Гарольд Роббинс - Бетси
Смех, аплодисменты пронеслись по залу.
— Салли и Лорен, подойдите к нам, чтобы наши гости могли хорошенько вас разглядеть.
Лорен-младший улыбался, Салли покраснела, когда они подходили к родителям. Сын и отец оказались рядом, одинаково высокие, но Лорену-младшему, стройному, как тростинка, недоставало широты плеч и массивности фигуры отца.
— Это Детройт, — гремел Лорен-старший, — и едва ли кто может представить себе лучший подарок молодоженам, чем новый автомобиль. Так принято в Детройте, не правда ли?
Ему ответил одобрительный рев гостей. Лорен улыбнулся и поднял руку, призывая к тишине. Повернулся к сыну.
— А теперь, Лорен, сюрприз для тебя и новобрачной — новый автомобиль, новый от переднего до заднего бампера, от крыши до шин. Твой автомобиль. Мы назовем его «лорен-2», и в следующем году он будет продаваться во всех автосалонах, торгующих продукцией «Вифлеем моторс».
Оркестр заиграл марш, большие стеклянные двери, ведущие на веранду, распахнулись, и в мерном гудении мощного мотора в зал въехал автомобиль. Гости раздались в стороны, и шофер на малой скорости подъехал К Хардеманам, остановив автомобиль перед Лореном-младшим.
Толпа придвинулась, все хотели получше рассмотреть новую модель, ибо для детройтцев не было ничего важнее машин. А автомобиль производил впечатление.
Темно-вишневый «седан», каких еще не видели в этом помешанном на машинах городе.
И тут все заметили, что заднее сиденье забито тысячами золотисто-зеленых листков. Лорен-старший поднял руку, и все внимание сосредоточилось на нем.
— Полагаю, вы сейчас гадаете, а что это лежит на заднем сиденье? — он подошел к машине и распахнул дверцу. Несколько листков соскользнуло на пол. Лорен поднял один и показал толпе.
— Каждый такой листок — акция «Вифлеем моторс компани», а всего их в машине — сто тысяч. И все выписаны на моего сына, Лорена Хардемана-младшего. Эти сто тысяч акций составляют десять процентов активов моей компании, и в финансовом отделе мне сказали, что стоят они от двадцати пяти до тридцати миллионов долларов.
Он повернулся к сыну.
— Лорен, это лишь малый знак той любви и привязанности, которые мама и я испытываем к тебе.
Лорен-младший, побледнев, пытался что-то сказать, но у него перехватило дыхание и ни слова не могло сорваться с губ. Он молча крепко пожал руку отцу, потом поцеловал мать.
И в то же самое мгновение Лорен-старший поцеловал Салли. Испуг мелькнул в ее глазах, ноги вновь подогнулись, и ей пришлось опереться на руку свекра. Затем она повернулась к Элизабет, поцеловала ее.
Гости разразились бурными аплодисментами, сгрудились вокруг, поздравляя новобрачных.
А в дальнем углу репортер «Детройт фри пресс» торопливо заполнял одну страницу блокнота за другой. На следующий день заголовок гласил:
«И КОГДА ГЕНРИ ДАРИЛ ЭДЗЕЛЮ НА СВАДЬБУ МИЛЛИОН ЗОЛОТОМ, ОН ДУМАЛ: ЭТО ЧТО-ТО ДА ЗНАЧИТ».
Глава 5
Звуки музыки едва долетали из бального зала в библиотеку особняка Хардеманов, куда вынесли бар для тех, кто хотел как следует выпить в тишине и покое. В бальном зале подавали лишь шампанское.
Лорен стоял спиной к стойке, с бокалом виски в руке, с раскрасневшимся, потным лицом. Мужчины, расположившись полукругом, внимательно его слушали.
— «Седан» — машина будущего, — вещал Хардеман. — Вы еще вспомните мои слова. Через десять или пятнадцать лет автомобили с открытым верхом, к которым мы привыкли, исчезнут без следа. Людям надоест мерзнуть зимой, мокнуть под дождем весной и осенью, жариться на солнце летом. А со временем в кабинах будут устанавливать кондиционеры, как сейчас начинают ставить обогреватели.
— Исчезнут все ощущения, которыми наслаждаешься, когда едешь в автомобиле, — пробурчал кто-то из мужчин.
— И что? — хмыкнул Хардеман. — Ехать надо с комфортом. Вот что должно стать главным. Чем удобнее машина, тем лучше она должна раскупаться. Подождите, пока «лорен-2» появится на рынке в следующем году.
Тогда вы поймете, о чем я толкую.
— Тысяча семьсот долларов — большие деньги, — с сомнением заметил тот же мужчина.
— Они их заплатят, — уверенно сказал Хардеман. — Американская публика знает, чего она хочет. За качество она всегда готова заплатить чуть больше.
— Ты не собираешься покупать «Братьев Додж»? — спросил другой мужчина.
Хардеман покачал головой.
— Это не для меня. Мне нет нужды конкурировать с «Фордом» или «Шеви». Мои машины другого класса.
