Олег Дивов - След зомби
— Что с тобой?! - воскликнул Нечитайло, появляясь в приемной. — Игорь! Ты что?!
Игорь молча показал на терминал референта.
— Извини, — сказал Нечитайло. — Без понятия. Спроси у него. А он ждет.
Игорь повернулся к двери кабинета.
— Ты подумал? — спросил Нечитайло.
Но Игорь ничего ему не ответил.
***
На столе у Папы лежало странного вида оружие. Толстым прямоугольным стволом оно было направлено к двери. При иных обстоятельствах Игорь бы удивился. Но только не сейчас. Он с таким невероятным трудом заставил себя прийти в этот кабинет, что удивляться чему бы то ни было уже не мог. Разумеется, он узнал давно знакомый по секретным фотографиям «пульсатор» — лучемет Охотников, которого, по заверениям покойного Дяди, в природе больше не существовало. Но по сравнению с вопросом, который Игорь принес с собой, эта очередная загадка ничегошеньки не стоила.
То, что в Папином кабинете валялось нечто, чего на свете нет, совершенно не затрагивало Игоря лично. А вот человек, который сейчас уютно развалился в кресле, сцепив руки на животе и глядя в потолок, к Игорю имел самое непосредственное отношение.
— Здравствуй, сынок, — сказал Папа ласково.
Игорь отодвинул стул и уселся за стол заседаний, тяжело облокотившись на него.
— Здравствуй, отец, — произнес он и сам подивился тому, как просто оказалось выговорить эти слова. Как во сне.
— Слава богу! — сказал Папа с таким облегчением, что Игорю стало даже немножко смешно.
— Разве? — спросил он язвительно.
— Слава богу, что ты живой вернулся! — тут же пошел на попятный директор.
— А-а… — протянул Игорь.
Папа зачем-то подергал себя за кончик носа, видимо, набираясь смелости.
— Как же это так получилось? — спросил Игорь.
— Что? — поинтересовался Папа довольно воинственно.
Игорь почувствовал, что его на полном серьезе разбирает смех.
— Что, что… То, что я только сейчас догадался о том, что знает куча народу.
— Кто?
— Слушайте, Игорь Иванович, — сказал Игорь. — Давайте рассказывайте, что там у вас с Волковым произошло.
Папа вздохнул.
— Если хочешь дать мне в морду, — сказал он, — не стесняйся. Я этого, наверное, не заслужил, но…
— Сколько вам лет? Шестьдесят?
— Пятьдесят девять, — сказал Папа с неожиданной обидой в голосе.
— Взрослый человек, — заметил Игорь. — А все боитесь, что я буду сводить с вами какие-то счеты, головой об стенку биться…
— Я не знаю, что там наврал тебе Волков… — начал было Папа, но Игорь его перебил.
— Ничего он мне не врал, — сказал он. — Я от Волкова о себе ни одного путного слова не услышал. Мне теперь известна с самых разных точек зрения история появления на свет некоего Игоря Вестгейта. Но вот про Игоря Бойко мне никто толком ничего не рассказал. Ни раньше, ни сейчас. И я искал сам. Думал, сопоставлял… А Волков — это была последняя часть мозаики. Не признал он во мне сына, Игорь Иванович. Вот так-то.
Папа то ли всхлипнул, то ли фыркнул и полез в карман. Достал носовой платок и вытер лоб.
— Она категорически отказалась выходить за меня замуж, — сказал он.
— Ну! — обрадовался Игорь. — Прорвало.
— Теперь не перебивай, ладно? Мне действительно шестой десяток, а я до сих пор без дрожи в голосе вспоминать не могу эту историю.
— Пусть дрожит, только рассказывайте!
— Ты действительно этого хочешь? — спросил Папа, глядя на Игоря одним глазом. Сидел он к нему по-прежнему вполоборота.
— Идиот, — сказал Игорь в пространство.
— Извини, — вздохнул Папа. — Видишь ли, мы с Галей познакомились чуть ли не детьми. И всегда нас друг к другу тянуло. Сходились, расходились, у нее кто-то был, у меня что-то было… Но каждый раз мы после этого встречались снова. Она была очень красивая и очень уверенная в себе. А я по ее понятиям… Не знаю. Мы очень любили друг друга. Но быть подолгу вместе — это оказалось выше наших сил. По большому счету, я ее не устраивал. Она говорила, что я не от мира сего. Что я не такой, как все, и этим ей интересен. Но по этой же причине я совершенно не гожусь в мужья. А потом так вышло, что я попал… Ну, в эту систему. Тогда еще не было Службы, но…
— В Охотники попал, — подсказал Игорь.
Папа уставился на него как на привидение.
— Костенко, гад! — догадался он. — Больше некому… Вот мелкий пакостник! Да, в Охотники. Ты с Мэксом успел поговорить?
