Кен Бруен - Убийство жестянщиков
— Дрались в костюме?
— Это не был вызов.
— Что-то другое, так?
— Верно, что-то другое.
Он остановил на мне свои темные глаза и спросил:
— Что вы теперь думаете о тинкерах?
— Вам это интересно?
— Сегодня… да.
— Я с вами работаю, и мне это нравится.
Он не отвел глаз.
— А если бы мы жили в соседнем доме, Тейлор, как бы вы к этому отнеслись?
— Обрадовался бы.
Он коротко рассмеялся:
— Что-то слабо верится.
— Вы мне не верите?
— Пойдемте.
Фургон стоял в аллее, на крыльях и дверцах глубокие вмятины.
— Господи, что случилось, в вас швыряли камнями?
— Вы угадали.
Он завел фургон и спросил:
— Вы знаете что такое дневка?
— Место, куда селят племя, вроде турбазы.
Это его позабавило. Он пробормотал:
— Турбаза, как обычно это звучит.
От этих слов так и несло снисходительностью. Я сказал:
— Слушайте, Трубочист, последите за тоном. Что бы ни случилось, я в этом участия не принимал. Я же с вами, припоминаете?
Горечь спустилась от его глаз ко рту, заставив губы подергиваться. Он потрогал губы и сказал:
— Вы из постоянных жителей. Пусть вы считаете себя вне закона, все равно вы один из них.
Я сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей, но мне они чертовски не понравились. Достал сигарету.
Трубочист приказал:
— Прикурите две.
Ребенку во мне захотелось крикнуть:
— Купите свои.
Я прикурил сигареты и протянул одну ему. Он сказал:
— Я обидел вас, Тейлор.
— Не берите в голову, приятель.
Он сосредоточился на дороге. Никотин усугубил напряжение. Он остановился у Дэнган-хейтс, и мы вылезли из машины. Он кивнул в сторону долины и сказал:
— Смотрите.
В основном я мог видеть только дым. Я спросил:
— Пожар, горит кустарник. Ну и что?
— Это и есть… турбаза.
Приглядевшись, я рассмотрел бродивших в дыму людей. Мужчины, прихрамывая, пытались залить огонь водой. Босоногие дети плакали, держась за юбки своих матерей. Не осталось ни одного целого фургона. Те, что не горели, уже превратились в головешки или были перевернуты.
Я спросил:
— Где же полиция?
Он презрительно фыркнул и ответил вопросом на вопрос:
— Вы новости слушали?
— Конечно.
— Об этом вот что-нибудь передавали?
— Нет.
— Потому что это не новости.
— Кто это сделал?
— Добропорядочные граждане, которые ходят в церковь.
Я вспомнил свою матушку и не стал спорить. Взглянул на его волосы и одежду и догадался:
— Вы там были.
— Да, только я поздно приехал. Хотя ничего бы не изменилось. Но мне удалось помешать двоим из них кастрировать моего кузена.
— Это напоминает «Солдата Блю».
— Это напоминает сегодняшнюю Ирландию.
— Что вы теперь будете делать?
— Снова строить. Мы так всегда поступаем.
— Не знаю, что и сказать.
Он хлопнул меня по руке и предложил:
— Пойдемте, я отвезу вас домой.
— Может быть, мне туда спуститься, помочь чем-нибудь?
— Вряд ли там сегодня, да и много дней спустя благосклонно посмотрят на постоянного жителя города.
Назад мы ехали молча. У дома я сказал:
— Позвоните, если я смогу что-то сделать для вас.
— Мне нужно одно, Джек Тейлор.
— Говорите.
— Найдите того, кто убивает моих парней.
* * *
Каких законов испугаетесь вы, если, танцуя, споткнетесь о ничейные железные цепи?
Халил Джибран. «Пророк»
~ ~ ~
Я понятия не имел, как мне добраться до Рональда Брайсона. Наиболее привлекательной казалась мысль пристрелить его. Но где взять доказательства, черт побери? Можно начать молиться, но я как-то не особенно верил в силу молитв. Считал, что вере с этим негодяем не справиться.
Поэтому я занялся тем, чем обычно занимался, когда не знал, что делать. Принялся читать. Считайте, что я таким образом прятался. Я полагаю, что успокаивался. Моей последней находкой стал Роберт Ирвин. Мой автор, выпускник Кэмбриджа и законченный наркоман. Я бы с удовольствием прошелся с ним по пивнушкам. Только что переиздали его блистательную безумную книгу «Я нужен Сатане». События происходят в Лондоне в 1967 году. Описать книгу невозможно. Она так меня захватила, что я попросил Винни найти для меня «Изысканный труп» — про сюрреализм 1930-х. Такие книги обычно не читают на западе Ирландии, если есть полоска кокаина и солидный запас виски, но, бог мой, это, безусловно, усиливает кайф.
