Крис Симмс - Убить зверя
— Патрульный Уайт, проходить могут только люди со специальным разрешением от меня, ясно?
— Да, сэр, — ответил Уайт, оглядывая улицу, будто опасался, что на него накинется толпа зевак.
Выбросив из головы всю информацию, полученную от патрульного, Джон обратил свое пристальное внимание на дверь. Он сразу увидел, что следы взлома отсутствуют. Он шагнул в холл, стараясь ступать ближе к стене. В нос ему ударил странный запах — резкий, немного фруктовый. Почему-то он напомнил ему о магазине бытовой химии. Передвигаясь по холлу, он внимательно изучал ковер, нет ли чего-нибудь необычного. Дойдя до двери в гостиную, он заглянул внутрь. Тело молодой белой женщины с вытравленными светлыми волосами, торчащими в разные стороны, лежало на боку у журнального столика. Ее бледно-розовый халат задрался и слегка распахнулся, обнажив левую грудь. Джон не сразу понял, в чем дело. Наверное, в отсутствии видимых ран. Но она не казалась мертвой. Без сознания, верно, но не мертвая.
Он двинулся в кухню, где патрульная Пайн сидела, держа за руку мать девушки. Прекрасно понимая, что тип шести с лишним футов ростом и с побитым лицом, неожиданно появившийся в кухне, может напугать обеих женщин, Джон тихо кашлянул, прежде чем объявить:
— Меня зовут Джон Спайсер. Я детектив полицейского управления Большого Манчестера.
Женщина опустила мокрый платок и взглянула на него. Ее лицо было лишено всякого выражения, как часто бывает при шоке и горе, но глаза казались ясными. Он чувствовал, как они ощупывают его лицо, на секунду остановившись на шишке на переносице. Нос ему сломали во время игры в регби.
— Как вас зовут? — спросил Джон.
— Дайана Матер, — прошептала она, протягивая руку за кружкой с рисунком улитки и отпивая глоток.
— Ладно, Дайана, — сказал Джон, обходя стол и проверяя дверь заднего хода. Она была закрыта на щеколду, в замке торчал ключ. — Кто-нибудь трогал дверь? — обратился он к обеим женщинам.
Пайн ответила отрицательно. Джон взглянул на Дайану, которая покачала головой.
— Вы заходили куда-нибудь, кроме холла, гостиной и кухни?
— Нет. — Теперь она пристально смотрела на него.
Джон покинул кухню, осторожно поднялся по лестнице, остановился, когда голова оказалась на уровне площадки, чтобы установить, где расположены двери. Первая вела в маленькую ванную комнату, где никто за занавеской не прятался. Следующая комната была свободной и вмещала только раму для сушки одежды, на которой красовались жилетки, топы, носки и брюки. Последняя комната оказалась главной спальней, где было относительно прибрано, если не обращать внимания на средний ящик комода, стоящего в углу. Он был наполовину выдвинут, и на краю кровати в беспорядке лежали фотоальбомы и брошюры, будто брошенные туда в спешке. Джон заглянул под кровать и в стенной шкаф. Убедившись, что в доме никто не прячется, он приблизился к столику у кровати и посмотрел в пепельницу. Среди окурков сигарет «Мальборо лайт» Джон обнаружил несколько смятых кусочков фольги с коричневыми засохшими крошками. Рядом с небольшим будильником лежала пластмассовая трубочка.
Он покачал головой.
С первых дней, как Джон надел форму полицейского, он удрученно наблюдал, как наркотики проникают все дальше и дальше в Манчестер. Теперь, помимо пьяных драк по вечерам в пятницу и субботу, полиции приходилось разбираться с разрушающим воздействием кокаина, героина, таблеток и бог знает чего, что калечило человеческую жизнь.
Он выглянул на улицу и увидел, что прибыл босс патрульной службы. Джон спустился по лестнице и вышел из дома.
— Сержант Иванс, — представился человек средних лет, протягивая руку поверх заградительной ленты, которая опоясывала подъездную дорожку и переднюю лужайку.
— Детектив Спайсер, полицейское управление Большого Манчестера. Я проезжал мимо и услышал призыв по радио.
Сержант кивнул.
— Так труп внутри?
— Угу, — подтвердил Джон. — Судя по всему, горло забито каким-то белым веществом. — Джон взглянул на патрульного Уайта. — Это не может быть слюной? Аллергической реакцией на что-либо?
Уайт пожал плечами так, будто он задал риторический вопрос, и собрался ответить, но тут вмешался сержант Иванс:
— Когда ваша напарница щупала у девушки пульс, она определила, насколько холодным было тело?
Уайт немного подумал.
— Нет. Она пыталась оттащить мать от трупа, когда заметила эту белую штуку… — Внезапно он замолчал.
