Олег Гайдук - Фактор Z
— Я тогда пытался выпросить винтовку у отца, — припомнил я. — Но он сказал в ответ, чтобы я не лазил где попало.
— И тут маме сообщили, что она заражена. Тогда еще не могли заранее опознать вирус. Сказали накануне. Отец сходил с ума, и тут ему подвернулся доктор Виктор Кротов. Доктор был проездом и остановился в нашем поселке на несколько дней, думаю, чтобы поторговать пилюлями. Хотя в газетах и писали, что таблетки, что продают подпольные вирусологи, опасны, никому не было до этого дела, людям хотелось жить, любой ценой, пусть даже превращаясь в зомби, но жить. И отец купил их. На следующий день мать, вместо того чтобы умереть, вернулась домой. Мы должны были ликовать, но отчего-то на душе было тяжко. Она вроде была такой же, но в то же время стала чуточку другой, чужой, и это пугало.
— Ты тогда с раннего утра до ночи не возвращалась домой, — вдруг вспомнил я, — обедала и ужинала у нас.
— А через неделю мама изменилась, — Нина зябко запахнула кофту. Хотя закатные лучи окутывали теплом, она не чувствовала их, все больше проваливаясь в прошлое. — У нас был домашний кот и она, кхм, — Нина нервно хохотнула, — ну, погналась за ним. Кот дал деру, но тут из комнаты, к несчастью, вышла я. Мать, не останавливаясь, развернулась и кинулась на меня. Я еле успела захлопнуть дверь. Мать стала биться в дверь моей спальни, и тут раздался выстрел.
— Черт, — прошептал я.
— Вот именно, — Нина выругалась покрепче.
— И что потом?
— Отец взял свои и мои вещи и поджег коридор второго этажа, где лежало её тело. Мы сели в машину и поехали в дом бабушки, в этот дом.
— Так вот почему тот дом горел, — сказал я, вспоминая наполовину сгоревший дом, черную крышу которого было видно с кладбища. — А что случилось с доктором Кротовым?
— Как-то ночью я подслушала разговор отца и начальника полиции. Из их слов и по тому, что делал отец, я поняла, что произошло. Отец нашел доктора Кротова, который уже этим вечером собирался уезжать в Москву, доктор попытался бежать, но отец стрелял в него — ранил в правую ногу, а потом убил. Начальник полиции, хороший друг отца, помог ему избавиться от тела, скинув докторишку в болото.
— Ух ты, а я и не знал, что твой отец на такое способен.
Я немного помолчал, а потом, поборов неловкость, спросил:
— А в вашем старом доме могли остаться эти таблетки?
— Ты что, так и не понял, что я тебе рассказала? Хочешь быть как она? Хочешь стать зомби?
Она, злясь, встала со скамьи и зашагала в сад, я догнал её и, схватив за руку, остановил:
— Я другой, и я останусь человеком!
— Не обманывай себя.
— Дай мне хотя бы шанс, — мне не требовалось её разрешения, но я хотел, чтобы она одобрила мои действия. Мне хотелось, чтобы хоть кто-то был на моей стороне.
— Мы уехали, взяв только свои вещи, — сказала Нина. — И если туда не наведывались чужие, все осталось на своих местах.
Почерневшие от огня половицы подозрительно скрипели под ногами. На второй этаж подниматься было опасно, лестница сильно пострадала от пожара, она стала призрачной черной тенью без перил. Как только мы вошли в дом, Нина поджала губы и нахмурилась. Но я её с собой не тащил, она сама вызвалась, сказала, что раз уж она разбудила призраков прошлого, пора ей столкнуться с ними.
Она сказала мне, что таблетки, скорее всего, находятся на кухне. Пока Нина бродила по грязным комнатам, я пошел туда.
На кухне был отвратительный запах, на столах был мышиный помет. Когда же я стал открывать шкафчики, увидел и самих хвостатых. Мыши и крысы подъели не только оставленную еду, но и коробки из-под продуктов, и даже мыло. Крышки у стеклянных банок с консервами отлетели, и тухлые овощи и варенье, растекшееся по шкафам, хотя и засохли, но продолжали вонять.
Наконец в одном из ящичков я нашел пузырек, где лежали бледно-желтые таблетки, на ярлыке еле виднелась надпись, сделанная ручкой: «V.М.1» и подпись — д-р Кротов. Открыв крышку, я понюхал пузырек, легкий запах лекарства, ничего больше.
— Нашел? — в кухню вошла Нина. — Тогда идем скорее отсюда.
— А что там у тебя?
Она нехотя вытащила из-за пазухи маленького плюшевого мишку и тут же обратно спрятала его.
— Ни слова, — строго сказала она мне.
— Как и ты, — я хлопнул по карману, где звякнули таблетки.
Оставшиеся пять дней прошли слишком быстро. Дни заканчивались быстрей, чем успевали начаться. Может, потому, что была осень и солнца становилось все меньше.
