Алексей Яковлев - «Прощание славянки»
— Стоп,— схватил меня за руку Константин.— Уймись. И в окошко погляди.
Я поглядел в окно. Внизу на стоянке у нашего дома парковался широкий черный джип. Я не сразу узнал его — настолько был захвачен письмом. Опомнился я. когда увидел, что из джипа спокойно вышли двое. Один молодой, другой постарше. Молодой подошел к ограде набережной, посмотрел вниз. Я понял, он искал катер, чтобы не ошибиться, как вчера. Другой, в черной ковбойской шляпе, встал, опершись на ограду спиной к Мойке, и поднял голову к нашим окнам. Я узнал его печальное лицо, полное неизбывной грусти. Мне стало страшно.
И я отпрянул от окна.
— Что же это делается? — сказал Константин шепотом. — Как на работу… Блин… Никого не боятся!
А по Мойке, как тени, скользили катера. Глухо стучали двигатели в сыром июньском воздухе. Пассажиры, нахохлясь, сидели под зонтами. Хорошо хоть не пели. Я поежился и посмотрел на Константина.
— Слушай, а откуда они знают?
— Что?
— Что я здесь? Что я дома? Не вижу логики…
Константин встал за занавеску, ссутулившись, глядел через щелку вниз.
— В чем ты ищешь логику, советник? Логика жизни — это полный бардак! И беспредел…
Внутренне я с ним согласился. Так сказать, в философском плане. Но то, что черный джип вновь оказался у моего дома, как раз и не походило на бардак… Хотя и было полным беспределом.
— Костя! — оглушил я его своим шепотом. — Кто-то их навел! Кто-то сказал, что я дома!
Сверкнула в темноте золотая коронка.
— Я Мише позвонил… Сказал, что мы к тебе поедем на Мойку… Я понятно излагаю?
— Поэтому ты и пил мое здоровье? Только мое…
Костя мне не ответил, так и стоял за занавеской, наблюдая киллеров. Я встал с другой стороны окна. Печальный лениво курил, облокотясь на джип, не спуская глаз с наших окон, младший стоял у спуска, мрачно провожая взглядом катера.
И вдруг меня осенила мысль, чистая и светлая, как слеза ребенка.
— Костя, давай ментов вызовем! Бандиты при оружии. За одно это их возьмут! А?
Костя посмотрел на меня с интересом.
— Славик, неужели ты с детства не усек, что «Дядя Степа» — это самая глупая сказка всех времен и народов? Ни у одного народа таких дурацких сказок нет. Не считая янки. Но этих я и за народ-то не держу. Разве можно считать народом зрителей одного киносеанса? Я понятно излагаю?
Мысль была, конечно, интересная. И глубокая. Сказка про хорошего мента — Дядю Степу появилась в то время, когда ночами людей забирали черные «воронкИ» с надписью «Хлеб», когда в кабинетах сменялись каждый час усталые следователи с перебитыми о зубы «врагов народа» кулаками… Но мне было не до того. Я смотрел, как внизу бледное лицо то открывается, то закрывается черной перчаткой с сигаретой между вытянутыми черными пальцами.
— Интересный кадр, — оценил его Константин.— Уж он-то точно знает в лицо Покупателя. Это тебе не большая крыса… Не какой-то Рики-тики-тави… Это хищник покрупней… Цени, Славик, что тебя так высоко ставят…
Я не выдержал:
— Чего мы ждем?! Ну, давай! Давай! Я выйду! А ты за мной следом иди! Он мне башку прострелит, а ты его сзади хватай! Ты с ним договоришься! Он тебя наведет на Покупателя. Ведь ты хищник еще покруче его! Давай! Идём! Чего стоишь? Чего скалишься? — Я осекся и замолчал, тяжело дыша…
— Во-от! — тихо сказал Константин. — Что и требовалось доказать… Обоссался, Ива-сс-ик? А.строил из себя пьяного гусара. Не надо… Никогда не надо из себя чего-то строить… Смерть — вещь интимная… Как любовь… Она не прощает пошлости.
Он усадил меня за стол и сел рядом, не спуская с меня металлических глаз.
— Вся жизнь человека, в сущности, это подготовка к достойной смерти… Такой же целомудренной, как брак по взаимной любви… Так надо же уважать друг друга в этом браке! Нельзя относиться к смерти как к затраханной жене-чумичке в сальном халате, которая все равно ждет тебя на кухне у горячей плиты… И все тебе простит… Эта ничего не простит! Я понятно излагаю?
Мне стало обидно за него. Он мне мстил, отчитывал, как школьника, когда меня внизу уже ждала расплата…
Мне стало противно.
— Увольте, сударь! Будьте добры, не стройте из себя этакого Мефистофеля с фиксой. Вы же используете меня как наживку для вашей добычи. У меня выхода нет. Вы это прекрасно знаете. Мне бы не хотелось принимать смерть под ваши пошлые сентенции… Я понятно излагаю?
