Дэн Браун - Инферно
Лэнгдон кивнул, обдумывая слово «catrovacer» на фоне извивающихся тел дантовского ада.
Внезапно Лэнгдона осенило.
Я пришел в себя во Флоренции.
Ни один город в мире не был так тесно связан с Данте, как Флоренция. Данте Алигьери родился и вырос во Флоренции, согласно легенде, влюбился в Беатриче во Флоренции и был жестоко изгнан из родного дома во Флоренции, обреченный годами скитаться по Италии, страстно мечтая о доме.
— Ты бросишь всё, к чему твои желанья стремились нежно, — написал Данте об изгнании. — Эту язву нам всего быстрей наносит лук изгнанья.
Вспомнив слова из семнадцатой песни Рая, Лэнгдон посмотрел вправо, через реку Арно, на далекие шпили старой Флоренции.
Лэнгдон представил внешний вид старого города — толпы туристов, пробки и оживленное движение по узким улочкам, вокруг знаменитого Флорентийского собора, музеев, часовен и торговых районов. Он подозревал, что они смогут испариться в толпе людей, если Сиенна разобьет трайк.
— Старый город — вот куда нам нужно, — сказал Лэнгдон. — Если ответы существуют, тогда они, возможно находятся там. Старая Флоренция была целым миром для Данте.
Сиенна кивнула в знак согласия и прокричала через плечо.
— К тому же, там будет безопасней — много мест, где можно спрятаться. Едем к Римским воротам, оттуда мы сможем пересечь реку.
Река, подумал Лэнгдон с трепетом. Известное путешествие Данте также начиналось с пересечения реки.
Сиенна надавила на газ, и пейзаж позади начал постепенно расплываться. Лэнгдон в это время мысленно прокручивал в голове образы ада, мертвых и умирающих, десяти рвов Малеболже с врачевателем в маске чумы и странного слова CATROVACER. Он задумался над словами, нацарапанными в нижней части Карты — Истина откроется глазам смерти — и подумал, что зловещее выражение могло быть цитатой Данте.
Не припомню такой фразы.
Лэнгдон был весьма сведущ в трудах Данте, а будучи известным искусствоведом, специализирующимся на иконографии, он время от времени привлекался для интерпретации многочисленных символов, наводнявших нарисованные Данте пейзажи. По совпадению, или возможно не столько по совпадению, он читал лекцию по Аду Данте приблизительно два года назад.
— Божественный Данте: символы Ада.
Данте Алигьери стал одной из культовых фигур мировой истории, благодаря которому появились дантовские объединения по всему миру. Старейший Американский филиал был основан Генри Уодсвортом Лонгфелло в 1881 году в Кембридже, Массачусетс. Известный домашний поэт Новой Англии был первым американцем, который перевел Божественную комедию. Его перевод по сей день является одним из самых уважаемых и популярных.
Как известного исследователя трудов Данте, Лэнгдона приглашали выступить на крупном мероприятии, проводившемся одним из старейших в мире сообществ имени Данте — Венским обществом Данте Альгьери. Мероприятие было намечено к проведению в Венской академии наук. Главный спонсор мероприятия — состоятельный учёный и член Общества Данте — сумел забронировать лекционный зал академии на 2 тысячи мест.
Когда Лэнгдон прибыл на мероприятие, его встретил директор конференции и провел внутрь. Проходя по коридору, Лэнгдон не мог не заметить пять слов, написанных огромными буквами вдоль черной стены: ЧТО ЕСЛИ БОГ БЫЛ НЕПРАВ?
— Это Лукас Троберг, — прошептал директор. — Наша новейшая арт-инсталляция. Как вам?
Лэнгдон следил за крупным текстом, сомневаясь как ответить. — Гм … его мазки размашисты, но владение сослагательным наклонением кажется сомнительным.
Директор в замешательстве посмотрел на него. Лэнгдон надеялся, что взаимопонимание с аудиторией будет лучше.
Когда Лэнгдон наконец ступил на сцену, раздался взрыв аплодисментов, толпа приветствовала его стоя.
— Дамы и Господа (нем.), — начал Лэнгдон, загудел его голос сквозь колонки. — Willkommen (нем.), bienvenue (фр.), добро пожаловать.
Знаменитая строчка из мюзикла «Кабаре» вызвала у публики одобрительный смех.
