KnigaRead.com/

Луи Байяр - Черная башня

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Луи Байяр, "Черная башня" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я и не заметил, как мы оказались на улице Святой Женевьевы. Опять мы на том же углу. Опять я разглядываю потрескавшуюся штукатурку фасадов, покосившийся колодец, черную грязь сточных канав, саму улицу, такую крутую, что редкая лошадь рискнет по ней скакать. Странно, но в этот момент видимая сквозь медленно тающие лохмотья тумана улица кажется более реальной, чем обычно.

— Значит, вы считаете, что мой отец имел дело с Бурбонами, — замечаю я.

— Возможно, — отвечает он, пожимая плечами. — Единственная проблема, доктор, что все могущие пролить свет на эту историю уже мертвы. И если вы не найдете способ заставить мертвых говорить, боюсь, буду вынужден классифицировать вас как объект пустой траты моего времени.

С этими словами он ослабляет хватку. Вежливо кивает, желает мне приятного вечера и вновь превращается в ветерана забытых войн, шаркающего по Вьей-Эстрапад. Только две детали разрушают иллюзию: правая нога, которую он слегка подволакивает — менее убедительно, чем следовало бы при старой ране, — да лукавая улыбка, расцветающая морщинками на его лице, когда он оглядывается.

— Самое время хорошенько познакомиться с вашим родителем. Как считаете, Эктор?



28 термидора II года

Необходимо переговорить с Баррасом/комиссарами касательно ограничений. Мне разрешено видеть Шарля только на протяжении часа рано утром. Все время в присутствии стражи — никакая откровенность между мной и пациентом невозможна. Если я хочу более длинного свидания, то должен обратиться в Комитет за три дня до желаемой даты.

Все остальное время Шарль проводит в камере в полном одиночестве. Ни огня, ни свечи. Единственные звуки, которые он слышит, — грохот засовов; стук глиняной миски, просовываемой в окошко; голоса, приказывающие ложиться; голоса, которые периодически будят его ночью.

До заключения мальчик, по свидетельствам очевидцев, был живым и веселым; шесть месяцев в камере полностью его изменили: взгляд остановившийся, в поведении никаких признаков интереса к миру.

Еда чрезвычайно плохая. Дважды в день суп, водянистый, безвкусный. Обрезки мяса. Ломоть черного хлеба. Кувшин воды. Объяснил Баррасу, что плохое питание и длительное заключение значительно ослабили пациента. Выразил желание лично сопровождать Шарля на короткие прогулки. Теперь ожидаю решения Комитета общественной безопасности.

Сегодня утром Шарль спросил, почему я им занимаюсь. Я ответил: «Потому что это моя обязанность».

«Но вы ведь меня не любите», — сказал он.

«Совсем наоборот», — ответил я.

Очевидно, хорошее отношение вызывает у него более сильную тревогу, нежели грубость. Узнать больше о том, как с ним обращались раньше.


3 фруктидора

Есть прогресс. Шарль теперь может преодолевать более длинные дистанции б/поддержки. Однако по-прежнему испытывает боль в коленях, лодыжках.

Только что получил сообщение из Комитета: прогулки разрешены. Пациент может покидать камеру на 10 минут, не дольше. Каждый раз в сопровождении меня + 2 стражника.

По зрелом размышлении обратился с дополн. петицией. Учитывая повышенную чувствительность пациента к солнечному свету, прогулки лучше планировать на предвечернее время. Ожидаю решения Комитета.


6 фруктидора

Просьба удовлетворена. Теперь требуются 3 дополнительных сопровождающих.


7 фруктидора

Не похоже, чтобы перспектива покинуть камеру радовала Шарля. Выражает сомнение по поводу всей идеи. Согласился пойти со мной только после того, как я пообещал, что в любую минуту он сможет вернуться.

В качестве меры предосторожности я наложил ему на глаза повязку. Осторожно вывел из камеры. Караульные следовали за нами на расстоянии 3 метров. Подошли к лестнице — это 1-я лестница, на которую ступила нога пациента на протяжении 1+ года. Он всем телом наваливался на мою руку. Ему было оч. трудно подниматься — ноги не раз подгибались. Когда мы достигли вершины башни, дыхание пациента стало оч. тяжелым. Я усадил его на скамейку, чтобы он отдышался и мог опять встать.

Здесь площадка = галерея, с нее открывается вид на двор Тампля + близлежащие улицы. Мы постояли, и вдруг Шарль, не спрашивая меня, одним движением сорвал с глаз повязку. Стоял, моргал в свете сумерек. Смог продержать глаза открытыми 5-10 секунд, не больше.