Константин долго молчал, потом хлопнул меня по плечу.
— Может, ты и прав. Времени нет… Потом поговорим… — Он посмотрел на часы. — Сейчас тут будет немного шумно.
Он встал и занял свою позицию за занавеской. Я налил себе коньяку чуть-чуть, выпил и понял, о чем говорил Константин, понял, что я совсем не прав…
— Чего они ждут? Почему ко мне не поднимаются?
Константин ответил, не отвлекаясь от окна:
— Они нас ждут внизу. Я сказал Мише, что мы подъедем к тебе в одиннадцать… Он знает мою точность… Сейчас как раз без пяти…
Я ничего не понял.
— Нас ждут?
— Ну да. Я им приготовил небольшой сюрприз.
Я обрадовался своей интуиции. Оказывается, сюрприз-то готовился не для меня. И встал с другой стороны окна.
Печальный внизу глядел вдаль, в сторону Конюшенного моста. Он тихо свистнул. Его младший партнер подбежал от спуска и быстро занял место за рулем джипа. Со стороны моста приближались фары. Печальный посмотрел на часы, надвинул шляпу на глаза и присел у правого переднего колеса, будто проверял ниппель. На стоянку за джипом встал белый лимузин Константина. За ним припарковался темный «ауди».
Набережная была абсолютно пуста. И фонари не горели.
Машины выключили фары, оставив габаритные огни. Стукнули дверцы. Из белого лимузина вышли на набережную двое. Один высокий мощный в белом широком плаще, другой поменьше, потоньше в сером китайском тренировочном костюме и черной вязаной шапке.
— Вот мы и приехали, Славик, — тихо сказал Константин. — Посмотрим, что будет… Или тебе уже не интересно?
До меня дошло, что Константин не зря оставил в машине свой белый плащ. Все он продумал заранее. Еще в переулке у обкомовских гаражей, когда сказал: «Поехали к тебе». А мой серый костюм и черную шапку, наверное, за стольник купили в Апрашке.
Человек в белом плаще обнял парня в сером костюме и повел к нашей арке.
— Видишь, как я к тебе отношусь,— сверкнул в темноте фиксой Константин. — Цени, Славик.
Человек в белом плаще шел посередине набережной, насвистывая «Тень твоей улыбки».
— Мудак, — покачал головой Константин. — Ментовское отродье.
Двое уже подходили к арке. Печальный встал у колеса, постучал ногой по высокому баллону джипа, и джип завелся. Печальный не спеша развернулся, открыл дверь, взял с сиденья пистолет и выстрелил в спины входящим под арку.
«Раз, два, три, четыре», — считал я про себя тихие быстрые хлопки.
Печальный прыгнул в машину, захлопнул за собой дверцу, и джип рванулся с места. Только тогда из «ауди» вылетели трое охранников. Стреляя на ходу, бросились за джипом.
— Кретины! Суки! Уволю! — орал Константин в трубку. — В погоню за ним! Обе машины! Обе! Ну?!
Обе машины рванулись с места, мешая друг другу. Визжа протекторами, рванулись… и обе остановились, у арки.
— В погоню! — орал в трубку Константин. — Чего остановились, сучары? Что? Кто убит? И х… с ними! В погоню!
В «ауди» запрыгнули двое, и она понеслась по набережной к Невскому. Константин рванул створки окна, и мы одновременно свесились с карниза вниз головами. Он схватил меня за ворот.
— Не вылети, Славик… Хватит с нас двух трупов…
Внизу под самыми нашими окнами на черном асфальте, раскинув ноги, лежали, обнявшись, двое. Один в белом плаще, -другой в сером китайском костюме.
Я толкнул локтем Константина.
— Разве он обоих завалил?
Константин сел на подоконнике и закурил.
— Обоих, Славик… Обоих…
А я смотрел вниз, как шофер белого лимузина и оставшийся охранник грузили в машину трупы. Сначала застелили сиденье полосатой тряпкой, чтобы не испачкать машину кровью. Потом посадили их на заднее сиденье, прижав плечами друг к другу, сдвинув головы, как у спящих.
— Вези их в офис, Боря, — сказал в трубку Константин.
Я лежал животом на подоконнике, глядя вслед красным габаритным огням лимузина.
— Зачем же обоих-то? Зачем?
Константин улыбнулся загадочно.
Это сюрприз для меня…
9
Клизма из битого стекла
Мы с ним сидели на кухне и пили его любимый «Мокко». Константин был спокойно весел. Он не расстроился, даже когда узнал, что наш «ауди» нашел наконец черный джип, брошенный в темных переулках Апраксина двора. По трубке его спросили, очевидно, что делать с джипом, и он ответил брезгливо:
— Дарю его ментам. Мне этот катафалк на х… не нужен… Да взгляни-ка на правое крыло. Есть там царапина? Есть!
Уже заваривая кофе, он качал головой и, звонко цокая фиксой, напевал:
— Махну серебряным тебе крылом… Мне сверху видно все — ты так и знай…
