Уоррен Мерфи - Узы крови
– Сейчас вы видите, как работает преобразователь отходов «дайнакар», объявил Лаваллет. – Это устройство проделывает те же самые операции, как в свое время при переработке скелетов динозавров в нефть. С той, однако, разницей, что в нашем случае процесс длится не тысячелетиями, а мгновенно. И конечный продукт, к тому же, выдается сразу очищенным.
Вой прекратился. Лаваллет дал знак. Рабочий закрыл воронку крышкой и отступил в сторону, с видимым усилием сдержав рвотный позыв. Это вредило имиджу корпорации, и Лаваллет пометил себе в уме, что рабочего нужно непременно уволить.
Он сошел с помоста. Римо заметил, что два автопромышленника, Ривелл и Миллис, с интересом наклонились вперед. Чиун, меж тем, по-прежнему разглядывал собравшихся.
Лаваллет подошел к черному устройству и открыл дверцу в его основании.
Повернулся к гостям, подняв над головой грязновато-коричневый брусок размером с пачку сигарет.
– Взгляните, леди и джентльмены. Три емкости отходов, которыми только что на ваших глазах был заполнен преобразователь, превратились вот в это.
– И при чем здесь автомобили?! – выкрикнул кто-то.
– При всем, – победно ответил Лаваллет. – При том, что этот кирпичик в моей руке – полноценное топливо, на котором мой «дайнакар» будет бегать неделю без дозаправки. Только представьте себе! Вместо того, чтобы каждый вторник выбрасывать отходы, вы просто заполняете преобразователь, включаете мотор – и вынимаете из него топливо для вашего автомобиля. Одним махом решаются две проблемы сразу – уничтожения отходов и источника энергии для транспорта!
Выкрикнули следующий вопрос. Лаваллет узнал крикуна: он был от независимой местной радиостанции, которая никогда не жаловала Лаваллета. Там не только отказывались именовать его Непризнанным Гением, но, напротив, по существу, обозвали крупнейшим неудачником автоиндустрии. Вопрос был ехидный и состоял в следующем:
– Мою станцию интересует, что делать, если в семье две автомашины?
– Такие семьи могут круглые сутки слушать вашу станцию. Вы извергаете столько хлама, что его хватит на всю страну.
По толпе пробежал смешок. Лаваллет удивился: где взрыв хохота? Внимательно посмотрел на лица и вместо заинтригованного изумления, на которое рассчитывал, увидел беспокойство в глазах, нахмуренные лбы и изрядное количество зажатых пальцами носов.
– Давайте напрямую, мистер Лаваллет, – спросил телерепортер. Автомобиль действует исключительно на мусоре?
– На отходах, – поправил Лаваллет. Слово «мусор» ему не нравилось.
Только представить заголовок в «Инкуайре»: «НЕПРИЗНАННЫЙ ГЕНИЙ ИЗОБРЕЛ МУСОРОМОБИЛЬ»!
– На любых? – уточнили справа.
– Абсолютно. На всем, на чем угодно, от рыбьих голов и старых комиксов до...
– А на дерьме? – перебил его журналист из, судя по значку, журнала «Роллинг Стоун».
– Прошу прощения?
– Я говорю о фекалиях. Будет он работать на дерьме?
– Этого мы не пробовали...
– Но могли бы?
После короткой паники Лаваллет с облегчением понял, что ни одна уважающая себя американская газета не выпустит в свет словечко «дерьмомобиль». И в конце-то концов, кого волнует, что пишется в «Роллинг Стоун»!
– Вполне возможно. В самом деле, не вижу причин, почему бы нет.
– Мы хотим посмотреть, как она ездит, – сказал журналист из зловредного «Роллинг Стоун».
До сих пор, видно, эта мысль в голову ни одному из журналистов не приходила, потому что все они вдруг закричали вразнобой:
– Верно! Точно! Давайте посмотрим, как она бегает! Покатайтесь в ней, Лаваллет!
Лаваллет, жестом призвав к тишине, сказал:
– Это второй прототип. Первый украли на прошлой неделе... Полагаю, промышленный шпионаж. Но они обманулись. Оба изобретения – и преобразователь, и автомобильный мотор «дайнакар» – столь революционны, что построить их, не имея моих эксклюзивных патентов, нет никакой возможности. А кроме того, чтобы секрет действия системы оставался в исключительной собственности компании «Дайнакар», каждая модель будет выпускаться с фирменной печатью на радиаторе, и только лицензированные компанией мастерские получат право их обслуживать. Всякий, кто попытается нарушить печать, обнаружит, что мотор самоуничтожился, превратившись в бесформенную железку, – что, я уверен, и случилось с ворами, которые увели единственную, помимо стоящей перед вами, существующую модель. А теперь... Демонстрация «дайна-кара» в действии!