Мы гуляли с Ниной все эти дни, то возле речки, то прогуливались по кладбищу, навещая знакомые старые надгробия, и все это время таблетки были со мной и жгли сквозь карман мою ногу.
А в пятницу родители устроили прощальную вечеринку, позвав каких-то незнакомых людей, пару оставшихся родственников и Нину с отцом. Как я ни сопротивлялся этому празднику, но мама настояла на своем. Видите ли, ей очень понравилось, что Харизовы устроили такой праздник своему Павлику на прошлой неделе.
— Теперь это модно, — поставила она точку в нашем «споре».
И вот я сижу на диване с бокалом шипучки и слушаю, как отец Нины рассказывает всем про ограду. Что надо её чинить, что вчера он насчитал двадцать плешей в ней и даже успел пристрелить одного зомби.
— Хочу в воскресенье устроить общегородское собрание, — вид у отца Нины был, как всегда, мрачный и спокойный. — Думаю, стоит подумать о том, чтобы все перебрались в центр. Так нам будет легче себя защищать.
Все давно уже забыли про меня и по какому поводу здесь собрались, и скучковались возле мэра.
— Придется нам опять доставать оружие, — сказал он.
Мне было скучно слушать эти разговоры, и я, оставив бокал на столе, ушел в другую комнату. Всюду было пусто, мэр собрал возле себя всех гостей, только с кухни доносился тихий бубнеж. Возле окна сидели отец и тот самый старик с седой бородой. Кепки на нем не было, но трость стояла, прислоненная к столу.
— … я уже все приготовил, — продолжал тихо говорить старик, — заменил экран, проверил бобины с пленкой. Оказалось, что все фильмы целы. Так что завтра открываюсь, — улыбка старика сияла сквозь бороду.
— Представляешь, Юрка, — кинул на меня веселый взгляд отец, — теперь по субботам у нас будут опять показывать кино, — отец вдруг нахмурился и тяжело вздохнул, — черт, ты же завтра… ну…
— Я могу сегодня устроить пробный запуск, — сказал дед. — Идем, — он уже встал и схватился за палку.
— Я только Нину позову, — воскликнул я и кинулся в гостиную.
По дороге к кинотеатру Алексей Степанович Полухин рассказывал нам про Москву и про то, как замучили его там зомби — власти не могли ничего с ними сделать, так как следить за огромным городом с его бесконечно длинными улицами, где в каждой подворотне сидел зомби, было просто невозможно.
— Все бегут из больших городов. А у меня, слава богу, было куда податься, здесь жили мои внуки.
— Почему вы такой старый, а еще живой? — вдруг спросила Нина.
— Хм, может потому, что пью много сладкого лимонаду? — засмеялся старик.
Кинотеатр был старым одноэтажным зданием с толстыми колоннами, он находился в центре поселка. Окна его были всегда заколоченными, а на двери висел замок. Теперь за освобожденными окнами белели шторы, но замок был все тот же.
Дед, склонившись над ним, долго кряхтел, подпинывал дверь и чертыхался.
— Какой красивый медальон, — сказала Нина, указывая на цепочку, что свесилась из выреза клетчатой рубашки деда.
Дед выпрямился, взял медальон, на серебряной крышке которого я успел заметить витую букву «К» и, хмурясь, опять спрятал его за пазуху.
— От внука остался, — буркнул он и наконец-то отпер дверь.
В кинотеатре стоял затхлый сырой запах, но всюду сияла чистота. Было видно, что все готово для открытия, даже шторы хоть и были проедены молью, но были тщательно выстираны и выглажены. Старик, оставив нас в зале, отправился в кинопроекционную комнатку. Спустя минут пять портьеры разъехались и на белом экране запрыгали черные пятна. Кино было странным, совсем чужим: как и говорил отец, всюду было много людей, и они бестолково толпились на улицах, их было невообразимо много, словно муравьев в муравейнике.
За сюжетом фильма я не следил, я стал думать, что дело близится к ночи и вот-вот наступит суббота, день моей смерти. А я все еще решал, пить мне эти чертовы таблетки или нет.
Я очнулся от своих мыслей, когда почувствовал, что на мою ладонь легла ладонь Нины. Я перевернул кисть, и наши пальцы переплелись. Теперь до конца кино мои мысли не покидали пределов настоящего часа и мне стало не важно, что случится со мной завтра.
В небе сияли звезды, и мы неспешно возвращались домой. Вдруг что-то стукнуло меня изнутри, дыхание на миг перехватило, и я пошатнулся.
— Что с тобой?
— Н-ничего, — соврал я, но сердце принялось выделывать кульбиты, оно то бешено стучало, то замолкало совсем, будто исчезая из грудной клетки. Я сунул руку в карман и к своему ужасу не обнаружил там заветного пузырька. — Черт, я же в других брюках.
