Олег Гайдук - Фактор Z
Обзор книги Олег Гайдук - Фактор Z
Олег Гайдук
ПРЕПАРАТ ЛИХНИЦКОГО
— Ваня!
В голове отчетливо стрельнуло. Вспышка боли озарила помутневшее сознание, и я пошевелился. Мышцы предательски заныли, ноги отказались слушаться.
— Ванек!
Знакомый голос влился в уши и заставил шевельнуться снова. Веки распахнулись.
Темнота. Давящая, зыбучая. Черное небо с серебрящимися бусинками звезд. Скрипучий вой сигнализации где-то поблизости. Лениво-беспорядочное шарканье подошв.
Живот… Как же болит живот! Как будто меня выпотрошили живьем!
Раздался топот приближающихся ног.
Я кое-как поднялся — низ живота опять скрутило адской болью. Я хотел было одернуть конец майки, как предо мной вдруг зашипело. Резко, угрожающе.
Он стоял в двух метрах от меня — зловонный, мерзкий, разлагающийся. Кожа на лице натянута, словно резиновая пленка. На месте, где был рот, виднелась плотно стиснутая челюсть с почерневшими от времени зубами. Щеки окрашены в кровавый цвет, глаза бездумные и в то же время агрессивные, подернутые пеленой. Конечности едва шевелятся, но ясно, что у этой твари полно сил.
— Ах ты ж заррраза!
Страх, парализующий, как яд, вернул способность говорить.
Рот существа вдруг распахнулся, из него безвольной гусеницей вывалился фиолетовый язык. Запахло мертвечиной. Я отпрянул и поспешно огляделся.
Пустынная на первый взгляд улица была заполнена этими тварями. Шатающимися, бродящими туда-сюда, мычащими, как скот. Хотя в каком-то смысле они им и были.
После Пандемии город опустел, и выживших остались единицы. Мертвяки шарахались на улицах, в метро, на крышах зданий, в супермаркетах — везде, куда бы я ни сунулся. Вон один зомбак топчется на пороге круглосуточного магазина, другой — с оторванной рукой и размозженным черепом — ползет к стене многоэтажки. Чуть левее от меня девчушка лет семи в зеленом летнем платьице со сморщенной от злости мордой чавкает, жуя оторванную руку.
Из водоворота гадких впечатлений меня вырвал гулкий выстрел.
Череп твари лопнул, словно шар с водой. Безжизненное туловище покачнулось и упало, распластавшись в каше своих внутренностей. Хлюпнуло. Мне на лицо брызнула кровь, я покачнулся и упал, ударившись спиной. Вновь попытался встать, как тут же меня подхватили чьи-то руки.
— Ваня! Ванечка… Вставай, родной, вставай…
Это был Куля, мой давнишний друг. Который, кстати, очень вовремя!
Я поднялся, отряхнулся от кусочков плоти, сплюнул горькую слюну.
Куля стоял передо мной, держа в руках заряженный ТТ. Долговязый, белобрысый, он выглядел как после потасовки. Во взъерошенных, словно солома, волосах застряли комья грязи. На веснушчатых щеках темнели серые разводы, а зеленая рубашка на плече была разорвана — да так, что обтрепанный лоскут спадал до самого локтя.
— Ты где взял ствол? — спросил я.
— Какая, на фиг, разница? Я все улицы оббегал, пока тебя искал! Думал, что сдохну, блин! А ты хоть бы «спасибо» мне сказал!
— Спасибо… Ты нашел людей?
— Да щас! Ни одного живого в четырех кварталах! Походу, в городе остались только мы, братуха.
Я ощутил, как мелко затряслись колени.
— А ты какого черта здесь завис? — спросил Куля. — Оружие нашел?
— Какой там… Тут такое было! Сперва толпа народа, паника… Потом меня как вырубило. Причем, людей было полно, а сейчас все будто вымерли, — я наткнулся на кислую ухмылку Кули — видимо, он счел мои слова за шутку.
Я и Куля два часа назад сбежали из сиротского приюта, чтобы отыскать военный пост. Поговаривали, что оттуда выживших переправляют в зону безопасности, и нам нужно было именно туда.
Перед отправкой мы решили осмотреться. Я рванул в ближайшую ментовку, чтобы отыскать оружие, а Куля взялся прочесать окрестности — найти побольше выживших. Чем больше нам удастся их найти, тем больше шансов, что мы доберемся до поста живыми.
Но сейчас, похоже, наши планы рухнули.
Куля «положил» еще одного трупака, и мы рванули по извилистой дороге. Двое зомбаков шаткой походкой поплелись за нами.
Я нашел глазами старый перевернутый фургон и шмыгнул за него. Прижался к ржавому покрытию и попытался отдышаться. Рядом примостился Куля, красный, запыхавшийся и злой.
— Походу, нам трындец, — печально констатировал я.