— В чем дело? — спросил Джон.
Уайт начал слегка заикаться.
— Вообще-то она пульс так и не пощупала. Но мать повторяла: «Она умерла, она умерла». Мы вроде как решили…
— Господи! — воскликнул Джон.
Он кинулся к машине, достал пару латексных перчаток и поспешил в дом. В холле Джон заметил стопку женских журналов рядом с телефоном. Он положил их один за другим, устроив себе дорожку в гостиную, что давало ему возможность добраться до тела, не ступая на ковер.
Подойдя поближе, Джон обратил внимание, что странный запах стал сильнее. Как он уже заметил раньше, халат был смят и задран, но Джон не мог определить, напали ли на Девушку, тащили ли ее или беспорядок в одежде явился следствием материнских объятий.
Он пощупал пульс. Кожа на ощупь была холодной. Джон наклонился еще ниже, чтобы взглянуть на ее пальцы. С ногтями все в порядке, вот только посинели, никакой грязи, никаких признаков борьбы.
Затем он взглянул на ее лицо. Глаза закрыты, вокруг несколько маленьких красных точек. Рот слегка приоткрыт, губы тоже посиневшие. На губах ни крови, ни слюны, ни рвоты. Никаких синяков на шее. Он выпрямился и, ступая по журналам, отправился в кухню.
— Патрульная Пайн, — сказал Джон, указывая на ее пояс с инструментами, — не одолжите мне свой фонарик?
В гостиной он зажег фонарь и направил луч в рот девушки. Заглянув туда, он увидел, что горло забито чем-то белым и противным. Это вещество перекрыло дыхательные пути. Смерть от удушения? Какой-то дефект в легких или внезапная рвота?
Джон встал на колени и наклонился так низко, что его голова почти легла на ковер. Держа фонарь сбоку, он тщательно и последовательно осветил весь ковер, надеясь, что в свете луча мелькнет какой-нибудь мелкий предмет, но ничего, кроме сигаретного пепла и смятой обертки от жвачки, не обнаружил. Джон встал и тут заметил, что корзина в углу доверху полна смятыми банками, пачками из-под сигарет, окурками и прочим мусором. Рядом стояли две пустые трехлитровые бутыли из-под сидра.
Он вернулся в кухню, сел и тихо спросил мать:
— Вы можете сказать, во сколько точно вы нашли свою дочь?
— Примерно без десяти десять, — ответила она дрожащим голосом и загасила сигарету в пепельнице, уже полной окурков.
— Вы обнаружили ее в гостиной?
Она кивнула.
— На полу?
— Да, она лежала на спине, руки раскинуты.
— Как вы вошли в дом?
— У меня есть ключ. Мы собирались в город, хотели побродить по магазинам.
— Когда вы пришли, дверь была заперта?
— Да.
Не сводя с нее глаз, Джон продолжил:
— Ладно, миссис Матер, вам лучше сейчас уйти и разрешить нам тут поработать. Маргарет проводит вас до участка. Нам нужно записать ваши показания. Не возражаете?
— Нет. — Затем она тоскливо прошептала: — Что случилось с моей девочкой?
— Мы это выясним, миссис Матер. Обязательно выясним, — пообещал Джон.
Когда она встала, Пайн спросила:
— Может, позвонить кому-нибудь, чтобы встретили вас в участке?
Женщина отрицательно покачала головой, и Джон подумал: чем это вызвано? Не хотела ни с кем делиться тем, что случилось с ее дочерью?
Он проводил их до дверей, Пайн обнимала миссис Матер за плечи. Джон остановился в дверях гостиной, пытаясь положить конец дальнейшим контактам.
— Мы постараемся сделать все очень быстро, миссис Матер. Вы сможете забрать тело в самое ближайшее время. — Никаких намеков на грядущее вскрытие, когда труп распотрошат и тщательно проверят содержимое желудка.
В дверях он велел Пайн идти только по газону. Когда они уже оказались на улице, он окликнул молодую женщину:
— Ваш фонарик! Я забыл его в кухне.
Она прошла по траве и вернулась в дом. Джон ждал ее.
— Вы здесь что-нибудь трогали? — спросил он, протягивая ей фонарь.
— Вряд ли. Мы увели мамашу из гостиной сразу же, как только смогли. Я привела ее сюда и налила ей чашку чаю… — Она показала на доску рядом с раковиной.
Джон обратил внимание, что Пайн не показывает на раковину, полную грязной посуды.
— Где вы нашли чашку?
— Вот тут, сэр. Она была вымыта и стояла на доске. Рядом еще одна.
— Вымытая? Вы хотите сказать, влажная?
— Да. Я вытерла ее чайным полотенцем.
Джон разочарованно провел пальцами по коротко стриженным волосам.
— Продолжайте.
