Эдди Шах - Оборотни
— У нас хотели бы знать, не собираетесь ли вы реанимировать враждебность между нашими странами.
— Для чего же? — Новак был искренне удивлен подобным вопросом.
— Вот это мы и хотели бы знать.
— Постойте, Дима. Никто не желает возвращения к тому, что было. Какие у вас основания к беспокойству?
В дверь постучали.
— А! — сказал Зорге. — Надеюсь, что это наше вечернее развлечение.
Он прошел к двери и открыл ее. Там стояла Мэри Моникер со своим эскортером.
— Замечательно, что вы уже здесь. — Зорге пропустил гостей в комнату и закрыл за ними дверь.
— Но не в канун же Рождества? — воскликнул Новак, по лицу которого расплывалась широкая ухмылка.
— Разве можно было выбрать время получше? Ведь именно сейчас христиане раздают подарки.
— Мистер Зорге? — спросил эскортер.
— Да.
— Мне Нужна ваша подпись. — Внушительный мужчина вынул из верхнего кармана листок отпечатанного текста с копиркой на обороте. — По законам этого штата проституция запрещена и карается высокими штрафами и даже тюремным заключением. Наши сотрудницы по сопровождению предназначаются только для того, чтобы разделить компанию приезжающих по своим делам одиноких джентльменов. Не следует склонять девушку к сексу — за деньги или без денег, все равно. Стоимость услуг по сопровождению составляет 150 долларов в час. Дополнительная плата в 150 долларов в час или же части этого взимается за превышение времени работы вашей компаньонки. Для того чтобы удостовериться, что все вас устраивает, так же как и нас, сопровождающая вас должна ежечасно звонить нам по телефону. Наложенные платежи могут делаться по карточкам „Америкэн экспресс“ или „Дайнез-клаб“. Если вы согласны с этими условиями, подпишите, пожалуйста, контракт на вечер.
— И никакого секса?
— Никакого секса. — Эскортер не обратил внимания на иронию Зорге и вынул из кармана ручку. — Таково правило. Благодарю вас, — сказал он, вручая Зорге копию соглашения и пряча в карман его оригинал. — Приятного вам времяпрепровождения. С Рождеством Христовым. — Он повернулся и вышел из номера.
— Хэлло, Мэри, — сказал Зорге.
— Дима, — припомнила она, прислонившись к нему и целуя в щеку.
— А это мой друг, Филип Новак.
— Привет, Фил.
— Привет, Мэри, — ответил Новак, как старой знакомой.
— На обычных условиях? — Мэри снова обратилась к Зорге.
— Конечно.
— Что ж, ребята, заканчивайте вашу болтовню. Я пойду освежиться.
Мужчины наблюдали, как она прошла в спальню, а затем Зорге налил себе еще немного. Новак сидел в кресле, развернутом к спальне, и наблюдал, как Мэри положила на кровать свой „дипломат“ и открыла его. Подошел Зорге, сел на диван напротив него.
— А на нее можно положиться?
— Такие девицы слышат больше секретных данных, чем КГБ и ЦРУ, вместе взятые. Их работа зависит от того, насколько им доверяют.
— Итак, зачем же понадобилась встреча?
— Видите ли, перестройка оставила много пробелов в том, что касается разведки. Некоторые сюжеты завязались так давно, что иногда затруднительно поставить точку. У обеих сторон по всему миру раскинуты сети агентов-нелегалов. И если у нас их больше, чем у вас, то это потому лишь, что при президенте Картере вы сосредоточились на наблюдениях с помощью спутников и самолетов. Даже если вы перестали шпионить за нами, такие спутники остаются на своих орбитах. Потребуются секунды для того, чтобы снова включить камеры. Наши же шпионы находятся на земле. В Европе, в Африке, у нас агентура в большинстве регионов. Мы не используем их сейчас, но они там находятся… на всякий случай.
— Это приемлемо для обеих сторон. Даже выгодно. — Новак, очевидно, намекал на разрешение кризиса в Персидском заливе. Он старался не очень проявлять свой интерес. Разговор развивался в нужном направлении и темпе.
— Одного из наших нелегалов замели. Совсем недавно.
— Что такое? — Новак непроизвольно обнаружил свое удивление. Это было не то, что он ожидал, не то, о чем шла речь в Лэнгли.
— Именно так. Я не скажу где, но это было несомненное убийство.
— Как вы это определили?
— Использованы методы в стиле кагэбэшных акций пятидесятых годов.
— Вы шутите.
— Нисколько.
— А что это за методы?
— Это не имеет отношения к делу.
