Гарри Стейн - Серебряная пуля
Вот куда был приглашен Дэн Логан, талантливый молодой врач из медицинской элиты города, он идеально подходил Карпэ по уровню подготовки, по темпераменту, по характеру, по опыту. Уже несколько месяцев подряд великий Карпэ его обхаживал, предлагая, например, начать с зарплаты в сто семьдесят тысяч долларов. Этот доход, по его мнению, должен уложить наповал парня, выходца из среднего класса Мидвеста. Он соблазнял его вечеринками на яхтах в выходные, регулярными поездками в Лондон, Париж и Мидлист. А вчерашний прием должен был стать решающим: Карпэ, в окружении кинозвезд, политиков, финансистов, представлял им Логана как человека, который вскоре станет партнером великого Эскулапа.
Но Логан не собирался про все это рассказывать, во всяком случае, Пересу, навсегда приклеенному к Клермонту и не надеявшемуся выбраться отсюда. А деньги, которые предлагал Карпэ, слишком хороши, такая приманка смущала.
— Прекрасно, — сказал Перес. — Ну и как работенка подобного рода, понравилась?
Логан улыбнулся.
— Некоторые женщины, — признался он, — были очень даже ничего.
— Ну вот, уже ближе.
— Но ты же знаешь, я человек робкий.
— Да, верно.
— Честно. Эти женщины не из моей стаи. Знаешь, пока одна из них не стала жаловаться на здоровье, я не знал, с чего начать.
— Логан, ты из тех парней, о которых пишут в женских журналах.
— «Как встретить подходящего холостяка?»
Перес рассмеялся, удивившись, насколько точно.
Логан уловил суть.
— Мужчины, которые никогда не связывают себя обязательствами.
— Во всяком случае, — сказал Логан, как бы подводя черту, — я чувствовал себя ужасно неловко во фраке. Это не по мне.
— Так ты сходил, куда я тебе советовал? И все подошло?
— Да. Все впору. Я же не собирался выставлять себя круглым дураком.
На самом деле Логан понимал, что редко выглядел лучше. В свои двадцать девять лет он походил на мальчишку, и ему казалось, что у него подпрыгивающая походка, слишком длинные волосы, живая улыбка — этакий взрослеющий подросток, старшеклассник. Очаровательный, но не воспринимаемый всерьез ни в профессиональном плане, ни в личном. Именно этого он хотел избежать. И в прошлый вечер, кажется, все удалось.
— Так ты согласился работать на Карпэ? Дал обещание?
— Нет еще.
— А почему нет?
Почему нет? Суть заключалась в том, что Логан страстно желал достигнуть всего сразу — и обеспеченности, и положения в обществе, не расставаясь при этом со своими идеалистическими настроениями. Но он понимал — расскажи об этом, и большинство коллег сочтут его наивным. Пожалуй, неплохо бы стать предметом чьей-то зависти, ему бы это понравилось. Но как достичь самоуважения?
Кроме того, а это самое важное, был и спортивный интерес. Для Логана медицина в своем наилучшем виде включала мастерство, как в игре в баскетбол, и азарт, как в высоких ставках в покер. Интересно ставить диагноз в необычных условиях, лечить самых трудных больных. Ничто не сравнимо с тем возбуждением, когда интуиция и каторжный труд дают результат, вызывающий восхищение у других докторов. Довольно монотонная работа молодого врача в одной из крупнейших в стране больниц. А такие вот именно случаи дарили ему минуты профессионального удовлетворения и истинной радости.
Логан прекрасно понимал, что в работе с Карпэ будет гораздо больше цинизма и меньше возможностей для творчества.
— Я думаю, — начал он, запинаясь, — что работа в клинике в данном случае… — он покачал головой… — то есть я хочу сказать, мы оба понимаем, как это эмоционально выбивает из колеи. Вот тот пожилой человек, как его фамилия, повтори еще.
— Фридман.
— Ты не поверишь, но было время, когда я переживал за каждого человека очень сильно. — Он улыбнулся. — Когда учился в колледже, я часто плакал в кино.
— Слушай, никто тебя не обвиняет. Великие плакальщики не внушают доверия пациентам.
— Ты же знаешь, как мы говорим здесь о смерти. Обрати внимание, у нас никто не умирает в больнице.
Перес улыбнулся.
— Да, правильно. Мы говорим: сыграл в ящик.
— Или загнулся, — добавил Логан. — Или аннулировал подписку. — Он замолчал. — Я часто подумывал, что хорошо бы заняться чем-то другим.
— Ну, например?
— Чистым исследованием.
Перес удивленно посмотрел на него.
— Черта с два. Ты собираешься к Карпэ, а это фабрика денег.