Постепенно фокус его внимания сместился к звукам. Спросил меня — какая поет птица? Я ответил, что соловей. Да, кивнул он. Правильно. Потом стал спрашивать о других звуках: производимых водоносами и метельщиками улиц, разносчиками фруктов, катящимися дилижансами, о стуке топоров или грохоте падающих досок. Один звук в особенности его заинтересовал. «Что это?» — спросил он. «Свист», — ответил я. Он полюбопытствовал, кто свистит. Дети, они гуляют по бульвару Тампль. «Расскажите, что они делают». Играют в догонялки, кувыркаются, смеются, дразнят друг друга, покупают у разносчика пирожки и т. д.

Объяснения, по-видимому, его удовлетворили. Однако настроение пациента словно бы изменилось. Я спросил: что-то не так? Он отрицательно покачал головой. Однако позже, когда мы уже спускались по лестнице, он спросил (шепотом), не затем ли пришли эти дети, чтобы его убить.


17 фруктидора

Неоднократно обращался с просьбой выделить помощника. Ухода 1 час в день недостаточно. Караульные отказываются выполнять мои указания. Некому делать с пациентом физические упражнения, накладывать мазь на раны, менять бинты и т. д. При таком положении дел вряд ли можно рассчитывать на выздоровление. Получил ответ, что Комитет принял просьбу на рассмотрение.


20 фруктидора

Ответа нет.


22 фруктидора

Из Комитета по-прежнему никаких известий. Все это чрезв. огорчительно.


23 фруктидора

Днем получил сообщение: Комитет просьбу удовлетворил. Помощник приступит к своим обязанностям на следующей неделе.

Мне немного рассказали о нем. По профессии обивщик мебели. Отзывы верных республиканцев: безупречные. Скромный опыт в уходе за больными. Зовут Кретьен Леблан.

Глава 13

ДРЕВНЕЕ ИСКОПАЕМОЕ ПОДАЕТ ГОЛОС


Чудеса, да и только. За обедом Рейтуз ни словом не упоминает о недавней встрече. Всякий раз, когда наши взгляды пересекаются, именно он отводит глаза, а как только обед заканчивается, извиняется и ретируется наверх, дабы возобновить занятия.

Ему, наверное, стыдно? Или, может быть, в те секунды, когда он висел, вздернутый Видоком за лацканы, он почувствовал, что существует другой мир — мир, в котором цивилизация и нанковые панталоны ничего не решают? Впрочем, не исключено, что я приписываю ему собственные мысли.

Так или иначе, Ростбиф с Кроликом, разочарованные слишком мирным течением обеда, также уходят, не отведав крови никого из собеседников; Шарлотта убирает со стола; в столовой остаемся только мы с матерью. Не то чтобы ее это как-то взволновало. Сегодня пятница, по пятницам она чистит столовое серебро.

Это серебро из ее приданого и, сколько я помню, оно ни разу не использовалось по назначению (жильцы пансиона Карпантье обходятся оловянной посудой). Пятничный пыл моей матери этим фактом не умеряется. Облаченная поверх черного тюлевого платья в фартук Шарлотты, она дополнительно надевает муслиновые нарукавники и принимается за дело с сосредоточенностью хирурга. Не проходит и пяти минут, как ее руки окутываются вязкой жемчужной пеной, словно она погрузила их во внутренности кита.

— Мама.

Она не отрывается от серебра и вообще не предпринимает ничего, что может отвлечь ее от этого занятия.

— Балясину ты так и не починил.

— Знаю.

— Ты уже сто раз говорил, что займешься ею.

— Я займусь.

— Ты и вчера это говорил. И позавчера тоже, и…

— Мама, прошу тебя. Мне надо кое о чем тебя спросить.

В висках у меня стучит, и когда я провожу ладонью по лбу, то смахиваю каплю пота.

— Не о чем, — поправляюсь я. — О ком.

— О ком же?

— Об отце.

Тут она — неужели? — делает паузу. Секундную.

— Что я такого могу тебе рассказать, чего ты не знаешь? — Она вновь берется за замшевую тряпку. — Ты вырос в этом доме, видел отца ежедневно. Это ведь ты жил здесь все эти годы?

— Я.

— Приятно слышать. Мне иногда казалось, что ты… подкидыш, которого эльфы оставили вместо настоящего тебя… Так иной раз думалось…

В следующие полминуты тишина нарушается лишь звуком трения замши о серебряную ложку.

— Мне кажется, — замечаю я, — из одного того, что ты с кем-то живешь, еще не следует, что у тебя не может возникнуть о нем вопросов.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*