Лорен Бьюкес - Зоосити
— Валяйте обыскивайте. — С’бу плюхается на диван, хватает пульт и возвращается к игре, стрелялке от первого лица. Его персонаж — девчушка в мини-юбке со стоящими дыбом зелеными волосами и пулеметом вместо одной руки; из пулемета она косит толпу за толпой мерзких тварей.
— С’бу, ты что же, опять захотел в клинику для наркоманов?
— Мне пофиг!
Я замечаю, что С’бу передергивает, когда он слышит про клинику для наркоманов. Он промахивается. Инопланетянин пронзает его девчушке руку; уровень здоровья понижается до восьмидесяти девяти процентов.
— Это Зинзи Декабрь. Она хочет с тобой побеседовать. Пожалуйста, ответь на ее вопросы, — говорит Марк.
— Интервью для журнала «Кредо», — с ходу сочиняю я.
— Правда, что ли? — С’бу не проявляет ко мне никакого интереса, зато Дес заметно оживляется.
— «Кредо» реально доставляет, братан! — говорит он, тыча С’бу в бок. — Если попал в «Кредо», считай, что ты в обойме. Да, конечно, дамочка! Он подписывается на интервью.
— Отлично! — говорю я.
— Ни на что я не подписываюсь. Хочешь потрепаться — ты и давай интервью, — бурчит С’бу, не отрываясь от игры.
— Ах, мы не подписываемся… — говорит Марк и свистом подзывает своего Пуделя. Пудель спрыгивает с красного пуфика и немедленно начинает обнюхивать комнату — очень серьезно и вдумчиво, виляя хвостом. Когда он заползает под диван, С’бу приходится задрать ноги.
— Там только травка, слышь ты, — лениво тянет Дес.
Пудель выбегает из комнаты; Марк и Амира идут за ним по лестнице на второй этаж. Вскоре до нас доносятся глухие звуки, как будто наверху роняют тяжелые предметы.
— Блин, чувак, а если она там мое дерьмо расколошматит на хрен? — спрашивает Арно.
— Куплю тебе еще дерьма. Ты заткнешься или нет? Играть мешаешь!
На какое-то время все затихают. Дес и Арно украдкой следят за мной; я наблюдаю за тем, как С’бу мочит инопланетян. Сверху доносятся глухие удары. По наитию я стряхиваю Ленивца на только что освободившийся пуф, придвигаюсь к С’бу и беру брошенный Десом пульт.
— В нее ведь можно и вдвоем играть, да?
— Да, но…
— Мочим инопланетян вместе с С’бу Радебе! Классная тема. «Кредо» понравится.
— Это порождения Ктулху.
— Ну и ладно. Обожаю, когда много кровищи! — Из персонажей, представленных на экране, я выбираю себе черного здоровяка с татуировками на лице, как у Майка Тайсона, и лезвиями, которые выскакивают из предплечий. Приятно, что создатели игры — сторонники традиций.
— Вы хоть играть-то умеете? — С’бу смотрит на меня искоса.
— Херово. На тебя вся надежда.
— Супер… — Губы его на миг раздвигаются в подобии улыбки.
— Кто-нибудь пива хочет? — спрашивает Арно, направляясь в кухню.
— Неси скорее, пока не конфисковали! — кричит вслед ему С’бу.
— И мне! — говорю я, вспарывая живот какому-то мерзопакостному созданию с отвисшей челюстью и длинными пальцами. Здоровья у меня осталось всего сорок шесть процентов. И только когда Арно возвращается, на ходу открывая бутылки «Виндхука» зубами, и ставит пиво передо мной, я вспоминаю, что не пью. — Спасибо, но вообще-то я лучше воздержусь. — В последний момент я уклоняюсь от паукообразного существа с трясущейся желеобразной массой наверху, похожего на ублюдка медузы и паука. Ублюдок выплевывает в меня целое облако механических насекомых. К счастью, С’бу вовремя ликвидирует его, и почти все облако рассеивается визжащими искрами.
— Что, пивом нашим брезгуете?
— Нет, просто мне тоже как-то не хочется возвращаться в клинику.
— А вы не шутите, — говорит Дес. — Там полный отстой… Сплошные торчки, у всех ломка, и все ноют…
— И зомби! — с затаенным ужасом добавляет Арно.
— Ребят, может, пойдете куда-нибудь? — резко спрашивает С’бу.
— Нет уж, чувак! Мы здесь надолго.
— Серьезно… Я вроде слышал, как вас мамочки звали.
— Да остынь ты!
— Эй ты! Дойдет до тебя или нет? Хамба! Убирайся!
— Ладно. Пошли, Арно, покидаем мячики!
— Не хочу.
— Вали отсюда, жирный! Не видишь — я даю интервью!
Дес хватает клюшки для гольфа, стоящие у стены рядом с холодильником, и выходит, даже не подумав надеть рубашку. На пороге он оборачивается к С’бу и показывает ему средний палец. Арно плетется за Десом, еле волоча ноги, но про пиво не забывает.
