Джон Гришэм - Противники
— Вот тут я провел вчерашний день, и мне нужно оплатить счет.
— Почему ты не оплатил его вчера?
— Потому что даже свои карманы не мог найти, помнишь?
— Я подожду в машине. — Уолли бросил долгий томный взгляд на дверь Абнера.
Мисс Спенс восседала на своем троне с остекленевшими глазами, красными щеками, явно пребывая в другом мире. Абнер суетился в баре, смешивал напитки, наливал пиво, расставлял тарелки с гамбургерами. Дэвид поймал его у кассы:
— Эй, я вернулся!
Абнер улыбнулся:
— Так вы все-таки живы.
— О, конечно. Только что из суда. Мой счет недалеко?
Абнер порылся в ящике и вытащил чек.
— Скажем, он на сто тридцать баксов.
— Всего? — Дэвид протянул ему две стодолларовые банкноты. — Сдачу оставьте себе.
— Ваша девушка вон там, — сказал Абнер, кивнув в сторону мисс Спенс, которая на минуту закрыла глаза.
— Сегодня она не такая хорошенькая, — заметил Дэвид.
— У меня есть друг-финансист, он заходил прошлым вечером, говорит, она тянет на восемь миллиардов.
— Готов присмотреться к ней получше.
— Думаю, вы ей нравитесь, но вам лучше поторопиться.
— Лучше оставить ее в покое. Спасибо, что позаботились обо мне.
— Не за что. Возвращайтесь как-нибудь повидать меня.
«А вот это вряд ли», — подумал Дэвид, когда они обменялись быстрым рукопожатием.
Глава 11
Уолли, лишенный водительских прав, оказался искусным штурманом. Где-то рядом с аэропортом Мидуэй он несколько раз заставлял Дэвида поворачивать в короткие переулки, которые привели их в пару тупиков, а потом настоял, чтобы Дэвид проехал два квартала не в ту сторону. Его указания сопровождались непрерывным монологом, произнося который он несколько раз повторил: «Я знаю это место как свои пять пальцев». Они припарковались у бордюра возле покосившегося дуплекса с закрытыми фольгой окнами, жаровней для барбекю на крыльце и огромным рыжим котом, охранявшим вход.
— А кто здесь живет? — спросил Дэвид, оглядывая обветшалый район. Два тощих тинейджера на другой стороне улицы, казалось, застыли от восхищения при виде его блестящей «ауди».
— Здесь живет милая женщина по имени Айрис Клопек, вдова Перси Клопека, который умер во сне восемнадцать месяцев назад в возрасте сорока восьми лет. Очень грустная история. Они как-то раз приходили ко мне проконсультироваться насчет развода, а потом передумали. Насколько я помню, он был довольно полный, но не такой огромный, как она.
Двое юристов сидели в машине и разговаривали, словно им не хотелось выходить. Только пара агентов ФБР в черных костюмах и на черном седане могла бы привлечь больше внимания.
— Так зачем мы здесь? — спросил Дэвид.
— Крейокс, друг мой, крейокс. Я хочу поговорить с Айрис и узнать, не принимал ли Перси перед смертью это лекарство. Если да, то вуаля! У нас будет очередное дело по крейоксу, обещающее от двух до четырех миллионов долларов. Еще вопросы есть?
О, десятки вопросов. У Дэвида в голове пронеслось множество мыслей, когда он понял, что они собираются навязаться с визитом к миз Клопек и допросить ее об умершем супруге.
— А она нас ждет? — поинтересовался он.
— Я ей не звонил, а ты?
— Вообще-то нет.
Уолли распахнул дверцу и выбрался из машины. Дэвид неохотно последовал его примеру и метнул недовольный взгляд на тинейджеров, восхищавшихся его машиной. Рыжий кот не желал покидать коврик у двери. Звонок не работал, и Уолли стучал все громче и громче, пока Дэвид с опаской осматривался вокруг. Наконец послышался лязг цепочки, а потом скрипнула дверь.
— Кто там? — спросила женщина.
— Адвокат Уолли Фигг. Я ищу миз Айрис Клопек.
Дверь открылась, и в створках стеклянной наружной двери перед ними предстала сама Айрис. Она оказалась такой крупной, как ее описал Уолли, и на ней было нечто вроде бежевой простыни с дырками для головы и рук.
— Кто вы? — спросила она.
— Уолли Фигг, Айрис. Мы встречались с вами и Перси, когда вы подумывали о разводе. Вероятно, года три назад. Вы приезжали ко мне в офис на Престон-авеню.
— Перси умер, — произнесла она.
— Да, я знаю. Примите мои соболезнования. Вот поэтому я и здесь. Хочу поговорить о его смерти. Мне интересно, какие лекарства он принимал.
— Какое это имеет значение?
— Дело в том, что сейчас рассматривается много исков в связи с приемом лекарств для снижения холестерина, болеутоляющих и антидепрессантов. Некоторые лекарства убили уже тысячи людей. И речь идет о больших деньгах.
