Роберт Блох - Психоз 2
«Коронет стьюдиос» должна была находиться на расстоянии мили, если двигаться по этой улице, а потом свернуть на север и проехать один квартал. Однако необходимости ехать туда прямо сейчас не было. Сейчас требовалось найти место, где можно остановиться.
Он ехал медленно, разглядывая мотели, попадавшиеся ему на пути. Большинство из них стояли вплотную к тротуару, в одном ряду с ветеринарными клиниками, коктейль-барами и парковками. То, что он видел, не привлекало его; ему не нужны были бассейн с подогревом и цветной телевизор. Клейборн искал место в стороне от оживленной городской артерии, подальше от уличного шума.
И тут, взглянув вправо, он увидел его.
Мотель «Рассвет».
Вывеска была ветхой, как и скромное сооружение под ней в форме буквы L, но имелись внутренний двор и парковка, и это искупало прочие недостатки. Бассейна он не заметил, и только одна машина стояла на парковке у входа в офис, что, как он надеялся, гарантировало тишину и спокойствие.
Клейборн подъехал к мотелю, заглушил мотор и вышел из машины, сразу ощутив боль в затекших ногах. Он направился к офису, щурясь от лучей закатного солнца. Потянув на себя дверь, он оказался в долгожданной прохладной полутьме.
Несколько секунд Клейборн ничего не видел, но, когда глаза попривыкли к скудному освещению, он разглядел небольшой вестибюль. За видавшим виды кофейным столиком с металлической пепельницей и разбросанными вокруг нее журналами стояли стулья с пластиковыми спинками. Вдоль правой стены разместилось неразлучное трио автоматов, предлагавших путнику лимонад, черствые шоколадные плитки и сигареты по завышенным ценам. Слева тянулась пустая стойка, а за ней, в окружении потускневших фотографий в рамках, висели стенные часы, обратившие на себя его внимание своим настойчивым тиканьем.
Он уставился на циферблат и стрелки часов. Почему мы персонифицируем Время? Потому ли, что боимся признать, что нашим жизням отмерен срок какой-то безличной силой, которой нет дела до нашего прихода в этот мир и ухода из него? Время — наш таинственный властелин; наделяя его лицом и руками,[45] мы пытаемся превратить его в своего слугу.
Клейборн пожал плечами. Довольно философствовать; это всего лишь часы, и он просто устал. Часовая стрелка стояла на шести, хотя его наручные часы утверждали, что уже восемь. Он перевел их на местное время, однако его внутренний хронометр продолжал работать по-прежнему. Ему требовалось как следует отдохнуть ночью, чтобы свыкнуться со сменой часовых поясов и восстановить силы.
Где же хозяин?
Подойдя к стойке, он увидел звонок и надавил на него указательным пальцем. Потом отошел в сторону и принялся ждать, рассматривая меж тем фотографии на стене. Часы тикали, а на фотографиях, развешанных на стене, время остановилось.
Изображения и сделанные чернилами подписи несколько выцвели под действием солнечных лучей, однако лица в рамках по-прежнему бодро улыбались, хранимые темнотой далекого прошлого. Позы и одежда говорили о принадлежности этих людей к шоу-бизнесу, хотя Клейборн узнал лишь одного из них: то было единственное неулыбающееся лицо, смотревшее из теней.
Тем временем дверь, которая выходила во дворик, открылась и появился хозяин, который тотчас прошел за стойку.
Это был высокий худой человек со светлыми волосами и очень загорелым лицом, изборожденным морщинами и напоминавшим русло пересохшей реки. Однако его улыбка с возрастом не стерлась, а серо-зеленые глаза по-прежнему смотрели с любопытством и интересом.
Клейборн безотчетно подметил все это, а затем сосредоточился на цели своего визита.
Да, сорок долларов за ночь его устроят, и он предполагает остаться до воскресенья. Плитка и холодильник? Это хорошо, хотя он и не собирается много готовить; вероятнее всего, большую часть времени он будет отсутствовать. Если номер 6 находится в той части, что выходит на двор, то его это устраивает.
Расписываясь в журнале, Клейборн ощутил желание зарегистрироваться под вымышленным именем. Он не собирался скрываться; в конце концов, он ожидал, что ему сюда будут звонить. Однако от того, чтобы добавить после своей фамилии «доктор медицины», Клейборн все же воздержался. Он еще раз окинул взглядом фотографии на стене, и серьезное лицо на одной из них снова привлекло его внимание.
— Это не Карл Друзе? — спросил он.
Пожилой мужчина кивнул.
