просто Эл Бэ, – предложила Анджела.
– Эл Бэ?
– Лиззи Борден.
– Ах, вот как… – Марион хватило такта слегка покраснеть. – Признаюсь, я ожидала несколько другого.
– Я не преступница, – Анджела попыталась выбраться из воды, но от усталости руки ее не слушались. Джей Ти наклонился и вытащил ее из бассейна, как будто она ничего не весила; после этого женщина снова повернулась к Марион. – Дело в том, что у меня уже были контакты с ФБР.
– Если у вас есть какие-то проблемы, я уверена, что могу посоветовать вам соответствующее правоохранительное учреждение…
– Нет, не сможете. Я была во всех них. И работала со всеми. И я точно знаю, что правоохранительные органы ничем не могут мне помочь. Именно поэтому мне нужен кто-то вроде вашего брата. Джей Ти поможет.
– Секундочку, – мужчина быстро отступил, подняв руки в защитном жесте. – Я тебя просто тренирую!
– Вот именно. И мне больше ничего не надо. Поэтому, сэнсэй, что там у нас дальше?
Несколько секунд Диллон молча смотрел на нее, а потом перевел взгляд на Марион. На лице сестры было написано осуждение и несогласие. Единственным спокойным человеком среди них была Анджела.
– Как вас зовут? – спросила Марион. – Если вам нечего скрывать, то вы не будете скрывать от меня свое имя.
– Скрывать мне нечего, но имени своего я вам не скажу. Вас это не касается. Насколько я помню, вы сказали Джей Ти, что приехали сюда как его сестра, а не как агент ФБР.
– Не обращай на нее внимания, Анджела. Марион не в состоянии помочь самой себе.
– Но я предлагаю помощь.
– Тогда спасибо, не надо. А теперь прошу прощения, но я могу позволить себе только один месяц времени Джей Ти, а научиться мне надо многому. Пора завтракать. Я приготовлю овсянку. Джей Ти и половник – это слишком опасная комбинация.
Анджела направилась в дом, не произнеся больше не слова. Марион медленно, с шипением, выдохнула.
– Боже мой, Джей Ти, во что ты влип на этот раз?
– Я просто учу ее самозащите, Марион. Кому от этого хуже?
– Прежде всего тебе. Но бог с этим. Я останусь при своем мнении… Почему бы тебе не пойти и налить себе кружечку пивка?
– Не могу.
– Не можешь?
– Я согласился не пить в течение месяца, – осклабился десантник.
– Ну конечно, Джей Ти, – Марион приподняла одну бровь.
– Черт побери, я не алкоголик!
– Ну конечно, Джей Ти.
Нежно улыбнувшись ему, сестра ушла.
Джей Ти выжал Анджеле стакан свежего апельсинового сока. Это оказался первый шанс Марион. Стакан с холодным напитком покрывался конденсатом, который разрушал отпечатки пальцев. С горячим напитком было то же самое, только теперь из-за пара. Стакан же комнатной температуры был идеален. Она присоединилась к ним в конце завтрака, была очень мила, поддерживала светскую беседу, а потом предложила вымыть посуду. Позже, когда Джей Ти и Анджела вышли из дома, Марион достала свой рабочий несессер и принялась за дело. У нее оказался очень хороший отпечаток большого пальца и два похуже – указательных. Марион позвонила в лабораторию.
– Позже вы получите факс с отпечатками пальцев из Ногалеса. Я хочу, чтобы вы немедленно проверили их для меня. Позвоните мне сразу же, как только закончите. И говорите только со мной. Это понятно? Нет, нет, мне придется переслать их через полицию, здесь у меня нет факса. Не волнуйтесь, полицейские здесь сделают то, что я им скажу. В этом на них можно положиться.
Глава 9
Сумерки. Возле барбекю стоит Джей Ти в фартуке, на котором нарисованы стручки острого красного перца. Марион режет салат и поглощает пиво с такой скоростью, будто решила посоревноваться с Джей Ти.
Тесс не готовила ничего. Она совершенно не помогала, но Марион и Джей Ти не обращали на это никакого внимания. Последний раз, когда кто-то готовил для нее, было семь лет назад. Тесс поняла, что она никак не может избавиться от воспоминаний. Женщина сжала пальцами бедра, в животе у нее росла тревога. Для обеда она всегда должна была выглядеть идеально: с прической, макияжем и безукоризненно одетой. В таких случаях Саманту надо было кормить раньше времени, чтобы девочка спокойно играла в прихожей, где Джим мог наслаждаться ее видом. В этом случае дочка его не беспокоила. Стол должен был быть накрыт определенным образом: со свежими цветами, зажженными свечами, вилками слева от тарелки, десертной ложечкой над ней, а ножом и ложкой – справа. Дом с тремя спальнями должен быть идеально отдраен, деревянный пол – пахнуть лимонным воском, а ковры – пропылесосенными и свободными от детских игрушек.
