Эндрю Гросс - Третья степень
Я видела, что ситуация становится угрожающей. Какой-то парень швырнул пустую бутылку в окно банка, и мне даже показалось, что это был "коктейль Молотова", но взрыва не последовало.
– Видишь, с чем нам приходится иметь дело? – угрюмо заметил Сантос. – А главная проблема заключается в том, что кое в чем они правы.
– Еще бы, – поддержал его Джейкоби.
В этот момент несколько полицейских ворвались в ряды демонстрантов и попытались задержать смутьяна, бросившего бутылку, но толпа сомкнулась, не позволив им добраться до него. Я хорошо видела, как этот парень бежал прочь по улице. А потом в толпе раздались истерические крики и многие упали на землю. Я не сразу поняла, как все это началось.
– Черт возьми, – проворчал Сантос, опуская фотоаппарат. – Похоже, события выходят из-под контроля.
Один из полицейских взмахнул дубинкой, и какой-то парень с длинными волосами упал на колени. Люди из толпы стали швырять в полицейских пустые бутылки, камни и все, что под руку попадалось. Двое активистов вступили в драку с полицейскими, и их потащили к машине, щедро награждая ударами дубинок.
А разъяренный Лемоуз продолжал витийствовать на импровизированной трибуне:
– Видите, как государство реагирует на наши слова? Оно не остановится перед тем, чтобы проломить головы нашим матерям и детям.
Я с ужасом наблюдала за происходящим.
– Думаю, этим парням нужна помощь, – сказала я и собралась было открыть дверь автомобиля.
Мартелли схватил меня за руку:
– Если мы пойдем туда, то будет только хуже.
– Хуже уже некуда, – огрызнулась я, расстегивая кобуру. Пробежав несколько метров, я увидела, что Мартелли, громко чертыхаясь, последовал за мной. А полицейских тем временем осыпали градом бутылок, банок, камней и прочего хлама.
– Свиньи! – кричали им из толпы. – Нацисты!
Я с трудом пробиралась сквозь плотную толпу людей к трибуне. Какая-то женщина прикрывала платком окровавленную голову, другая пыталась вырваться из толпы, крепко прижимая к груди ребенка. Слава Богу, хоть у некоторых из них хватило здравого смысла убраться отсюда и не подвергать себя риску.
В этот момент профессор Лемоуз увидел меня и громко закричал:
– Вы только посмотрите, как полиция набрасывается на мирных демонстрантов с оружием в руках! Вот как они боятся нашего гнева!
Через несколько минут я уже была рядом с ним.
– А, мадам лейтенант! – нагло ухмыльнулся он с трибуны. – Все пытаетесь выудить нужную вам информацию? Ну и что вы узнали сегодня?
– Это вы все устроили, – злобно прошипела я, с трудом подавляя в себе желание заломить ему руки и отправить его в участок за организацию уличных беспорядков. – Это была мирная демонстрация, а вы спровоцировали людей на беспорядки.
– Какой позор! – воскликнул он. – К вашему сведению, мирная демонстрация никогда не привлекает к себе такого внимания. Посмотрите. – Он показал рукой на улицу, где появилась машина с телевизионщиками. Как только она остановилась, из нее выскочили тележурналист с микрофоном и оператор с телекамерой.
– Вам это не сойдет с рук, Лемоуз, – пригрозила я.
– Вы мне льстите, лейтенант, – расплылся он в ухмылке. – Я ведь просто законопослушный профессор филологии, которая сегодня не в почете. Знаете, мы могли бы посидеть вместе в ресторане, но только не сейчас. Сейчас, как вы сами понимаете, мне нужно отражать жестокое нападение полиции.
Он поклонился, ухмыльнулся так, что у меня даже скулы свело, а потом поднял руки над головой и стал громко скандировать, подначивая самых отчаянных:
– "Бэнк оф Америка", "Бэнк оф Америка", скольких девушек ты поработил сегодня?
Глава 41
Чарлз Дэнко медленно вошел в мрачный вестибюль огромного муниципального здания. Слева от него находился пост службы безопасности, где двое охранников тщательно проверяли содержимое сумок и пакетов немногочисленных посетителей. Его пальцы крепко сжимали ручку черного кожаного брифкейса.
Разумеется, сейчас его звали не Чарлз Дэнко, а Джеффри Стэнцер. А до этого он был Майклом О'Харой и Дэниелом Брауном. Впрочем, за последние годы у него было столько вымышленных имен, что все сейчас и не припомнить. Он менял их, когда ему казалось, что к нему подбираются слишком близко. И до сих пор эти имена помогали ему оставаться неуловимым, тем более что менять их можно было так же часто, как водительские права. Постоянной все это время оставалась лишь глубокая вера в справедливость, горевшая в его душе. Он был абсолютно убежден в том, что делает чрезвычайно важное дело от имени и во благо миллионов простых людей, и в особенности тех из них, кто пал жертвой борьбы за правое дело.