— И вы хотели бы знать, не замешаны ли мы в этом?
— Да.
— Но если бы мы даже были замешаны, мы бы просто отрицали это.
— И все же — замешаны?
— Нет.
— А поможете нам разобраться?
— Полагаю, что да. Но не мне решать этот вопрос. А вам действительно необходима помощь?
— Это тоже не мне решать. Мне просто поручили начать диалог.
— Хорошо. Я это передам. Дальше, Дима. Есть еще кое-что, не так ли?
— Конечно. Недавно ваши люди поспешно вывезли из Канн одного американского ученого. Чернокожий разносчик открыл стрельбу-по группе, в которой тот находился.
— Правильно. Мы подумали, что он мог бы оказаться в опасности.
Новак откинулся назад и взглянул в спальню. Люстра была выключена, и только на стене мерцал ночник. Девушки не было, но слышался плеск воды. Должно быть, она находилась в ванной.
Он решил пойти навстречу собеседнику.
— Перед тем как прийти сюда, меня вызвали в Лэнгли, — сказал он. — Был только исполнительный директор и я. Мы тоже потеряли двух оперативных работников. Как и вы, совсем недавно. Второй погиб вчера.
Зорге недоверчиво смотрел на своего давнего друга.
— Допустим, что использовались старые методы, но можно предположить здесь особую предумышленность. Слишком много совпадений.
— И вы считаете, что это наших рук дело?
— А как вы думаете, Дима? После всех этих лет. Поэтому-то мы и встревожились в отношении нашего парня в Каннах. Он занимается некоторыми жизненно важными делами.
— Нам известно, что в Каннах использовался тот же метод, с помощью которого убрали нашего нелегала, — откровенно заявил Зорге.
— Неужели? — недоверчиво выпалил Новак.
— Зачем мне лгать?
— Да херня все это, Дима. Черный использовал пистолет. В этом нет ничего странного. Даже для вашей компании. — Но он сейчас же пожалел о своей дешевой, ненужной самоуверенности.
— Это не так. Немец был уже мертв. До того, как его кокнули пулей.
— Не вижу в этом смысла. За исключением того, что наши люди видят в этом охоту на ученого. Вы уверены в том, что пули поразили уже мертвого человека?
— Как я уже говорил, это был испытанный метод КГБ.
— А зачем вы сообщаете об этом нам?
— Потому что наши руки чисты. Потому что кто-то пытается провести и вас и нас.
— Привет, мальчики. — Мэри появилась в дверях спальни. — Посмотрите, что вам принес Санта-Клаус.
Она стояла там в красной, отороченной мехом накидке, которая едва покрывала ее упругие груди, стянутые белой лентой. На ней не было ни панталон, ни бикини, и только искусственная белая борода рождественского деда прикрывала ее самое затаенное место. Длинными змейками тянулись по ее стройным ляжкам подвязки, поддерживая желто-коричневые чулки.
Определенно пора было кончать разговор.
— Итак, чего хочется мальчикам: слегка трахнуться или всерьез заняться любовью? — продолжала она.
— А в чем разница? — спросил Новак.
— Триста долларов или пятьсот долларов.
Мужчины рассмеялись от ее милой циничности. Зорге встал.
— Давайте поговорим в спальне, — сказал он.
Девушка повернулась на своих красных прямых каблуках, высотой в пять дюймов, и прошла в спальню. Мужчины последовали за ней. Верхний свет там был выключен, комнату освещали только пять тонких свечей, установленных в небольших подсвечниках из красного стекла. На полу стоял открытый пустой „дипломат“, а его содержимое было аккуратно разложено на одежном столике.
Там было два хлыста, один с тонкими кожаными ремешками длиной не более десяти дюймов, а другой более грубый, которым мог бы похвастаться сам Индиана Джонс. Рядом с ними располагался целый набор мужских фаллосов. Наименьший из них был тонким, длиной в три дюйма и сделан из твердого пластика с шероховатой поверхностью. Самый крупный можно было принять за инструмент из чистого и упругого каучука, был он свыше четырнадцати дюймов длиной, с пенисными головками сразу с двух сторон. Еще три несколько разнились очертаниями и размерами, входя в набор для удовлетворения всех потребностей и вкусов. Там были также разнообразные презервативы, кожаные мужские плавки и коллекция порнографических фотографий.
Мэри крутилась по комнате, предоставляя им возможность восхищаться собой и предвкушать заказанное удовольствие. Невозможно было поверить, что еще пятнадцать минут назад она проходила через вестибюль отеля с видом неприступно-скромной сотрудницы какой-то безымянной фирмы.
