Александр Новиков - Бездна
– Так точно, понял.
– Вот и ладно, – сказал Чердыня. Потом вызвал помощника: – Подберите господину эксперту отдельный кабинет на нашем этаже, выпишите пропуск и обеспечьте условия для работы.
– Пропуск постоянный? – уточнил помощник.
– Нет, пока – временный.
Помощник кивнул, сказал Михельсону: прошу вас пройти со мной, господин эксперт, – и вышел. Вслед за ним вышел Михельсон.
Несколько минут Чердыня сидел в своем кресле совершенно неподвижно. Потом резко поднялся и тоже вышел из своего кабинета. Он прошагал недлинным коридором и остановился в холле у дверей лифта №3. В окошке над дверьми светилась цифра «25». Весь двадцать пятый этаж был отведен под личные апартаменты Председателя. Поэтому лифтом № 3 мог пользоваться крайне ограниченный круг персонала – всего четырнадцать человек. Чердыня приложил свою личную карту к сканеру справа от двери. В окошке стали мелькать цифры – лифт поехал вниз. Через одиннадцать секунд створки лифта бесшумно разъехались в стороны, Чердыня вошел внутрь, нажал на кнопку с надписью «Крыша». Створки закрылись, лифт поехал наверх. Спустя одиннадцать секунд он остановился. Чердыня вышел наружу и оказался на крыше Новой Башни. Крыша имела форму правильного пятиугольника и была обнесена стальными экранами-жалюзи. В обслуге Башни поговаривали, что трехметровые экраны поставлены для того, чтобы снаружи никто не мог увидеть, что происходит на крыше. В действительности экраны должны были служить защитой от непогоды – снега и ветра. Посредине пятиугольника крыши стояли личные вертолеты Председателя – огромный «S– 92», в стороне – маленький двухместный «R22 Beta». Еще дальше стоял на тележке беспилотный многоцелевой геликоптер «Джедай». По углам располагались серые коробки – служебные помещения. В них находились посты наблюдения, огневые точки, радиолокационная станция и батарея ПВО. На вышке крутился локатор… А над всем этим раскинулось блеклое, как будто выцветшее от жары небо.
Чердыня остановился и вытащил сигареты. Через огромное, более сотни метров в поперечнике, пространство, к нему уже спешил дежурный. Отвернувшись от ветра, Чердыня щелкнул зажигалкой, прикурил.
Дежурный подбежал, остановился в трех шагах:
– Господин подполковник…
– Отставить, – ответил Чердыня. Он выдохнул сизое облачко дыма и ветер сразу отнес дым в сторону. – Ну, как дела?
– Без происшествий, Генрих Теодорович.
– Вот и ладно… Я тут погуляю, а ты минут через пять пришли ко мне командира снайперской группы.
– Сделаем, Генрих Теодорович.
Чердыня отвернулся от дежурного и двинулся к ближайшему углу Башни – северному. Остановился возле экрана. Широкие створки жалюзи находились в горизонтальном положении, открывая обзор. Начальник СБ облокотился на стальную створку, но тут же отдернул руки – металл раскалился на солнце и был горячим. Чердыня посмотрел вниз – прямо под ним лежал мыс, образованный слиянием Невы и Охты. Мыс был острым, как наконечник копья, и смотрел на север. Ярко блестела синяя невская вода. На левом берегу сверкали купола Смольного собора. В километре от острия мыса Нева круто поворачивала на запад. Чердыня подумал, что со старой Башни видно было гораздо больше. И что именно у подножия той, старой, Башни, прошло первое реальное применение «Ужаса». Чердыня наблюдал его лично.
…Был серый октябрьский день 2010 года. Генрих Чердыня стоял на шестнадцатом этаже строящейся Башни и смотрел на мост Петра Великого. Тогда на мосту еще не построили второй ярус и колонна демонстрантов была видна как на ладони. Они шли с левого берега Невы на правый, надеялись провести митинг у подножия Башни. Башня на тот момент представляла из себя стальной скелет высотой восемьдесят метров. Демонстранты требовали остановить строительство на этой отметке. Идиоты – если «Промгаз» решил построить Башню высотой четыреста метров, значит, он построит Башню высотой четыреста метров… Колонна втянулась на мост. На противоположном конце моста ее уже ждал полицейский автомобиль с «Ужасом» на крыше. Тогда Чердыня впервые увидел, как действует на людей «Ужас». Он видел, как они бежали в панике, как некоторые прыгали в Неву. Через минуту – всего через минуту! – мост опустел. На нем остались только несколько затоптанных в давке, да пара эпилептиков, бьющихся в припадке… Это произвело ошеломляющий эффект. Именно тогда Генрих Чердыня понял, какой фантастической силой обладает это оружие.
И вот спустя семь лет это оружие оказалось в руках террористов, и теперь уже они могут угрожать обитателям Башни.
С сигареты Чердыни упал столбик пепла, рассыпался прахом, ветер унес прах.
На створки жалюзи слева от Чердыни упала тень. Подполковник обернулся – в нескольких метрах от него стоял командир снайперской группы, капитан Сазонов. Он подошел совершенно бесшумно. Чердыня протянул Сазонову руку:
– Здоров, снайпер… Как оно?
