Гвидо ди Соспиро - Запретная книга
Она хотела перезвонить Лео, но тут вернулся муж — как всегда, веселый и бодрый. Орсина решила не рассказывать Найджелу о Пещере Меркурия. Впервые за время замужества она солгала супругу, сказав, что упала со стремянки, когда полезла на верхнюю полку шкафа за коробкой с детскими фотографиями. Найджел успокоил жену и предложил достать коробку.
— Не надо, спасибо. Я нашла их, — сказала Орсина, вытаскивая фотографии из ящика комода в качестве доказательства. Зачем она обманывает Найджела и изворачивается, чтобы подтвердить свою ложь?
Весь вечер он не отходил от нее ни на шаг, ухаживал, заботился, мешая перезвонить Лео и сказать, что все в порядке. Наконец Найджел уснул, и Орсина пробралась к телефону.
Лео к тому времени чего только не передумал: его терзала невозможность помочь Орсине. Ее звонок прозвучал как спасение.
— Все нормально, — завершила рассказ Орсина и добавила: — Пока не подготовлюсь как следует, больше туда не полезу. Кстати, Найджел ничего не знает.
— Не надо бы тебе заниматься этим в одиночку, — заметил Лео и пожалел, что напрашивается в палаццо Ривьера.
Однако Орсина с ответом не мешкала.
— Могу подождать, пока ты приедешь в Венецию. К тому времени, надеюсь, мы достаточно разберемся с книгой и догадаемся, что же спрятано за дверью.
Она пожелали друг другу спокойной ночи, но разговора не завершили, проболтав о пустяках еще с полчаса.
В последующие дни они созванивались много раз, докладывая об успехах в изучении «Магического мира героев». Или, скорее, о неудачах. Лео досконально знал греко-римскую мифологию и труды святых — в книге этим моментам отводилась важная роль. Лео прекрасно понимал нюансы барочного языка и стиля книги, но некоторые моменты ставили его в тупик. В итоге он пришел к выводу: автор был не от мира сего, и, чтобы проникнуть в разум Чезаре, следовало освоить алхимию.
Алхимию в университетах не преподают, и дабы не стать посмешищем среди коллег, Лео не обсуждал ни с кем свои увлечения. Он обратился к ресурсам Библиотеки Конгресса.
Ханна сменила очки на контактные линзы, и, если бы наш профессор заметил это, то нашел бы ее очаровательной. Но Лео внимания не обратил.
«Мыслями он далеко отсюда», — подумала разочарованная Ханна, когда Лео сказал, что ему нужно. Книги по эзотерике? Надо же… Внимательно взглянув на него, девушка заявила:
— Наверное, начать стоит с Юнга, у него достаточно сведений из области алхимии. Он, впрочем, избрал нетрадиционный научный подход к этому вопросу, а потому его работы считаются сбалансированными.
— «Сбалансированными»? — переспросил Лео.
Определение застряло в горле, когда он пробежался взглядом по «Психологии и алхимии» и «Алхимическим учениям». Для него, иезуита, в алхимии вообще не могло быть ничего сбалансированного, пусть даже ее и осудил сам Юнг.
Несколько дней Лео рылся в толстенных томах, ныряя в пучину странных метафор и нелепых символов — соль, ртуть и сера; серое, белое и красное, коагуляция, сублимация и конденсация; алхимические браки и мистические союзы; перегонные кубы; Гермес, Афродита и Гермафродит; подписи, знаки и печати, страннее которых Лео в жизни не видел; философские яйца и матрица; цари и царицы, солнца и луны, и прочие, и прочие…
«Безумие. Все эти алхимики, Чезаре делла Ривьера, а с ними и Юнг — обманутые несчастные или сумасброды», — думал Лео, заканчивая читать.
Из биографии Юнга Лео узнал, что философа посещали видения и что он был близок к потере рассудка. Сочинения Юнга могли оказаться плодом больного воображения — после случая со слепотой Лео в этом не сомневался. Более того, Юнг писал, что многие его заметки сделаны на основе бреда шизоидных пациентов и пациентов в предпсихозном состоянии.
Книги, которые Лео прочел, изобиловали рисунками, выполненными как самим ученым, так и его пациентами. От них веяло чуждым холодом, в который Лео окунулся в своем видении. Он решил оставить «Магический мир героев» и не браться даже за его неполную версию. Но как отказаться от своего обещания?! Продолжать исследование опасно, но Орсина подвергается гораздо большему риску. Нельзя, чтобы она попала в беду. Изучив алхимические знаки и символы, Лео перечитал «Магический мир героев», делая на полях заметки карандашом.
