Си Бокс - Синий рай (в сокращении)
Возле самой границы с Монтаной Вильяторо развернулся и покатил обратно. На въезде в город он взглянул на часы. Даже если накануне вечером Селеста получила его сообщение, побывать в отделе она вряд ли успела. В центре города Вильяторо вслед за побитым пикапом въехал на парковку напротив закусочной старомодного вида, под вывеской «Сковородник».
Заглушив двигатель, он бросил взгляд сквозь лобовое стекло и ахнул. Прямо перед собой он увидел массивную голову медведя.
На миг сердце Вильяторо перестало биться. Нет, зрение его не обмануло, в пикапе и впрямь медведь. Но его открытые глаза остекленели, язык вывалился из пасти. Медведь был мертв, тушу уложили в пикап, пристроив голову на откидной борт.
Дождавшись, когда дыхание выровняется, Вильяторо открыл дверь машины и выбрался наружу, не сводя глаз с медведя.
— Весенняя охота на медведя, — произнес кто-то у него за спиной, и Вильяторо от неожиданности чуть не подпрыгнул. — Извините, — добавил незнакомец, — не хотел вас напугать.
Это был еще крепкий мужчина лет шестидесяти с небольшим, подтянутый, в засаленной ковбойской шляпе и легкой джинсовой куртке. Кисть была перевязана. Вильяторо узнал в собеседнике хозяина ранчо, которого уже видел в банке у Джима Хирна.
— Да нет, я ничего, — отозвался Вильяторо. — Просто задумался, поднимаю голову — а тут медведь…
— Ясно, — кивнул хозяин ранчо. — Я не поклонник медвежьей охоты, но это традиция. Охотник, которому посчастливилось добыть медведя, обязан привезти тушу в город и поставить выпивку всем, кого встретит в баре.
Вильяторо кивнул в сторону «Сковородника»:
— Кстати, тамошние завтраки ничего?
— Сносные. Уже не те, что раньше, но старожилы вроде меня до сих пор собираются там по утрам.
— Ну что ж, спасибо. — Вильяторо перешел через улицу, направляясь к кафе. Перед тем как войти внутрь, он бросил два четвертака в газетный автомат и подхватил выпавший номер «Катни-Бей кроникл». При этом он словно невзначай оглянулся через плечо. Незнакомец в ковбойской шляпе по-прежнему разглядывал медведя. На его машине было написано: «Ранчо Роулинсов».
Много лет назад большой круглый стол в углу «Сковородника» чуть ли не каждое утро резервировали для владельцев местных ранчо. Поначалу, еще мальчишкой, Джесс приезжал сюда вместе с отцом. Он до сих пор помнил, каким восторгом переполнялся, когда отец взмахом руки подзывал его к себе. Это означало, что Джесс может оставить свое место за стойкой и присоединиться к взрослым, хоть те и ворчали, теснясь на полукруглом диване и освобождая для него место. Над горячим шоколадом Джесса вечно подтрунивали, предлагая взамен кружку крепкого кофе. Он не обижался, довольный возможностью посидеть тихонько рядом, почтительно слушая разговоры старших. Говорили о ценах на скот, сорняках, хищниках, политике, скупщиках. Но с тех пор утекло много воды. На сына, Джесса-младшего, отцовский жест уже не производил никакого впечатления. Увидев, что отец зовет его к своему столу, Джесс-младший в изнеможении закатывал глаза и отворачивался.
Сегодня круглый стол захватила большая компания туристов. Джесс присел к стойке, положив на нее шляпу. Еще одна мужская компания в другом конце зала громко переговаривалась, окружив какого-то бородатого парня. Значит, вот кто убил медведя.
— Что вам заказать? — спросил охотник, заметив Джесса.
— Кофе будет в самый раз.
— Может, чего-нибудь покрепче? Я тут завалил медведя…
— Я видел, — кивнул Джесс. — Поздравляю. Но мне кофе.
Вильяторо наблюдал за ним из кабинки, где ждал заказанного кофе. Роулинс обладал качествами, которыми Вильяторо искренне восхищался, — в нем чувствовалось спокойное достоинство, что-то надежное, традиционное и незыблемое.
Бывший детектив сделал заказ и положил перед собой газету. На первой полосе были опубликованы фотографии детей Моники Тейлор. Снимок местной жительницы снабдили подписью «Почтальон Фиона Притцл», а статью рядом со снимком — заголовком «Этих детей она видела последней». Вильяторо прочел интервью: Фиона Притцл уверяла, что «чуяла неладное», высаживая брата с сестрой неподалеку от ручья.
На следующей полосе он нашел фото Моники Тейлор. Дать интервью корреспонденту «Кроникл» она отказалась. Некий добровольный помощник по имени Оскар Суонн, назвавшийся представителем Моники, объявил, что она слишком расстроена.