— Я слышал, «Джи эм» предложила сто сорок шесть миллионов, — вставил первый мужчина.
— Идиоты, — прокомментировал Лорен Хардеман.
— Ты думаешь, они предложили слишком много?
— Мало, — Лорен хохотнул. — Ничего-то у них не выйдет. Я знаю, что одна фирма с Уолл-стрит предложила большую сумму, — он повернулся к двум мужчинам, стоящим у стойки. — Эй, Уолтер. По-моему, именно ты должен купить «Братьев Додж». Тогда ты будешь выпускать весь спектр легковых автомобилей.
Уолтер Крайслер улыбнулся.
— Я думал об этом. Но, полагаю, еще не готов. Мне бы расхлебаться с «Максвеллом». Может, через несколько лет.
— Если Уолл-стрит куда-то влезает, их оттуда уже не выкуришь. Ты же знаешь, как орудуют эти парни.
Крайслер улыбнулся вновь.
— Я могу подождать, Лорен. На Уолл-стрит, несомненно, знают, как продавать акции и боны, но руководить автостроительной компанией — совсем другое дело. Они это поймут. А к тому времени я уже созрею для покупки «Братьев Додж».
Дворецкий распахнул массивные двери библиотеки, и по шуму они поняли, что бал подошел к концу. Мужчины быстро допили бокалы и отправились к женам. Скоро Лорен остался наедине с барменом. Он наливал себе очередную порцию виски, когда в библиотеку вошли Салли и его сын. Он поднял бокал.
— За жениха и невесту, — и осушил бокал. — Отличный вечер. Отличный.
Лорен-младший рассмеялся.
— Ты абсолютно прав, папа.
— А где мама? — спросил Лорен-старший.
— Поднялась наверх. Она попросила нас найти тебя и сказать об этом. Она очень устала.
Лорен-старший знаком велел бармену наполнить бокал.
— Выпей со мной, — предложил он сыну.
— Спасибо, папа, но не хочется. Пожалуй, мы тоже пойдем. Уж больно длинным выдался денек.
Лорен хохотнул, показывая, что понимает желания сына.
— Не терпится, значит? А я-то думал, что вы уже перепихнулись днем.
Перед мысленном взором Салли возникло обнаженное заросшее волосами тело, увиденное ею в зеркале.
— Папа Хардеман! — негодующе воскликнула она. — Как вы можете так говорить!
Лорен-старший рассмеялся во весь голос.
— Я еще не так стар, чтобы не знать, о чем думает молодежь, — он положил руки ей на плечи, развернул и шлепком послал к дверям. — Иди наверх и готовься к приходу мужа. Я хочу ему кое-что сказать. Не волнуйся, долго я его не задержу.
Салли с недовольным видом покинула библиотеку, а Лорен-старший, проводив ее оценивающим взглядом, повернулся к сыну.
— Тебе досталась роскошная женщина. Надеюсь, ты это понимаешь.
— Понимаю, папа, — кивнул тот.
А Лорен хлопнул сына по плечу.
— Так давай же выпьем.
Тот помялся, потом посмотрел на бармена.
— Налейте мне бренди.
— Бренди! — взревел Лорен-старший. — Что это еще за женский напиток? Пить так пить. Налей ему виски.
Бармен тут же поставил перед Лореном-младшим полный бокал.
— О чем ты хотел поговорить со мной, папа?
— Мама сказала мне, что вы с Салли собираетесь купить дом в Эн-Эрбор.
Лорен-младший кивнул.
— Нам там нравится.
— А что плохого в Грос-Пойнт? — спросил отец. — Я могу купить дом Сандерсов. Пли, если он вам не подойдет, любой другой по вашему выбору.
— Салли и я предпочитаем деревню, папа, — стоял на своем Лорен-младший. — Мы думали о поместье, где можно кататься на лошадях.
— Лошадях! — взорвался его отец. — Какие, черт побери, лошади! Мы же строим автомобили!
— Салли и я любим ездить верхом, — отбивался Лорен-младший. — И мне кажется, в этом нет ничего плохого.
— Разумеется, нет, — согласился старший Хардеман. — Но Эн-Эрбор у черта на куличках. Тебе не с кем будет общаться по уик-эндам. Автостроители там не живут. А как насчет Блумфилд-хиллз? Там хоть есть люди, которых ты знаешь.
— В этом-то все и дело, папа, — сын не сдавался. — Мы хотим быть вдвоем.
Лорен-старший допил виски и тут же получил новую порцию.
— Послушай меня, сынок. С первого января этого года ты — исполнительный вице-президент компании. Еще через пару-тройку лет станешь президентом. Я не хочу работать до гробовой доски и полагаю, что твоя мать и я заслужили право на отдых. Неся на себе такую ответственность, ты должен находиться там, где тебя всегда можно найти, и найти быстро. А ты намереваешься уехать в глушь, где до тебя не доберешься.
— Эн-Эрбор совсем не глушь, — возразил Лорен-младший. — Чуть больше часа езды.
