Илья Деревянко - Запах крови
Я не отреагировал, с интересом разглядывая пришедшего в сознание Казбека. Связанный чеченец лежал на полу с заткнутым кляпом ртом и бешено таращил налитые кровью глаза. На физиономии «джигита» застыла звериная ненависть.
Молить о пощаде он, похоже, не собирался.
«Крепкий орешек! – мысленно отметил я. – Не будь в наличии «сыворотки» – намаялись бы с ним!» Повинуясь знаку Рептилии, Паша освободил пленника от кляпа. Тот незамедлительно изрыгнул поток страшных проклятий в наш адрес.
– Ты знаешь, что тебя ожидает? – терпеливо дождавшись, пока он выскажется, хладнокровно поинтересовался я.
– Знаю! – прорычал Казбек. – Пытать станете! Но даром время потратите! Хоть на мелкие кусочки порежьте – ничего не скажу!!!
– Скажешь, дружок! – заверил я. – Все выложишь как миленький! Без утайки.
В глазах «крепкого орешка» отразилось надменное презрение.
Я вынул из кармана коробочку, бережно достал одну ампулу, остальные положил на стол и наполнил шприц пентоналом.
Уразумев наконец суть происходящего, чеченец отчаянно завыл и забился в тщетных попытках разорвать веревки.
– Держите его! – крикнул я ребятам. Те немедленно оседлали «джигита». Рептилия уселся ему на голову, Паша – на ноги. Опустившись на корточки, я распорол ножом рукав рубахи Казбека, отыскал на обнаженной руке вену пошире и сделал туда укол. «В шприце сохранились розоватые следы героина! – неожиданно вспомнил я. – Не помешает ли эта пакость действию «сыворотки»?» О, мудак я! О, дебил! Нет бы заранее припасти новенький чистый шприц во избежание различного рода недоразумений! А вдруг «гремучая смесь» окажется смертельно ядовитой и клиент откинет копыта, не успев пооткровенничать?! Тогда половина сегодняшней работы псу под хвост!
По счастью, мои опасения не оправдались. «Джигит» не умер, а препарат подействовал не хуже, чем я ожидал. Возможно, даже лучше[38].
По прошествии нескольких минут Казбек перестал сопротивляться. Лицо чеченца побелело, утратило выразительность. Голубые глаза опустели. Теперь пленник напоминал гипсового истукана.
– Ты хорошо знаешь господина Головлева? – включив заблаговременно припасенный миниатюрный магнитофон, задал вопрос я и, к величайшему своему удивлению, услышал безжизненное «да». Я оторопел, так как про хозяина «Омеги» спросил машинально, по инерции. Головлев был намечен к уничтожению в первую очередь и неотступно вертелся у меня в голове. Но я не надеялся получить от вахидовских боевиков сколько-нибудь ценную информацию о банкире. Откуда им, мелким сошкам, знать?
Казбековское же «да» в корне изменило план проведения допроса, первоначальный замысел которого сводился всего-навсего к прояснению общей картины положения дел в стане неприятеля.
– Выкладывай, что именновас связывает, – оправившись от изумления, потребовал я.
– В двадцатых числах сентября Аслан Алиевич поручил мне возглавить службу безопасности «Омеги». С тех пор я много дней почти неотлучно находился при Головлеве.
– Ну и как? Сильно реорганизовал систему охраны? – поинтересовался я.
– Нет. Ты все делал правильно. Но личный состав я заменил полностью. Нашими людьми.
– Чеченцами? – уточнил я.
– Да.
– Почему?
– Ненавижу русских свиней, – бесцветным голосом произнес Казбек. – Кроме того, тем, с кем тыработал, Головлев перестал доверять. По мнению банкира, у тебя могли сохраниться связи с кем-нибудь из них. Правда, я считал это абсолютной чепухой. Ты не верил в надежность своих сотрудников. Недаром понатыкал «жучков» в офисе и большую их часть – в комнате отдыха охраны.
– А ты не дурак, – похвалил я чеченца, прикурил сигарету и лениво полюбопытствовал: – Куда ж вы сплавили головлевских секьюрити? Выгнали взашей без объяснений?
Ответ Казбека меня ошарашил.
– Словосочетание «выгнали взашей» в данном случае не соответствует действительности, – мертвым голосом возразил он. – Мы убили русских свиней, предварительно подвергнув их разнообразным пыткам: загоняли иголки под ногти, вырезали органы, отпиливали ножевкой конечности, заживо сдирали кожу, поджаривали на медленном огне. Одного сварили в кипятке. Но, как я и предполагал, никто не смог указать твое подлинное местонахождение.
– Зачем же мучили? – задыхаясь от гнева, прохрипел я.
– Ради профилактики и ради удовольствия. Аслан Алиевич любит острые ощущения. Я тоже, – с невозмутимостью робота ответствовал чечен.
