Жером Делафосс - Кровавый круг
Появились острова, серые, остроконечные, этакие широкие каменные короны, гордо устремляющиеся к небу. Дробленый паковый лед еще покрывал черноту океана. Натан подумал о паперти из алебастра с вкраплениями оникса. Самолет покружил минут десять вокруг архипелага, прежде чем приземлиться на узкой посадочной полосе.
Зал прибытия оказался простым блоком из неотделанного бетона, украшенного выцветшими рекламными плакатами с изображением семей на каяке,[34] мотосанях и образцами местной флоры и фауны. Получив багаж, Натан вместе с другими пассажирами сел в микроавтобус, который связывал аэропорт со столицей льдов.
Устроенный между побережьем и горами, в центре колоссальной долины, Лонгьирбюен скорее походил не на город, а на деревню, где разместили научную станцию. Он состоял из ярких деревянных домов, напоминающих бусины четок.
По совету шофера Натан решил остановиться в «Редиссон полар лодж». Роскошный отель из дерева и стекла, неизбежный этап арктических экспедиций. Номер был светлым и просторным и давал широкий обзор на долину и море. Проще всего, вероятно, было бы нанести визит в таможенное учреждение или портовую администрацию, но тайный характер расследования исключал любой контакт с властями. Там, среди первых туристов сезона, у него будет больше всего шансов пройти незамеченным. Он выйдет позже, темнота будет его лучшей союзницей, он сможет передвигаться незаметно.
В ящике письменного стола Натан нашел буклет, который служил одновременно справочником и путеводителем по архипелагу. В нем было перечислено все — бары, торговые предприятия, государственные учреждения и церкви, а также план городка. Приблизительно минут за двадцать он запомнил достаточно информации о расположении жилых кварталов, главных магистралей и порта для того, чтобы ориентироваться в этом городе.
Натан подошел к окну. Электронное табло на фасаде отеля круглосуточно показывало температуру окружающей среды. Сейчас было -14 °С. Темнота смыкалась над бухтой. Пора отправляться на охоту.
Натан решил пойти по дорожке, предназначенной для мотосаней — она выведет его к пешеходному пути, который вел к центру города.
Мощный высотный ветер прогнал облака, которые уступили место чистому переливающемуся небу. Натан шел как во сне. Порывы ветра из бухты приносили с собой йодные запахи дюн из серого песка, сладкое дыхание пены и лишайников. Пересекая мост через Лонгьир-Эльву, замерзшую реку, которая разделяла долину надвое, он окинул взглядом скалы, гребни, освещенные луной: из-под снега появлялись пятна темной травы, усыпанные первыми белыми бутонами арктических цветов. Ему нравилось находиться одному перед лицом первозданной чистоты этих элементов — расщепленная на части скала, пространство пустыни, тихий или воющий ветер, который ничего не останавливает… Это чувство глубоко укоренилось в его плоти, оно было частью его самого.
С момента начала прогулки, когда он встретил небольшую группку туристов, он не увидел ни единой души. Дома были пустыми, город казался безлюдным. Он чувствовал себя последним уцелевшим из Ultima Thule.[35] Только однажды, добравшись до перекрестка Шоринга, он почувствовал человеческое присутствие. В окнах горел свет, вдалеке слышался смех. Он прибавил шагу и вскоре достиг побережья.
Портовые доки состояли из трех набережных, изрезанных внутренними гаванями, где плавали огромные куски пакового льда. Ледяной бриз царапал лицо. Натан прошел вдоль доков. Напротив освещенных торговых лавочек стояла вереница деревянных и алюминиевых кораблей, привязанных к понтонным мостам; позади них, в тумане раскачивались два гидросамолета. Все учреждения смотрели на порт и открытое море, и «Полярный исследователь» останавливался здесь. Кто-нибудь наверняка его заметил. Натан решил начать с кафетерия.
Здание стояло напротив не работающей автозаправочной станции «Шелл». Оба здания, разделенные примерно пятнадцатью метрами, были длинными конструкциями из листового железа серовато-синего цвета, с раздвижными дверьми и окнами. Натан толкнул автоматически закрывающуюся дверь и прошел через зал. Справа от него двое мужчин со слегка раскосыми глазами и сосредоточенными лицами играли в шахматы. Русские, подумал Натан, устраиваясь за столиком. У барной стойки, под чересчур яркой неоновой лампой, всклокоченные гиганты, издавая шум и крики, прямо из бутылок большими глотками пили пиво. За исключением официантки, которая уже направлялась к нему, на его присутствие никто не обратил внимания.