— Сдурел? Отсюда до поста рукой подать. Сейчас же подрываем задницы и двигаем туда!
— У меня что-то с животом! Не знаю… надо посмотреть!
— Нет времени! Идем!
Пришлось мне замолчать и подчиниться. Мы опять рванули через улицу, стараясь двигаться дворами и не «светиться» на открытой местности.
Все было как в тумане. Я хромал и спотыкался. Рези в животе становились ощутимее, меня бросало в стороны, я кое-как держался, но с трудом.
Куля держался молодцом. Он завалил еще трех зомбаков, маячивших у нас за спинами. Стрелял он метко — попадал с первого раза даже на бегу. Интересно, что мы будем делать, когда кончатся патроны?
Мы пересекли еще один квартал, но зомбаков вокруг только прибавилось. Вывод напрашивался лишь один: нужно искать укрытие. И чем скорее, тем лучше.
Взгляд зацепился за ветхое здание, затерявшееся между городских высоток. В небо вздымались темно-золотые купола, а на концах поблескивали тонкие железные кресты. Церковь окружала низкая ограда с треугольными концами. Входные двери были приоткрыты и покачивались от порывов ветра — словно зазывали внутрь.
Я всмотрелся.
В помещение скользнула шустрая черная тень. Двери захлопнулись с тяжелым бумом.
Я дернул Кулю за руку.
— Пошли туда.
Он проследил за моим взглядом и презрительно скривился.
— В церковь? Помолиться хочешь перед смертью?
— Там кто-то есть. Я видел.
— Тухлый вариант, братуха. И вообще… я атеист.
— И что? Там в любом случае безопаснее, чем здесь. Пошли.
И мы, пыхтя, потопали к церкви. Куля подошел к двойным дверям и стал нещадно молотить по ним ногами. Тишину сотряс тяжелый грохот.
— Эй! Открой!
Ответа не последовало. Только протестующе скрипнули петли.
— Твою мать! Открой! Мы знаем, что ты там!
Тут меня окончательно скрутило. Боль вспыхнула такая резкая и жгучая, что я согнулся.
— Куля, блин…
— Да что там у тебя?!
В этот момент я поднял майку. На животе, в двух сантиметрах от пупка, виднелись свежие следы от человеческих зубов. Болезненные, рваные. Рана обильно кровоточила, майка и шорты покрылись темно — алыми пятнами.
— Вот черт…
Я поднял голову.
На меня смотрело дуло пистолета.
— Тебя укусили! — выпалил Куля дрожащими губами.
Пистолет в руках у друга сухо щелкнул. Палец лег на спусковой крючок. Куля не спрашивал, он утверждал. И был всерьез настроен прострелить мне черепушку.
— Стой! — я вскинул руки и с мольбой уставился на друга.
Тот отпрянул от меня, словно от черта. Щеки замело бледно-меловой краской.
— Братуха, я не верю… Как?! Ты станешь зомбаком!
Я и сам не мог прийти в себя от ужаса. Боль в животе уже не ощущалась. Ее занял страх — безвыходный, опустошающий. Когда меня успели укусить? Я ни черта не помню! Сколько времени пройдет, прежде чем у меня начнут отваливаться конечности и мне захочется человеческой плоти?
— Зомби, зомби, зомби… — повторял друг, словно мантру.
— Пристрели меня уже! Чего ты ждешь?!
Двери позади со скрипом распахнулись. Шею обдало колючим ветром.
Мы обернулись.
В проеме крупной тенью вырисовывался грузный силуэт в черном балахоне. До груди топорщилась растрепанная борода, лицо горело розовато-красным, словно его обладатель только что отбегал марафон. Глаза смотрели пристально и с нескрываемой враждой.
Но это было не самое страшное. В руках у батюшки была двустволка и смотрела в нашу сторону.
— Живые? — тихо спросил он.
— Слепой? Конечно же, живые! — огрызнулся Куля. — Опусти ружье!
— Простите, — начал я. — Мы просто…
— Чего надо? — оборвал меня священник.
Я изумленно вылупился на святошу.
Странно. Батюшку я представлял себе открытым, добрым и отзывчивым. А этот был какой-то агрессивный, явно не настроенный на разговор.
— А ты какого фига в него целишься? — священник подозрительно прищурился и посмотрел на Кулю.
— Да это, мы повздорили слегка, — начал выкручиваться тот. — Конфликт разруливали.
— И как? Разрулили?
Мы энергично закивали. Батюшка секунду помолчал и воровато огляделся.
— Заходите. Только быстро.
На душе приятно потеплело.
Мы шмыгнули в церковь, закрыв за собой двери.
Обставлена она была весьма убого: два стола без скатертей, стены обвешаны иконами с ликами святых, посередине возвышается огромный крест с изображением Христа. Со всех сторон развешаны лампады со свечами, в воздухе висит приторно-резкий запах благовоний.