Все так же бессмысленно водя вилкой по тарелке, Логан поднял глаза.
— Я хочу тебе кое-что показать. — Он полез в карман белого пиджака и вынул мятый конверт. — Сегодня утром я достал из почтового ящика. — Он протянул письмо Пересу.
Тот вынул листок, надел очки и стал читать. Это было несколько больше, чем официальное письмо, хотя и написано холодно-безлично, правда, имя Логана красовалось в нужном месте в тексте, набранном на компьютере. Этакий полуфабрикат, который отправляли по разным адресам:
«Дорогой доктор Логан! Спасибо за Ваше заявление, присланное в Американский институт рака. Как Вам известно, мы набираем новую команду. Рад Вам сообщить, что Вы попали в число тех, кто отобран для последнего собеседования. А потому надеемся вскоре увидеть Вас в нашем институте. Свяжитесь, пожалуйста, с доктором Шейном, ответственным за программу набора, по телефонам, указанным ниже, и договоритесь об удобном для Вас времени.
До скорой встречи».
Подпись внизу принадлежала доктору Кеннету Маркеллу, директору Американского института рака (АИРа), одному из величайших в мире светил в этой области.
Перес присвистнул.
— Впечатляюще. Сохрани для внуков. — Он сложил письмо и засунул обратно в конверт.
— Я не для этого тебе показал.
— Что, неужели ждешь от меня совета? Откуда мне знать, что тебе делать? Могу сказать одно — ты должен быть польщен.
— Ну конечно! Официальное письмо, они послали таких сотню.
Перес усмехнулся.
— Хочешь сочувствия? Ну да, ты прав. Наверное, они так и сделали.
Логан встал.
— А не пора ли нам немного поработать?
Они вернулись в отделение скорой помощи, где уже началась обычная круговерть. Четыре пациента ожидали осмотра, один — хронический астматик, у остальных боли в груди.
— Где Ричман? — требовательно спросил Логан медсестру Клэнси, сидевшую за столом.
Она кивнула в сторону очереди в комнату для осмотра.
— С симулянткой.
Логан заглянул за ширму. Ричман осматривала женщину лет тридцати, блондинку, очень хорошенькую.
— Простите, доктор Ричман.
Ричман извинилась и вышла к нему в коридор.
— Что с ней?
— О, вы интересуетесь? — Она усмехнулась. — Разведенная, двое детей, адрес — Парк-авеню, возможно, при больших деньгах.
Логан перебил ее.
— Какие у нее проблемы?
— Не знаю. Кашель, жар, все остальное в норме.
— Ладно, не задерживайтесь, они уже косяком пошли.
Логан пригласил пациента с болью в груди и астматика в приемный покой и велел медсестре взять обычные анализы. Он обратил внимание на миссис Зарецки, у которой три дня не прекращается понос. Внезапно раздался резкий стук в дверь приемного покоя — это Клэнси. «Скорая» привезла пациентку. Сорок один год, явная ремиссия болезни Ходкина. Она проснулась от острых болей в желудке. Логан посмотрел на ее диаграмму, склонился над носилками: лицо желтоватого цвета, дыхание поверхностное. Именно за последние пятнадцать минут дыхание тревожно участилось.
Логан понял — женщина тяжело больна. Инстинкт подсказывал, что состояние не связано с раком, потому что для болезни не типичны такие отчетливые признаки. У нее боли в желудке, поражены органы кровообращения. Она на стероидах, и, скорее всего, это сепсис.
Муж ее стоял рядом.
— Что с ней, доктор?
Логан отвел его в угол.
— Я не уверен, хочу посадить ее на антибиотики. Все указывает на сепсис.
— А что это такое?
— В кровь попала инфекция, и надо найти ее источник. А пока мы ищем нужные лекарства, которые не позволят инфекции распространиться.
Мужчина побелел.
— О Господи, мне надо было привезти ее еще три дня назад.
Он был прав, но все равно его надо убедить в невиновности.
— Возможно, не было бы разницы. Ухудшение наступило внезапно.
Сама пациентка была в полном сознании и до смерти напугана. Логан дотронулся до ее руки.
— Хелен, все в порядке. Мы вам поможем.
— Мне так трудно дышать.
— Я знаю. Мы дадим вам кислород, и сразу станет легче.
Потрепав ее по руке, Логан направился к медсестрам. Надо было выяснить, сколько у больной кислорода в крови.
Но медсестер не было.
— Сестра Клэнси! — раздраженно позвал он. И долго ждал. — Черт побери! Клэнси!
— В чем дело, Дэн? — спросил Рубен Перес. — Я могу помочь?