— Что-то вы не очень похожи на любителей гольфа, — говорю я, с бешеной скоростью истребляя оставшихся насекомых. К сожалению, одна мелкая тварюга успевает меня укусить. Судя по красной дымке над моим героем, я заражена. Срочно нужны антибиотики! — Почему, когда нужна аптечка, ее не найти?
— Да ладно, все путем. Лично я больше люблю играть в гольф по приставке. Можно играть за Тайгера Вудса и все такое… Аптечки — такие красные пластмассовые коробочки с белым крестом.
Здоровье мое медленно сокращается, по очку за секунду. Осталось всего двадцать два процента.
— В какой клинике ты лежал?
— Слушайте, я не стану тут перед вами распинаться только потому, что вы тоже лечились от наркомании, ясно?
— У меня-то курс лечения был принудительный… В тюряге.
— Это там вам дали Ленивца?
— Еще до того, как посадили… Он помог мне выжить.
— Вот!
— Что — вот?
— Аптечка!
— Ясно. — Мой мускулистый герой наклоняется над аптечкой, которая очень кстати висит на стене рядом с пожарной сигнализацией. Я почти упустила ее из виду из-за красного облачка инфекции. — А твоя сестра?
— Что — моя сестра?
— Она за тебя?
— Что значит «за тебя»? — С’бу косится на меня, ухитряясь при этом метнуть осколочную гранату в жабу со щупальцами, которая спрыгивает со стены. — Нет! Сонг за себя.
— Значит, ты только травку курил? Неужели за такое попадают в клинику?
— Ха-ха! Расскажите об этом мистеру Оди!
— Угу… — Судя по его страху, я решила, что он побывал в Донкерпорте или другой дыре, где наркоманов бьют, запугивают и с утра до ночи читают им Библию, чтобы отвратить от дури. Там считают, что бросать надо резко. Раз — и все. На период ломки их просто привязывают к кроватям или раздевают донага и сажают на улице. Метадон — для слабаков… А тех, кто не сдается, травят собаками.
— Нет, там было ничего. Меня больше достает детокс-программа, которую придумал старик. Чечевица, промывание кишечника — в общем, полная жопа, — говорит С’бу. — Вон их главарь! — К нам, вращаясь, приближается скелет без головы. Я поспешно выпускаю лезвие и рассекаю главарю грудную клетку. Две половинки неприлично извиваются, кружатся, пытаясь воссоединиться. Рассеченные ребра удлиняются; торс превращается в громадную пасть, полную скрежещущих зубов.
— Гадость… Как реагировала Сонгвеза?
— Как Сонг на все реагирует?
— Не знаю, ты сам мне расскажи.
— Как-как… Да никак! Знаете, какие ходят слухи? Мол, я здесь только из-за нее. Из нас двоих талантливая она.
— Что-то я не… Блин! Извини! — Меня убивают; пронзают острыми клыками. Из «моего» трупа фонтаном хлещет кровь. Скелет крутится, вертится, пытается дотянуться до девочки-панка, за которую играет С’бу.
— Не волнуйтесь, сейчас перезагружусь. — С’бу выходит в меню и тут же возвращается к тому моменту в игре, когда мы с ним оба были живы и здоровы.
— Жалко, что в реале нельзя вернуться к сохраненной игре.
— Вот именно, — хмыкает он.
— А если бы было можно, ты бы куда хотел вернуться?
— Сначала вы мне скажите.
— Я бы вернулась за секунду до того, как убила брата.
— Тоска, — говорит С’бу, но я понимаю, что задела его. Я не случайно рассказываю ему о самой ужасной трагедии в своей жизни. Хочу, чтобы он раскрылся. Если я еще не упала на самое дно, сейчас я стремительно к нему приближаюсь.
— А ты?
— Я бы хотел вернуться в то время, когда мы еще не подписали контракт.
— Ты серьезно? Неужели это самое плохое, что с тобой случилось?
— Не знаю, может, нам лучше было бы подписать контракт с кем-нибудь другим.
— Оди — дядька настойчивый.
— Ага.
— Наверное, в клинике тебе было по-настоящему паршиво.
— Да уж… — Его передергивает. — А он постоянно лезет, контролирует… Учит, чтобы мы были правильными. Как будто мы и повеселиться не имеем права!
— По-моему, ты повеселиться успеваешь.
— Да, точно. — С’бу закатывает глаза, потому что сверху опять доносится грохот роняемой мебели. — Кстати, ему бы не мешало остыть немножко… Может, даже в буквальном смысле.
— Думаешь, ты добился бы того, чего добился, если бы Оди тебя не подталкивал?
— Я, конечно, ценю его помощь и все такое, но до чего же трудно все время изображать пай-мальчика! Нам пятнадцать лет… Мы уже не дети. Кстати, я не такой плохой. Зато Сонгвеза то и дело вляпывается в дерьмо!