Впрочем, сказать, что это была всего лишь вера, не совсем правильно, так как истинная вера Чарлза Дэнко заключалась в другом – в неизбывной ненависти, которая испепеляла его душу и толкала на отчаянные поступки.
Он спокойно направился к охране, так как до мельчайших деталей знал всю нехитрую процедуру проверки вещей. Он видел ее много раз и неоднократно проходил через все это. Приблизившись к стойке металлоискателя, он невозмутимо выложил на стол содержимое своих карманов и вдруг подумал, что, поскольку так хорошо знает работу охранников, мог бы и сам выполнять эти несложные обязанности. Вот сейчас, к примеру, один из них скажет: "Кейс поставьте сюда".
– Кейс поставьте сюда, – скомандовал один из охранников, освободив пространство на большом столе.
– Дождь еще не кончился? – спросил он Дэнко, привычным движением задвинув его брифкейс под сканер.
Дэнко покачал головой и не почувствовал даже легкого сердцебиения. Мэл сделал настоящий шедевр, лучшее из всего того, что можно получить в настоящее время. Взрывчатка заложена в корпус таким образом, что никакая самая современная техника ее не обнаружит. Кроме того, эти недоумки все равно не нашли бы бомбу, даже если бы знали, где и что надо искать.
Чарлз Дэнко прошел под рамкой металлодетектора и изобразил на лице крайнее удивление, когда раздался резкий сигнал. Он виновато улыбнулся, похлопал себя по карманам, будто проверяя, что могло в них остаться, а потом еще шире улыбнулся и вынул из кармана пульт управления взрывным устройством.
– Вот черт, – произнес он извиняющимся тоном. – Я даже не вспомнил о нем, пока эта штука не зазвонила.
– А мой мобильник звонит только тогда, когда номер набирают дети, – сказал охранник, тоже с широкой улыбкой на лице.
Господи, какие же они все глупые. Даже несмотря на все предупреждения, они по-прежнему спят на работе и пренебрегают выполнением своих обязанностей. Второй охранник тем временем закончил сканирование кейса и отодвинул его на край стола, давая понять, что все в порядке. Значит, он может двигаться дальше. И это не где-нибудь, а в здании муниципалитета, где находится все городское начальство, включая и полицию. Ничего, он взорвет их всех к чертовой матери! Он убьет их всех, и к тому же безо всякого сожаления.
Какое-то время Дэнко неподвижно стоял в конце вестибюля, равнодушно наблюдая за перемещениями сотрудников, которые сновали взад и вперед из одного кабинета в другой. Это напомнило ему годы его молодости, когда он вел обычную жизнь и никак не проявлял своего недовольства. Но эта никчемная жизнь уже далеко позади, и сейчас перед ним совсем другие перспективы. Через несколько минут все они узнают, что он может нанести им удар в любом месте и в любое время. Это будет удар по самому центру их власти, по средоточию правоохранительных органов, которые сбились с ног в погоне за ним.
"Мы доберемся до вас, невзирая на величину ваших домов и ловкость ваших адвокатов..."
Дэнко посмотрел на свой брифкейс. Этой взрывчатки хватит, чтобы поднять в воздух весь этаж со всеми его кабинетами и сотрудниками. Он вошел в переполненный людьми лифт и нажал кнопку третьего этажа. Эти люди, вероятно, только что пообедали и возвращаются на свои рабочие места. И среди них наверняка есть следователи, полицейские и сотрудники окружной прокуратуры. Разумеется, у них есть семьи, дети, домашние животные, а в свободное время они смотрят популярные телепередачи и, вероятно, даже не задумываются о своей ответственности за происходящее в мире. Но в этом они горько ошибаются. Виноваты все, даже тот человек, который моет полы. Все несут ответственность, а если даже они и не виноваты, кому до этого дело?
– Извините, – сказал Дэнко, когда лифт остановился на третьем этаже. Он вышел в коридор вместе с тремя другими людьми. Мимо него быстро проследовали двое полицейских в униформе, но он не только не испугался, но даже улыбнулся им. Как все это легко на самом деле – в самом логове полицейского управления, где сидит начальник полиции и расположены кабинеты следователей.
И они позволили ему беспрепятственно проникнуть в здание! Ублюдки!
Они хотят показать, что держат все под контролем и готовы обеспечить безопасность министров "большой восьмерки". Как бы не так! Он покажет им, что они не только не контролируют ситуацию, но и вообще не имеют понятия, кого и где надо искать.