Я собирался закончить перечитыванием Джеймса Сэллиса. Особенно его романов про Лью Гриффина. После этого я готов был бы встать на путь нанесения увечий. Зазвонил телефон, я глотнул виски и снял трубку.
— Джек!
— Лаура?
Она рыдала, с трудом переводя дыхание. Я сказал:
— Тихо, тихо, детка. Я здесь. Только скажи мне, где ты.
— В телефонной будке на Айр-сквер.
— Не двигайся, я сейчас приду.
Я нашел будку и в ней Лауру в истерике. Когда я открыл дверь, она вздрогнула. Я сказал:
— Будет, будет… шшш…
Я обнял ее, и проходившая мимо женщина с ненавистью взглянула на меня. Я сказал:
— Я этого не делал.
— Все вы так говорите.
Лаура сунула мне в руки смятый пакет с логотипом «Живаго»:
— Я купила тебе подарок, Джек.
Это меня почти прикончило. Добавьте это чувство к бешеной ярости, и вы получите мощное взрывное устройство. Я усадил Лауру на скамейку. На другом ее конце дремал пьяница и что-то мурлыкал. Мне показалось, что из репертуара Бритни Спирс.
Вот и удивляйтесь.
Я спросил:
— Что случилось, милая?
— Я разговаривала с Диклэном в «Живаго», когда заметила того человека.
Как будто я должен догадаться. Я спросил:
— Какого человека?
— Англичанина, который приходил в твой дом.
— Брайсон.
— Он вышел за мной из магазина.
— Тебе надо было сказать Диклэну, он бы его отметелил.
— Я не хотела никакой заварушки.
Зло процветает и распространяется, потому что порядочные люди не хотят устраивать заварушку. Она продолжила:
— Он меня напутал. Я уже дошла до «У Фоллера», когда он меня догнал. Сказал: «Не надо так торопиться. Я не собираюсь тебя трогать. Только хочу, чтобы ты кое-что передала нашему Джеку. Сможешь?» Я согласилась, и он плюнул мне в лицо.
Я вытер ей лицо, как будто слюна там еще осталась. Я едва не ослеп от ярости. Поднял ее со скамейки и сказал:
— Я отведу тебя к своим друзьям, хорошо?
Она прижалась ко мне и взмолилась:
— Так ты не позволишь ему меня обидеть, Джек?
— Гарантирую, радость моя.
Я отвел ее к Джеффу. Он стоял за стойкой, охранник сидел на своем привычном месте. Я посадил Лауру на жесткий стул и подошел к стойке. Охранник сказал:
— Еще одна жена?
Я обратился к Джеффу:
— Эта девушка в шоке, ты не присмотришь за ней некоторое время?
Он поднял брови и ответил:
— Я позову Кэти.
— Как Серина Мэй?
— Неплохо.
— Я вернусь через несколько минут.
Я был как безумный. Попадаться мне на глаза в этот момент не стоило.
Джефф заметил:
— Не делай ничего опрометчивого.
— Что ты хочешь этим сказать?
Он поднял руки, сдаваясь, и сказал:
— Эй, парень, отступи. Ты бы видел свое лицо.
Я ушел.
Когда я почти бегом мчался по Форстер-стрит, кто-то позвал меня по имени. Я не обратил внимания. Почувствовал, что кто-то схватил меня за руку. Круто повернулся и увидел Кигана.
— Сбавь темп, парниша, — сказал он.
— Пошел на хер.
Он не выпустил моей руки и сказал:
— Давненько никто мне такого не говорил, Джек.
— Так ты отпустишь мою руку?
— Сначала скажи, что ты собираешься делать.
Я глубоко вздохнул. Моя мать гордилась бы таким вздохом. Почувствовал, как белый туман ярости слегка рассеивается. Но я не хотел терять запал. Сказал:
— Собираюсь оторвать этой сволочи голову.
— Не слишком умно, Джек.
— Плевать мне, умно или не умно. Ты сам сказал, что уничтожил бы любого, кто посмел бы коснуться твоей женщины.
Он кивнул:
— Но без свидетелей. Давай я туда поднимусь, посмотрю что и как. А ты поболтайся здесь, покури, сообрази, что будешь делать.
Звучало разумно, поэтому я сказал:
— Разумно.
— Ладно, скоро увидимся.
Я смотрел, как он свернул к «Саймону». Даже на расстоянии вы могли почувствовать в его фигуре скрытую угрозу. Я старался не думать о том, что мне хотелось с этим ублюдком Брайсоном сделать. Сел на низенькую стену, где часто собирались стайки пьяниц. Спирт, который они здесь лакали, не разливался по красивым бутылкам и не продавался в приличных пабах. Нет, это был грубый сырец, который в юго-восточной части Лондона называют «Джек» или «Белая леди». Сто градусов. Мне несколько раз приходилось его пробовать.