Тайком созвонившись с Орсиной, он поведал ей:
— Я выяснял, что представляют собой философские вещества. Вот, например, Vino. По-моему, это другое название магического Яйца. Ох уж эти иносказания, столько путаницы из-за них! Как бы то ни было, найти Яйцо можно в совершенных цветах красного и белого вина. Извлекается оно из магического Винограда. Времени на приготовление магического Вина уходит столько же, сколько на приготовление вина обычного, — точно так же оно пенится, кипит и вываривается благодаря внутреннему невидимому огню. Степень совершенства Вина определяется, когда оно приобретает золотистый или серебристый оттенок. Дальше: тут говорится, что название происходит от Vis; на латыни это значит «сила», «энергия». Вино заключает в себе магическую энергию.
— Вторая половина названия содержится в каббалистической фразе: «Vis NUMerorum» — «Энергия чисел». Магия зависит от чисел, — добавила Орсина и заключила: — Думаю, здесь имеется в виду некий внутренний процесс, в основе которого лежит столкновение двух противоположных сил.
— Золото и серебро — это Солнце и Луна. Энергия солнца и луны. Может, под ними подразумеваются Разум и Чувство? Их нужно смешать, сплавить, чтобы получить новый вид энергии. Ну как, отзывается?
— Конечно! Солнечная энергия мысли несет в себе мужское начало и контролируется им, но для пробуждения ему требуется женская составляющая — эмоции.
— Может быть… — Лео неожиданно сменил тон: — Тебе не кажется, Орсина, что мы идем по ложному пути? Работы Юнга кое в чем помогли разобраться, но мне кажется, это тупик. Их в какой-то мере можно использовать для поверхностного понимания алхимии, однако Юнг прежде всего занимался психоанализом, а нам нужна магия.
— А разве Юнг не был в каком-то смысле магом?
— Один из биографов пытался выяснить это, но…
Тут Орсина повесила трубку. Похоже, Найджел вернулся домой. «Смешно, право слово», — подумал Лео, помечая в блокноте, что он хотел сказать Орсине.
— …Следующий компонент — уксус, acetum, — докладывал он ей на следующий день. — О нем мы говорили вначале, когда я предположил, что книга — пособие по искусству любви.
— Я об этой идее и думать забыла.
— Аналогично. Чезаре пишет, что acetum образуется, когда спирт в вине окисляют при помощи «механической магии». Дальше он дает намек: слово «acetum» происходит от «А CAElo TotUM» — «Все — от небес». Иначе говоря, Вино содержит в себе спирт, но только небесного происхождения. Его силу Чезаре называет «великой и ни с чем не сравнимой» — весьма высокая оценка. Видимо, это возвышенное состояние духа и разума.
Орсина пораженно молчала, а Лео обрадовался, что сумел ее впечатлить.
— Слушай, дальше — просто прелесть: «Уксус отделяет магическое золото от магического серебра, обращая последнее в воду цвета чистейшего изумруда. Золото же обращается в крохотные золотые чешуйки. Сие есть магический раствор, служащий первоосновой для героического Эликсира». — Орсина не ответила, и Лео продолжил: — Интересно, если сконцентрироваться на этом образе, откроется ли та же картина внутреннему взору?
— Надо попробовать, иначе не выяснишь, — ответила Орсина. — Есть в этом что-то пугающее.
— Орсина, ты ничего не хочешь сказать? Ничего не скрываешь? — спросил Лео, про себя добавляя: «Разве не я твой лучший, самый близкий друг?»
— Ну конечно же, Лео! — На какой вопрос она отвечала? Не читает ли она его мысли? — У тебя же обычное издание книги!
«Ах ты про это, — подумал он. — Понимаю». А вслух произнес:
— И что? Неужели твоя запретная книга настолько отличается?
— Не знаю. Дядя рассказал невероятные подробности о наших предках. Несколько лет назад я бы в это поверила. А может, и нет… Когда я была моложе, то иногда… Ладно, не будем о прошлом. Короче, — настроение Орсины резко переменилось, — продолжаем работать. Ты — над своим изданием книги, я — над своим. Веди себя хорошо. Спокойной ночи, дорогой.
Лео повесил трубку, повторяя про себя последнее слово и пытаясь понять, с какой именно интонацией произнесла его Орсина.
Лео проходил процедуру стимуляции зрительного нерва. Доктор Эландер прикрепил к его голове электроды, а сам устроился в рабочем кресле на колесиках. В детстве он, похоже, перенес полиомиелит — невысокий и сгорбленный, с хохолком седых волос, доктор напоминал птицу. Этой консультации Лео боялся — ведь он скрывал от доктора правду. Первое же обследование у офтальмолога показало, что с глазами все нормально, поэтому причину временной слепоты придется искать нейроофтальмологу. Доктор Эландер пояснил, что суть стимуляции зрительного нерва заключается в проверке его способности передавать в мозг поступающую извне информацию. Результаты он анализировал при Лео. У нейроофтальмолога имелся длинный послужной список: исследования в обычных клиниках и в отделениях психотерапии. Доктор интересовался феноменом видений и галлюцинаций, а также их соотношением.