Джим выбрал этот дом из-за великолепных резных деревянных наличников на окнах и камине. В других старых домах такие наличники обычно закрашивались в белый, оливковый или кремовый цвета. Прекрасная текстура старого дерева исчезала – но не в их доме. Джим вручил ей эти изумительные узоры как драгоценные камни. Они существовали уже сто двадцать лет. Эти узоры наделяли их дом классом и элегантностью, достойными всеми уважаемого полицейского офицера. И она должна была внимательно следить, чтобы не дай бог ничего с ними не случилось.
Когда Саманте был годик, ей в руки попалась лопатка, покрытая соусом для спагетти. Ребенок стал радостно размахивать ею – и мгновенно покрыл красным веществом не только всю себя, но и стены, и дубовый подоконник. Две капли попали на стодвадцатилетний узор, и Тереза никак не могла убрать их оттуда. Она перепробовала все, что было возможно, но безрезультатно. Наконец Тесс поставила там горшок с цветком на кружевной салфетке в надежде, что Джим не заметит, что она не смогла сохранить узор в неприкосновенности.
Через две недели Джим вытащил ее из постели в два часа ночи и притащил на кухню. Там он вручил ей наждачную бумагу и морилку. Он простоял над нею до семи утра, наблюдая, как она наждачной бумагой оттирает пятна, а потом прокрашивает узор морилкой. Лицо его было угрюмым, а руки он держал сложенными на груди. Саманта плакала на втором этаже.
Джим заставил ее работать до тех пор, пока от усталости у нее не стали отваливаться руки, глаза – закрываться, а ее дочь – захлебываться в плаче, выкрикивая ее имя у себя в спаленке…
Тесс вцепилась пальцами в диванную подушку, чтобы руки прекратили трястись. Те дни остались в далеком прошлом. Теперь она может отдыхать, если хочет. Может одеться к обеду в старую майку и шорты. Может играть со своей дочерью на полу в гостиной и не бояться, что кубик «Лего» закатится под диван и вызовет позже настоящий скандал. Она может забыть о косметике и просто быть самой собой.
Если бы она еще могла понять, какая она…
Тесс перекатилась на живот и осторожно вытянула спину. Та болела. Джей Ти устроил ей жесткую тренировку по плаванию и поднятию тяжестей. Женщина подумала, что у нее все же есть какие-то мускулы, потому что кости не могут так болеть.
Большинство упражнений Джей Ти выполнял вместе с ней. Он растягивался. Он делал пятьдесят отжиманий и двести наклонов для пресса. Потом он встал на голову, прислонившись спиной к стене, и стал доставать пальцами ног до земли, не сгибая колен. Вверх-вниз, вверх-вниз. Ее пресс болел, когда она просто наблюдала за ним.
– Прежде чем ляжешь, прими пару таблеток Адвила[45], – посоветовал Джей Ти от мангала. – Завтра утром скажешь мне спасибо.
– Если доживу до завтра, – пробормотала Тесс. Она повернулась на бок. Ребра у нее тоже болели. Она и не думала, что на них тоже есть мускулы.
– Еда готова. Садись, ешь. После обеда прогуляемся. Главное, чтобы у тебя не начались судороги.
– А-а-а-а, – простонала женщина.
– Никакого нытья, не забывай.
– Ради бога, Джей Ти, налей женщине бокал вина и расслабься, пока ты ее окончательно не убил.
Тесс посмотрела на Марион сначала с удивлением, а потом с благодарностью. Бóльшую часть дня сестра Джей Ти никуда не выходила. Тесс могла определить ее месторасположение по запаху бесконечных сигарет, которые она курила не переставая. Сейчас агент была одета в легкие льняные брюки и классическую блузку кремового цвета с рукавами свободного кроя и изящными манжетами. Волосы ее были убраны вверх на французский манер, тонкие золотые сережки покачивались в ушах, пояс тоже был отделан золотом. Она выглядела как светская дама на дачной вечеринке в высшем обществе. Однако ее лицо нарушало всю гармонию. Его тонкие черты были как неподвижная маска, а голубые глаза разглядывали окружающих жестким, подозрительным взглядом. Когда она двигалась, ее походка напоминала движение бульдозера, который впечатает вас в землю, если вы вовремя не отойдете в сторону.