— Мне показалось, я узнал его. — Клейборн внимательнее рассмотрел фото. — Замечательный актер. Ставлю его рядом с Чейни-старшим, пожалуй, лучшим среди звезд фильмов ужасов ранней поры.[46]
— Верно. — Любопытные глаза оживились еще больше. — Но это было еще во времена немого кино. А вы откуда знаете о нем — вы, случайно, не из киноиндустрии?
Клейборн покачал головой.
— Нет. А вы?
— Дела давно минувших дней. — Клерк указал на фотографии. — Я знавал их в ту пору, когда они заправляли всем в этом городе. Теперь они висят на стене, а я еще двигаюсь. Забавная штука жизнь.
— Вы были актером?
Одна из морщин в русле реки расширилась, родив улыбку.
— Если бы было так, то можете не сомневаться — моя фотография тоже висела бы там и была бы покрупнее остальных. — Клерк захихикал. — Нет, я не был актером. Просто автором, тем, кого называют сценаристом, — здесь, на «Коронет стьюдиос».
— «Коронет»? — Клейборн быстро взглянул на него. — Это интересно, мистер…
— Пост. Том Пост.
— Вы, наверное, все знаете о киноиндустрии, мистер Пост.
— Теперь уже нет. Когда наступила эра звука, я ушел из кино. Вернее, меня выпихнули, если уж говорить правду. — И Том Пост снова захихикал.
— Вас, похоже, не очень-то огорчает, что вы больше не работаете.
— С чего это вы взяли, что я не работаю? — Улыбка сошла с лица Поста. — Прежде чем построить это заведение, я занимался продажей подержанных машин в Энсино.[47] Тут не бог весть какой бизнес, но, по крайней мере, я занят. Я ни за что не брошу работать, во всяком случае сейчас. — Он поднял костлявый палец. — Знаете, кто такой безработный сегодня? Едва дышащий старик, который ловит отравленную рыбу в грязном ручье.
Клейборн усмехнулся.
— Вижу, вы не перестали быть писателем.
— Да я просто старый хрыч, который распустил нюни, если позволите мне такую метафору.[48] — Том Пост открыл ящик и достал оттуда ключ, привязанный к деревянной лопатке. — Вот. Помочь с багажом?
— Не беспокойтесь. Я сам справлюсь.
— Номер шесть в дальнем конце здания.
Клейборн кивнул.
— Прежде чем уйти, я бы хотел сделать несколько звонков.
— У вас в комнате есть телефон.
— Отлично.
— Если понадобится что-нибудь еще, обращайтесь.
— Спасибо.
Клейборн сходил к машине за сумкой и дипломатом, пересек по дорожке внутренний двор и поднялся в номер 6.
Комната была похожа на увеличенную в размерах микроволновку, однако он увидел встроенный в окно кондиционер и включил его на полную мощность. Дряхлое устройство старчески задребезжало в ответ. Он снял пиджак, растянулся на двуспальной кровати и снял телефонную трубку.
Было больше половины седьмого, вероятно, уже слишком поздно для того, чтобы застать кого-нибудь в «Коронет», но он все же решил попробовать и позвонил диспетчеру. Потом набрал номер студии, и секретарша соединила его с кабинетом Дрисколла. К своему немалому удивлению, он услышал щелчок, означавший, что на том конце взяли трубку.
— Да?
Он сразу узнал низкий голос Дрисколла.
— Это Адам Клейборн, мистер Дрисколл.
— Кто?
В вопросе прозвучало скорее раздражение, нежели заинтересованность.
— Доктор Клейборн. Мы с вами разговаривали в воскресенье, когда вы звонили в больницу.
— Конечно, доктор, я помню. — Раздражение в голосе исчезло. — Рад вас слышать. Не могли бы вы объяснить мне, что происходит.
— С радостью, если назначите мне встречу.
— Встречу? — Последовала короткая пауза. — Вы здесь, в городе?
— Только что приехал. Думал, мы сможем встретиться завтра в какое-нибудь время…
— Когда пожелаете. Я весь день буду у себя.
— В девять часов?
— Лучше в девять тридцать. На въезде для вас будет оставлен пропуск.
— Отлично, — сказал Клейборн. — Значит, в девять тридцать.
— Погодите, — быстро произнес Дрисколл. — Этот ваш босс, доктор Стейнер… Я вчера ему звонил, и он так ничего и не сказал мне. Что там на самом деле произошло с Норманом Бейтсом?
— Именно об этом я и хотел с вами поговорить, — ответил Клейборн, заканчивая разговор. — До завтра.
Он положил трубку, не дождавшись ответа Дрисколла. Дешевый прием, но эффективный. Во всяком случае, он на это надеялся. Приятно было узнать, что продюсер обеспокоен. До сих пор всем, кажется, было наплевать.