Она была очень светловолосой и бледной, почти с такими же красными щеками, как помада у нее на губах.
— Вы говорите по-английски? — спросил Натан, пока она губкой вытирала клеенку.
— Немного, чем могу служить?
— Эспрессо.
— У нас нет машины для варки. Американский кофе?
— Очень хорошо… Вы давно здесь работаете?
— Три года, а что?
— Интересно… А вы не видели, как проходил ледокол, «Полярный исследователь»?
Натан заметил, что у нее не хватало одной фаланги на указательном пальце правой руки.
— Когда?
— В конце февраля.
— Нет, сожалею.
— Возможно, ваши друзья у стойки заметили что-нибудь?
Она помолчала, а потом спросила:
— Вы полицейский или кто?
— Журналист, — сказал Натан.
Она направилась к гигантам, легко поставила поднос на барную стойку и отвесила тумак самому крепкому из них, который показывал непристойный жест. Их смех взорвался шумным хором. Вдруг все замолчали, говорила только молодая женщина. Гиганты ее внимательно слушали. Один из них посмотрел на Натана, который отвел взгляд, и они как ни в чем не бывало продолжили свою дискуссию.
Официантка налила в чашку жидкость цвета солодки, взяла из картонной коробки печенье, поставила все на поднос и вернулась к нему.
— Это им ничего не говорит… — сказала она.
Было ясно, что от них он больше ничего не узнает. Он залпом выпил теплую жидкость и решил продолжить поиски в другом месте.
Направляясь к выходу, Натан обратил внимание на то, что столик русских пустовал. Они исчезли, а он даже не заметил.
Большинство учреждений еще были открыты.
Натан заглянул в следующее заведение и снова задал свои вопросы. И столкнулся с теми же недобрыми взглядами, запирательством, враждебностью к незнакомцу, который шел проторенной дорогой. Моряки не любили вопросов, как и неприятностей. В каждом баре повторялось одно и то же. За полтора часа он выпил семь чашек кофе, четыре чашки чая и два раза обошел порт, так и не получив никакой информации, и решил возвратиться в отель. Завтра утром он снова придет в порт, возможно, служащие «Шелл» будут более словоохотливы. По тропинке, которая петляла между домами, он вышел на Хай-стрит. Главная магистраль возвышалась над долиной. Трепещущие огни Лонгьирбюена напоминали созвездия прижавшихся друг другу звезд, словно для того, чтобы лучше защититься от холода. Натан замедлил шаг, чтобы полюбоваться этим зрелищем, когда какой-то шорох заставил его повернуть голову.
Он осмотрел улицу и теневые зоны между домами. Ни звука, ни одного живого существа, ничего подозрительного. Должно быть, это было его собственное эхо. Он заставил себя расслабиться и продолжить путь, однако чутье, казалось, предупреждало его об опасности.
Треск льда снова нарушил тишину. Кто-то шел за ним. Не ускоряя шага, Натан свернул на небольшую улочку, прошел несколько метров и повернул назад, стараясь попасть в собственные следы, оставленные на снегу, и прижался к изгороди.
Шаги приближались.
Натан задержал дыхание и вгляделся в темноту через плохо скрепленные доски. Контуры массивной фигуры появились в нескольких метрах перед ним, он различил ушанку, окруженную легким ореолом тумана. Человек шел по его следам, которые извивались вдоль изгороди. Натан позволил ему приблизиться и внезапно выскочил из тени.
— Меня ищешь? — Натан схватил его и прижал к стене.
Человек вздрогнул. Это лицо… Это был один из русских, которых он видел в кафетерии.
— Что тебе нужно?
— Я, я слышал говорить… тебя с официанткой, — ответил русский, подбирая английские слова. — Я… Я видеть большой ледокол…
— «Полярный исследователь»?
Человек кивнул. Натан разжал руки.
— Ты знаешь, почему он здесь остановился?
— Сколько платишь?
Натан сунул руку в карман и протянул ему банкноту достоинством в пятьдесят евро.
— На «Зодиаке»… Они идти в Хорстленд. Люди спускаться на землю.
— Хорстленд?
— Покинутый китобойный остров.
— Что ты там делал?
— Рыболов, я иду за вершами.
— Ты знаешь, что они там делали?
— Они идти в старую деревню. Я не знать зачем.
— Сколько по времени плыть до этого острова?