– Как всегда – отлично, Генрих Теодорович.
– Тогда слушай вводную, капитан: ты – террорист. Твоя задача: убить Председателя. Посмотри по сторонам. – Чердыня провел рукой и добавил: – Выбери позицию.
Сазонов – невысокий, ладный, с пшеничными усами на дочерна загорелом лице – улыбнулся и сказал:
– Пока господин Председатель находится в Башне – снайпер ему не опасен.
– Это почему?
– Дело в том, Генрих Теодорович, что мы уже моделировали эту ситуацию, анализировали. Шансы на успешную реализацию равны нулю.
– Обоснуй, капитан.
– Это просто: для того, чтобы поразиить цель, необходимо ее хотя бы видеть. Но это невозможно, так как все стекла Башни выполнены зеркальными. А личные апартаменты господина Председателя вообще не имеют окон и укрыты за двойной стеной – наружной, закрывающей галерею, и внутренней. Пробить нельзя даже из винтовки «Aerotek». Ее делали в ЮАР – пока еще существовала ЮАР – под советский патрон 14,5ґ114. Монстр! Супермонстр! – весит двадцать восемь килограммов. Плюется пулей массой шестьдесят четыре грамма. Пуля имеет начальную скорость тысяча восемьдесят метров в секунду и пробивает бетонные стены на дистанции в километр… Но даже из этого супермонстра ничего нельзя сделать.
Чердыня несколько секунд думал: сказать правду?.. Решил: нет, не надо говорить.
– Предположим, – сказал он, – что будет использована винтовка, которая сможет пробить стены.
Сазонов был удивлен. Он спросил:
– Что же это за вундерваффе[6], Генрих Теодорович?
– Это оружие нового поколения. У него совсем другие возможности.
– Допустим, эта пушка пробьет стены… Допустим. Но как осуществить прицельный выстрел?
– А не нужно прицельный. Достаточно положить пулю на этаж.
Сазонов был явно озадачен. Он спросил:
– Нельзя ли узнать характеристики этого вундерваффе более подробно?
– Максимальная дальность, с которой можно вести из этой винтовки эффективный огонь – один километр. Навылет бьет метровые стены. Больше тебе знать не нужно… Кстати, этот показатель – один километр – почти соответствует зоне твоей ответственности. Итак, возвращаюсь к вводной: ты – террорист, тебе нужно выбрать позицию для обстрела двадцать пятого этажа Новой Башни. Понятна задача?
– Так точно, – ответил Сазонов. – Предлагаю, Генрих Теодорович, пройти в помещение поста. Там можно будет разговаривать более предметно… Да и прохладно там.
– Пошли, – ответил Чердыня и первым двинулся к посту – плоской коробке из сэндвич– элементов и без окон.
В помещении поста было прохладно и после залитой солнцем крыши темновато. За пультом сидел дежурный снайпер-наблюдатель. Перед ним светились несколько мониторов – посередине обзорный сорокадюймовый, по бокам два поменьше.
– Прошу, – сказал Сазонов, рукой указывая на второй пульт. Он был точно такой же, как тот, за которым сидел наблюдатель. Чердыня сел в кресло, Сазонов остановился рядом. Он включил компьютер и перед Чердыней тоже вспыхнули мониторы.
– Итак, – произнес Сазонов, – посмотрим на карту.
Он вывел на большой монитор фрагмент карты Санкт-Петербурга.
– В центре – наша Башня. – Сазонов курсором показал на ярко-синюю точку. – Дальность действия вашей супервинтовки составляет одну тысячу метров. Как вы справедливо заметили, это почти соответствует нашей зоне ответственности. Хотя мы берем несколько больший радиус – одна тысяча двести пятьдесят метров… На схеме мы можем уменьшить радиус до километра, а можем оставить как есть – «с запасом». – Чердыня сказал: пусть будет «с запасом». Сазонов пощелкал мышкой, дал увеличение. Синяя точка превратилась в пятиугольник, а поверх карты легла координатная сетка, разбивающая ее на квадраты. – Итак, – сказал снайпер, – мы имеем круг с радиусом одна тысяча двести пятьдесят метров с Башней в центре. На севере граница зоны заканчивается на пересечении с Пискаревским проспектом, на востоке выходит на проспект Энергетиков. На юге круг ограничен Перевозным переулком и на западе, на левом берегу Невы,– Кавалергардской улицей. Нам нужно определить, где может устроиться террорист со своей супервинтовкой, исходя из предельной дальности стрельбы одна тысяча метров. – Сазонов замолчал, будто ожидая, что Чердыня что-то добавит, но начальник СБ промолчал. Сазонов сказал: – Еще раз повторю, Генрих Теодорович, что если бы речь шла о традиционной винтовке, пусть и сверхмощной типа «Aerotek», то я дал бы вам категорический ответ: покушение на Председателя в Башне невозможно… Обстрел окон с целью навести панику – не отрицаю – возможен. И то скорее теоретически.