Шествуя сквозь толпу, Лаваллет чувствовал на себе неотрывные взгляды Ривелла и Миллиса. Окруженный фотографами и телеоператорами, он открыл маленький люк в капоте автомобиля и вложил внутрь кирпичик сжатого мусора.
– Итак, леди и джентльмены, этого достаточно, чтобы автомобиль работал неделю.
Он уселся за руль, и когда вспышки фотокамер засверкали со всех сторон, поднял напоказ золотой ключик зажигания.
Сначала журналистам показалось, что Лаваллету не удается завести мотор.
Они видели, как он вставил и повернул ключ зажигания, но из-под капота не донеслось урчания, машина не дрогнула, не затряслась.
Но вдруг, жизнерадостно махнув в окно, Лаваллет резво тронулся с места.
Периметр стоянки, свободный от автомобилей, стал испытательной трассой.
Кто-то из репортеров подсчитал, что всего в десять секунд скорость возросла с нуля до 65 миль в час, для негоночной машины – показатель хороший.
Лаваллет завершил круг и плавно притормозил у старта. Исключая визг шин по бетону, за всю поездку «дайнакар» не издал ни единого звука.
Во весь рот улыбаясь, Лаваллет выбрался из машины и принял героическую позу. Мисс Блейз, на помосте, первой начала аплодировать. Репортеры поддержали ее почин – не столько потому, что считали овацию необходимой, сколько чтобы поощрить мисс Блейз подольше продолжать это волнующее ее грудь действие.
Лаваллет дал знак рабочим, те, подойдя, выстроились в ряд перед «дайнакаром». Один проговорил что-то в радиотелефон, и через мгновение над головами присутствующих снова появился вертолет со все еще свисающей на веревке гигантской серебристой упаковкой, под которой пряталась машина вначале. Ловким, хорошо отработанным движением вертолет развернулся и снова накрыл «дайнакар». Рабочий отсоединил веревку, вертолет был таков, а Лаваллет вернулся на помост и сказал в микрофоны:
– Если есть вопросы, прошу вас.
– Вы утверждаете, что это экологически чистая машина?
– Вы же видели сами: ни газов, ни выхлопной трубы, ни даже, могу прибавить, глушителя.
– А запах?
– Какой запах? – удивился Лаваллет.
– Зловоние. Когда вы проехали мимо, мы все его слышали.
– Вздор, – сказал Лаваллет. – Это всего лишь остаточный запах отходов, которые стояли здесь в ожидании своей переработки. Прошу простить за доставленное неудобство, но я хотел использовать наихудший, застарелый вариант отбросов, чтобы показать в полной мере, до какой степени эффективен процесс.
– Надо было попробовать дерьмо! – нес свое репортер из «Роллинг Стоун».
– В начале этой недели в вас стрелял некто, заявивший, что он представляет собой группу «зеленых» экстремистов. Как вы думаете, произошел бы этот инцидент, если бы покушавшийся знал о «дайнакаре»?
– Думаю, что нет, – сказал Лаваллет. – «Дайнакар» – голубая мечта «зеленых».
– Что скажешь, Чиун? – спросил Римо.
– Скажу, что хорошо б ты ушел отсюда.
Чиун по-прежнему разглядывал толпу.
– Это мы уже обсудили. Да что, черт возьми, ты все время ищешь?
– Душевный покой. И не нахожу, – огрызнулся старик.
– Отлично, – пожал плечами Римо. – Получай свой покой. Пойду поброжу.
– Помни, что обещал ни во что не лезть!
Римо исчез в толпе. Какой бес вселился в Чиуна? Ладно, предположим, старик не в духе, потому что его задело шальной пулей, но при чем здесь Римо? И зачем было являться сюда? С чего он вздумал, что тот, кто его ранил, придет тоже?
Между тем Лаваллет продолжал отвечать на вопросы.
– Мистер Лаваллет, хотя всем известно, что вы Непризнанный Гений Автоиндустрии, изобретателем вы не числитесь. Как же вам удалось создать революционное технологическое открытие, на основе которого работает «дайнакар»?
– Как ни странно, в этой машине нет технологических открытий, за исключением привода, – гладко произнес Лаваллет. – Все остальное имелось в наличии. Широко известно, что на Западе есть жилые дома и даже электростанции, использующие в качестве топлива спрессованные отходы.
Проблема состояла в том, чтобы воплотить существующую технологию в формы, доступные каждой американской семье. Мы ее решили.
– Когда вы сможете приступить к производству?
– Немедленно, – сказал Лаваллет.
– Когда, по вашему мнению, вы сможете реально конкурировать с автогигантами «Большой Тройки»?
– Вопрос следует переадресовать, – усмехнулся Лаваллет, – когда они смогут конкурировать со мной?