Его фамилия показалась Вильяторо знакомой. Дыхание неожиданно участилось. Значит, их здесь уже двое.
Джесс читал ту же статью, намеренно поставив чашку кофе на снимок Фионы Притцл.
Суонн — представитель Моники Тейлор? Что это значит? Если то, что рассказали Энни и Уильям, правда, значит, Суонн вошел в доверие к их матери, чтобы пресекать любые попытки детей связаться с ней. Если кто-нибудь из них позвонит домой, Суонн наверняка будет там и первым возьмет трубку.
Господи, думал Джесс.
По телевизору в углу показали уже знакомые фотографии Энни и Уильяма Тейлоров, а затем — карту штата Айдахо. Посетители зашумели, дружно уставившись на экран. Началась передача в прямом эфире: репортер стоял посреди улицы с микрофоном в руке. За его спиной виднелась вывеска ресторана.
— Да этот тип совсем рядом, — сообразил охотник на медведей. — Если я сейчас выйду, вы увидите меня по «Фокс Ньюс»!
— Можно подумать, до сих пор не насмотрелись, — засмеялся кто-то из его приятелей.
Увидев лица Энни и Уильяма в национальном выпуске новостей, Джесс понял, что должен немедленно принять решение. Независимо от того, верит он детям или нет, он спрятал их у себя и молчит, а между тем детей в тревоге ищет вся страна.
— Шериф! — послышался голос официантки. — Что вам подать?
Как и все присутствующие, Вильяторо обернулся и увидел, как шериф вошел в зал, устало приблизился к стойке и забрался на табурет. По примеру хозяина ранчо, сидевшего рядом, Кейри положил свою шляпу на стойку.
— Кофе, будьте добры. И перекусить надо, наверное, хоть и не хочется, — продолжал Кейри. — Поджарьте глазунью с двух сторон, с ветчиной и тостом из белого хлеба.
Официантка налила в кружку кофе и скрылась за дверью кухни.
Шериф сидел, опустив плечи. Его форменная рубашка измялась, щеки покрыла щетина, под запавшими глазами проступили синяки. Он осторожно хлебнул кофе.
— Есть новости, шериф? — спросил охотник на медведей.
Кейри вздохнул.
— Никаких, — и словно сообразив, насколько безнадежно прозвучало это слово, добавил: — Но поиски продолжаются.
Стараясь говорить невозмутимым тоном, Джесс спросил:
— А что это за история с добровольцами? Они и вправду бывшие полицейские?
Кейри перевел на него взгляд холодных глаз.
— А вы, простите?..
— Джесс Роулинс. У меня ранчо к северу от города.
— Ах да! — Шериф сделал вид, что вспомнил его. — Да, все добровольцы — бывшие сотрудники полиции Лос-Анджелеса.
— Сколько же их всего?
— Четверо работают непосредственно со мной, еще пара десятков — в поисковых командах.
Джесс кивнул. Энни справилась с рисунком, о котором он просил, и теперь свернутый лист бумаги лежал у него в кармане. Портреты выглядели примитивно: худой мужчина с седыми волосами и голубыми глазами, еще один — в бейсболке, третий покрепче, смуглый и черноусый. Трое, а не четверо. Потом Джесс вспомнил про Суонна.
— И что же, они давно знакомы друг с другом? — продолжал расспросы Джесс.
— Видимо, да, — подтвердил Кейри. — Причем близко знакомы. Во всяком случае, лидера они выбрали моментально.
— Кто он?
— Сингер. Бывший лейтенант.
— А этот Суонн… — Джесс постучал пальцем по газете. — Тут сказано, что он представитель Моники Тейлор.
— Вы с ним знакомы? — уточнил Кейри.
— Фамилию слышал, — честно ответил Джесс.
— Насколько я понимаю, он в дружеских отношениях с матерью детей. Потому и вызвался побыть у нее дома — на случай, если кто-нибудь позвонит.
Джесс кивнул.
— У меня еще вот такой вопрос — не к месту, наверное, но все же: ведь сейчас это единственное крупное дело, над которым вы работаете? Просто до меня доходили какие-то дикие слухи об убийстве…
Кейри вскинул брови.
— Где вы слышали эту чушь?
— Да я уже и не вспомню. Люди говорили.
Кейри покачал головой, на его виске набухла вена.
— Черт подери, только сплетен нам не хватало. — Он хлопнул по газете Джесса, глядя на него сердито и в то же время умоляюще: — Может, на этом и закончим разговор?
С кухни вернулась официантка с завтраком Кейри и подлила обоим кофе.
— Прошу меня простить… — Кейри склонился над своей тарелкой, подбирая растекшийся желток уголком тоста.
Джесс обернулся: еще один посетитель вошел в зал и направился прямиком к шерифу. Руку ему на плечо он закинул так фамильярно и многозначительно, словно собирался сообщить нечто с глазу на глаз. Незнакомец был в бейсболке.