Айрис молча рассматривала их.
— Дом в ужасном состоянии, — наконец сказала она.
Ну надо же, подумал Дэвид. Они последовали за ней на узкую грязную кухню и сели за стол. Размешав растворимый кофе в трех разных кружках с символикой «Чикаго беарз»,[14] она села за стол напротив них. Дэвиду достался хлипкий деревянный стул, готовый, казалось, развалиться в любую секунду. Айрис сидела на таком же. Поход до двери и обратно на кухню вкупе с приготовлением кофе утомил ее. На ее лбу выступила испарина.
Наконец Уолли догадался представить Дэвида миз Клопек.
— Дэвид учился на юридическом факультете Гарварда и только что пришел в нашу фирму, — сказал Уолли.
Она не протянула ему руку, да и мистер Гарвард не проявил инициативы. Ей было совершенно все равно, в каком университете учились Дэвид и Уолли и на каком из факультетов. Она тяжело дышала. В помещении пахло застарелой кошачьей мочой и никотином.
Еще раз выразив фальшивые соболезнования в связи с кончиной бедного Перси, Уолли быстро перешел к делу:
— Главным образом меня интересует лекарство под названием крейокс — препарат, понижающий холестерин. Принимал ли его Перси перед смертью?
Без колебаний она ответила:
— Да, он принимал его много лет. Я тоже раньше его принимала, но потом бросила, — ответила Айрис.
Уолли воодушевился, услышав, что его принимал Перси, но испытал разочарование, узнав, что от него отказалась Айрис.
— С крейоксом что-то не так? — спросила она.
— О да, с ним все не так, — ответил Уолли, потерев руки. И начал рассказывать о том, что обещало стать стремительным и весьма прибыльным делом против крейокса и «Веррик лабз». Он предъявлял самые выразительные факты и цифры из предварительного расследования, проведенного юристами по коллективным искам. Он сыпал цитатами из одностороннего искового заявления, поданного в Форт-Лодердейле. Он сумел убедить Айрис, что время имеет решающее значение, поэтому она должна немедленно нанять «Финли энд Фигг».
— Во сколько это мне обойдется? — спросила она.
— Это не будет стоить ни цента, — выпалил Уолли. — Мы возьмем судебные издержки на себя и заберем сорок процентов выигрыша.
На вкус кофе напоминал соленую воду. После очередного глотка Дэвиду захотелось плюнуть. Айрис же, судя по всему, смаковала напиток. Она отхлебывала кофе, потом перекатывала его в своем гигантском рту туда-сюда и лишь после этого глотала.
— Мне кажется, сорок процентов — это немало, — заметила она.
— Это очень сложный процесс, Айрис, против корпорации с миллиардами долларов и тысячей юристов. Взгляните на это так: прямо сейчас у вас есть шестьдесят процентов от ничего. Через год или два, если наймете нашу фирму, получите шестьдесят процентов от чего-то большого.
— Насколько большого?
— Сложный вопрос, Айрис, хотя я припоминаю, что вы обычно задаете сложные вопросы. Вот что мне всегда в вас нравилось. Сложный вопрос, на который я, если честно, не готов ответить, поскольку никто не может предугадать решение присяжных. Присяжные могут увидеть всю правду о крейоксе, разозлиться на «Веррик» и выдать вам миллион долларов. Или присяжные могут поверить лжи, которую сочинит «Веррик» и ее хитрые юристы, и вам ничего не достанется. Что касается меня, то я склоняюсь к тому, что можно выиграть около миллиона долларов, Айрис. Но поймите: я ничего вам не обещаю. — Он обратился к Дэвиду: — Ведь правильно, Дэвид, мы не можем давать обещаний по таким делам? Нет никаких гарантий.
— Все правильно, — с авторитетным видом произнес Дэвид, новоиспеченный специалист по массовым гражданским искам.
Айрис еще раз прополоскала рот соленой водой и уставилась на Уолли.
— Мне бы пригодились кое-какие средства, — призналась она. — Мы с Клинтом остались вдвоем, но он в последнее время работает на полставки. — Уолли и Дэвид делали пометки и кивали, как будто точно знали, кто такой Клинт. Она не потрудилась просветить их. — Я живу на пособие в тысячу двести долларов в месяц, поэтому какие бы деньги вы ни выиграли, они мне пригодятся.
— Мы заработаем что-нибудь для вас, Айрис. Я в этом уверен.
— Когда это может произойти?
— Очередной сложный вопрос, Айрис. По одной версии «Веррик» придется настолько туго с делами по крейоксу, что компания сдастся и выплатит огромную компенсацию для заключения мирового соглашения. Многие юристы, я в том числе, ожидают, что это произойдет в течение следующих двадцати четырех месяцев. По другой версии «Веррик» доведет пару дел до суда, желая, так сказать, прощупать почву по стране и посмотреть, что присяжные думают об их лекарстве. Если это случится, нам потребуется больше времени на получение компенсации.