— Мне сказали, что сегодня среди нашей аудитории присутствуют не только члены общества Данте, но также ученые и студенты, которые будут исследовать его творчество впервые. Поэтому, для тех слушателей, которые были слишком заняты, чтобы читать средневековый итальянский эпос, я начну с краткого обзора жизни и работ Данте и объясню, почему он считается одним из наиболее влиятельных фигур в истории.
Аплодисменты стали громче.
Используя небольшой пульт, Лэнгдон включил серию слайдов с изображениями Данте, среди которых первым был портрет в полный рост кисти Андреа дель Кастаньо, где поэт был изображен стоящим в дверном проеме, прижимая к себе книгу по философии.
— Данте Алигьери, — начал Лэнгдон. — Годы жизни этого флорентийского писателя и философа с 1265 по 1321. На этом портрете, как почти на всех изображениях, он носит на голове красный колпак — плотно прилегающий, заложенный в складку чепец с длинными ушами — который, наряду с его темно-красной мантией, стал наиболее широко известным изображением Данте.
Лэнгдон переключил слайд на портрет Данте кисти Боттичелли из галереи Уффици, где выделены наиболее выступающие черты лица Данте, тяжелый подбородок и крючковатый нос.
— Здесь уникальное лицо Данте вновь обрамлено его красным колпаком, но в этом портрете Боттичелли добавил лавровый венок, как символ опыта и знаний — в данном случае в поэтическом искусстве — традиционный символ, заимствованный у Древних греков и используемый даже сейчас в церемониях чествования лауреатов литературных и Нобелевской премии.
Лэнгдон быстро просмотрел несколько других изображений, все предсталяющие Данте в его красном колпаке, красной тунике, лавровом венке и с выделяющимся носом. — И завершить ваше представление о Данте поможет статуя на площади Святого Креста … и, конечно, известная фреска, приписываемая Джотто в часовне Барджелло.
Лэнгдон оставил слайд с изображением фрески Джотто и направился к центру сцены.
— Как вы все знаете, Данте наиболее известен своим монументальным литературным произведением — Божественной комедией — жестоким и ярким рассказом о спуске автора в ад, проходом через чистилище, завершившимся восхождением в рай для исповеди с Богом. По современным стандартам в Божественной комедии нет ничего комедийного. Комедией она называется совсем по другой причине. В четырнадцатом веке итальянская литература была вынужденно разделена на два вида: трагедию, представлявшую собой высшую литературу, написанную на официальном итальянском и комедию, представлявшую низшую литературу, написанную на разговорном языке и предназначенную для всех слоев населения.
Лэнгдон прокрутил слайды до известной фрески Микелино, который показал Данте, стоящего у стен Флоренции, сжимающего копию Божественной Комедии. На заднем плане расположенная уступами гора чистилища поднялась высоко над воротами ада. Картина теперь висит во флорентийском Соборе Санта-Марии дель Фиоре — более известном как Домский собор.
— Как вы могли догадаться из названия, — продолжил Лэнгдон, — Божественная комедия написана на разговорном языке — языке простых людей. Тем не менее, она блестяще сплела религию, историю, политику, философию и общественное мнение в гобелен художественной литературы, который, несмотря на всю его эрудированность, оказался полностью понятен широким массам. Эта работа стала столь значительной вехой в итальянской культуре, что литературный стиль Данте называли — ни больше, ни меньше — эталоном современного итальянского языка.
Лэнгдон сделал короткую эффектную паузу и затем прошептал, — Друзья мои, невозможно переоценить влияние трудов Данте Алигьери. За всю историю человечества не было — пожалуй, не считая Священного писания — ни одного произведения философской мысли, живописи, музыки или литературы, которое бы вызвало больше посвящений, подражаний, вариаций на тему и переложений, чем Божественная комедия.
Перечислив длинный ряд знаменитых композиторов, художников и авторов, создававших свои произведения на основе эпической поэмы Данте, Лэнгдон окинул взглядом публику. — А скажите мне, нет ли сегодня таких авторов среди нас?
Около трети собравшихся подняли руку. Лэнгдон был этим потрясён. Ничего себе, либо это самая изысканная в мире публика, либо воистину таковы издержки доступности электронной публикации.
— Что ж, тогда вы все прекрасно знаете, что нет для автора ничего более ценного, чем аннотация, та одобрительная строчка со стороны влиятельного человека, назначение которой — побудить других купить вашу работу. Аннотации практиковались и в средние века. Данте тоже их иногда получал.
Лэнгдон поменял слайды. — Вам бы хотелось иметь такую надпись на обложке своей книги?
— Никогда не было на земле человека величественнее его.