В глазах у меня потемнело, сердце гулко заколотилось в груди. «Ради удовольствия»! Господи! Носит же земля эдакую нечисть!!! Вахидовские садистские наклонности я знал давно, но Казбек... Изначально он не то чтобы понравился мне, однако вызывал определенное уважение как мужественный, стойкий воин-профессионал, пускай и заклятый враг, подлежащий обязательному уничтожению. А в душе-то, оказывается, выродок не лучше Вахидова! Ну сюрприз![39]
«Сего народа нет под солнцем гнуснее, коварнее и преступнее!» – припомнил я характеристику, данную чеченцам генералом А. П. Ермоловым еще в XIX веке. Прав Ермолов! На все сто! Действительно – нет.
– Ладно, продолжим, – титаническим усилием воли подавив желание растерзать Казбека на части, сипло сказал я. – Вопрос следующий: каковы, с твоей точки зрения, наиболее уязвимые места в нынешней системе охраны Головлева?
– Большинство телохранителей злоупотребляют наркотиками, службу несут спустя рукава, банкира презирают. При малейшей опасности они, не задумываясь, бросили бы его на произвол судьбы, если бы не строжайший наказ Вахидова «беречь Головлева как зеницу ока». Тем не менее охранники, за редким исключением, не особо надежны. Могут подкачать в серьезный момент, – принялся монотонно рассказывать Казбек. – Сам Головлев постоянно пребывает в состоянии панического страха. Он до смерти боится тебя и еще кого-то. Очень влиятельного. Имени не знаю. В результате совершает порой нелепые поступки. Например, шесть дней назад банкир ночью отправился в туалет, увидел спящего на посту Умара, вообразил, будто тот мертв, а в дом проникли враги, и полуголый выпрыгнул на улицу со второго этажа.
«Жаль, меня рядом не оказалось», – мысленно огорчился я и вслух спросил:
– Где,когда и каклегче всего убить Головлева?
– На квартире его новой любовницы Анжелики Медковой. – Чеченец продиктовал адрес. – Каждую неделю банкир ночует там со среды на четверг. Дом Анжелики – новая одноподъездная башня. Она живет на восьмом этаже. Дверь бронированная, не взломаешь. У подъезда во время пребывания Головлева у Медковой дежурят в машине трое вооруженных охранников. Русская свинья мнит себя там в безопасности. Думает, что нельзя к нему подобраться. И напрасно. Этажом выше располагается пустующая квартира с несложным замком. Я специально проверял. Если бесшумно уничтожить охранников, подняться на девятый этаж, проникнуть в пустую квартиру и спуститься по веревке на лоджию Медковой, то можно застать Головлева врасплох...
– Ты уведомил его об этом? – напрягся я.
– Нет.
– Причина?
– Не успел. Пришлось срочно отправиться в засаду и заменять умершего от передозировки героина Джахара до тех пор, пока Аслан Алиевич не пришлет нового человека.
– Небось «кадров» стало не хватать? – насмешливо сощурился я.
– Да. Ты многих убил, а двоих покалечил – у брата Вахидова Мусы плохо функционирует сломанная в локтевом суставе рука, у Салмана – нога. Кроме того, бесследно исчезли шестеро. Мы подозреваем, что это тоже твоих рук дело.
– Правильно подозреваете, – усмехнулся я и вдруг спохватился: – Постой! Почему шесть?! А как же славянские наемники Головлева? Или ты не знал об их существовании?
– Знал. – Глаза Казбека напоминали осколки мутного стекла. – Но неверные – не люди[40]. Дохлый скот мы не считаем большой потерей, не доверяем им и используем лишь на вспомогательных ролях. В случае с тобой – для свободной «охоты».
– По-о-онятно! – протянул я. – «Не люди», стало быть, «недочеловеки». Гм-м... Хотя к вашим холуям данное определение, пожалуй, подходит! Ладно, не будем тревожить прах недоброй памяти Адольфа Алоизовича[41]... В настоящий момент меня больше интересует твой хозяин Аслан Алиевич. Побеседуем о нем!..
В последующие сорок минут, подбадриваемый наводящими вопросами, чеченец подробно поведал о жилище Вахидова (том самом трехэтажном особняке с зеленой черепичной крышей, о котором упоминал Абдулла), назвал общую численность соплеменников, охраняющих Аслана Алиевича, дал яркую характеристику каждому (и личностную, и внешнюю), описал схему сигнализации и т. д. и т. п.
Оглушенный «сывороткой», Казбек выдал «на-гора» массу интереснейшей информации. В частности, он сообщил, что Вахидов надеется найти общий язык с широко известным в финансовых кругах господином Н.[42]. Попытки пока не увенчались успехом (денежный воротила напуган успешными действиями российских войск на Кавказе и не решается делать ставку на полураздавленных сепаратистов), однако Аслан Алиевич не теряет надежды...