Игорь кивнул.
— Это его, — сказал Папа, ткнув пальцем в лучемет на столе. — Как ни пытался я ему жизнь облегчить, ничего не вышло. Занесли его в черный список, и все. Не любят в нашей системе неуправляемых людей. Конечно, я пристроил его как смог…
— Ага, — кивнул Игорь. — Как и меня. Только мне повезло. Меня ваша трогательная забота не убила. Все к тому шло, но я чудом выжил.
— Извини, — пробормотал Папа.
— Да мне плевать, — сказал Игорь. — И что там было дальше?
— В общем, однажды я от Гали услышал, что наша встреча — последняя. Что она наконец-то познакомилась с человеком, за которого стоит выйти замуж. Я умолял, я в ногах у нее ползал, но ты же знаешь, когда Галя принимает решение… Видимо, она сама еще не знала, что… Ну, что ты… Будешь. А когда узнала — подумала, наверное, что оно и к лучшему. А как уж она Волкову мозги запудрила — это можно только гадать. Вот так.
— А Волков?
— А вот это и есть самое неприятное. С Волковым приключилась удивительная история. Я его почти не знал, и, уж конечно, когда мне сказали, на ком он женат, я чуть в обморок не хлопнулся. И старался обходить его за километр, чтобы не пристукнуть ненароком. Но так вышло, что он сам ко мне пришел.
— Я так и думал, — кивнул Игорь. — Психопат.
— Тот еще, — согласился Папа. — Если не сказать хуже. Как я теперь понимаю, тогдашний Папа его раскрыл. Вызвал к себе и предложил какую-то грязную работенку, которая по силам только форсированному сенсу. И шантажировал его наверняка. Редкий поганец он был. Волков пришел домой, и какой там у него с Галиной состоялся разговор, мы сейчас можем только гадать. Но на следующий день Волков неожиданно подкарауливает меня на улице. Берет за шиворот и говорит, чтобы я теперь за своим отродьем — извини, конечно, но это его слова — сам приглядывал. А он, мол, умывает руки.
— Весело, — заметил Игорь.
— Еще бы! — криво усмехнулся Папа. — Ты представь — стоит перед тобой сумасшедший экстрасенс, глазами сверкает и несет бредятину. То, что он сенс, я сразу понял, опыта хватило. То, что он настоящий псих, — так это было видно. А в конечном итоге, не будь я Охотником, живым бы я не остался после этой встречи. Ну, ты знаешь, в Охотники людей отбирали с очень сильной энергетикой. И твой иммунитет — это, я так думаю, наследственное. Теперь думаю. В тот момент я просто ничего не соображал. В первую очередь я не подозревал, что у меня есть дети…
Игорь достал сигареты, раскурил сразу две и одну сунул Папе в протянутую руку. Папа благодарно кивнул.
— Короче говоря, он меня отпустил, и я упал. Разумеется, никому об этом случае я не рассказывал. И вообще, о том, что Волков в тот же день сбежал, я узнал только через месяц. Еще какое-то время пришлось выжидать, чтобы не подставить Галю. А потом я пришел к ней и спросил, правда ли это. А она послала меня к черту, но я все понял.
— Н-да, — только и сказал Игорь.
— Вот и поставь теперь себя на мое место, — предложил ему Папа.
— И не подумаю, — скривился Игорь.
Несколько минут прошло в молчании. Отец и сын курили и старались друг на друга не смотреть. Первым не выдержал Папа.
— Я не прошу у тебя прощения, — сказал он. — Я вообще не имею права ни о чем тебя просить. Но если я хоть изредка смогу тебя видеть…
— Мы что-нибудь придумаем, — вздохнул Игорь. — Наверное, есть какой-то выход, правда?
— Как ты догадался? — спросил Папа.
— Как Менделеев. Во сне увидел. Сегодня утром. Озарение нашло.
— Шутишь, — разочарованно сморщился Папа.
— Нет. Просто у меня было очень много разрозненных данных, и я все никак не мог сложить мозаику. Я же сказал, последним кусочком стал Волков.
— Там… Ты извини, что я сейчас о деле. Что там произошло? У Волкова? Есть какой-то шанс? Костенко справится?
— Если он не справится, то мой брат точно что-нибудь сможет.
— Какой еще брат? — спросил Папа настороженно.
— Вестгейт. Братишка оказался неплохим специалистом. Ту гипнотическую установку, которую я получил в этом кабинете, он смог взломать в считаные минуты.
Папа сморщился и кряхтя закрыл лицо руками.
— «Что тебе наврал Волков…» — произнес Игорь с выражением. — Всюду ложь. И всюду страх. Родной отец, и тот врет и боится. Боится и врет… Больше всех. Даже больше этого людоеда Волкова, который просто честно и искренне верит в свой бред!
