Вики Филдс - Ад на земле (СИ)
− Идем, дорогая, ты не должна так себя вести.
− Нахалка! – подтвердила бабка. Меня стало колотить:
− Вы знаете…
Рэн схватил меня за талию и вытолкал в дверь магазина. Звякнул колокольчик.
− Зачем ты это сделал? – заорала я. – Та женщина была не права! Почему сегодня на меня все нападают, почему эти люди такие неприветливые?!
− Аура, – мягко сказал Рэн, ненавязчиво подталкивая меня к перекрестку, освещенному уличными фонарями. – Я ведь говорил тебе: сейчас стоит воздержаться от общения с людьми. Аура, это не ты. Это демонская кровь внутри тебя. Прекрати кидаться на людей.
− Я не кидаюсь на людей! – возмущенно возразила я, но все же решила вести себя тихо, хоть и внезапно мне начало казаться, будто за нами следят. Неспешно двигаясь по переулку, чутко ощущая на талии руку Рэна, я несколько раз обернулась, чтобы убедиться, что догадка верна и за мной следят. Я озвучила мысли вслух и Рэн, глядя перед собой, сказал:
− Пока еще за нами никто не следит.
«Пока еще».
− За нами точно не следят?
− НЕТ! – рявкнул Рэн, так раздраженно, что у меня сердце замерло от страха, и я подскочила. Рэн не извинился, а прибавил шагу. Мне пришлось почти бежать за ним. Когда мы достигли нашей комнаты и Рэн втолкнул меня внутрь и заперся изнутри на ключ, я поняла в чем дело:
− Ты спешил, потому что боялся, что я могу на кого-нибудь напасть.
− ДА! – раздраженно подтвердил он, отлепляясь от двери. В одной руке он держал пакеты, в другой – ключ. Ключ отправился в карман штанов. Рэн продолжил распаляться, глядя на меня в упор: − Да, я боюсь, что ты можешь на кого-нибудь напасть! Что ты хочешь, чтобы я сказал?!
− Почему ты орешь на меня?! – мой голос зазвенел в темном пространстве комнаты. Сквозь окна пробивался лунный свет, но его было мало, чтобы почувствовать себя уютно и в безопасности.
Между нами повисло молчание, и оно принялось душить меня. Или это слезы подбираются к горлу, ведь я знаю: я виновата, да, но Рэну не стоит усложнять мою жизнь еще сильнее!
Он шумно вздохнул; я увидела, как поднялась и опустилась его грудь.
− Прости, что я накричал на тебя, – прошептал он, положив пакеты на кровать. Затем он приблизился и обнял меня. – Я очень переживаю, Аура. Я не могу повлиять на твою судьбу и на то, что здесь происходит, и это выводит меня из себя!
Я слушала, как бьется его сердце, пульсирует под моей щекой жизнью. Это хорошо – жить… смогу ли я жить, если дьявольская кровь все же завладеет мной?
− Что со мной будет?
Вопрос повис в воздухе.
− Ты не можешь мне солгать?
Я отстранилась, чтобы лучше видеть лицо Рэна. Он отошел от меня и быстро расправил свободную от продуктов постель, затем снял ботинки и залез под покрывало.
− Ты не хочешь говорить со мной? – обида, прозвучавшая в моем голосе, была противной. Будто потерянный щенок я замерла посреди комнаты. И туда не двинешься, и сюда не станешь – нигде мне нет места!
Рэн тоже не вписывался в эту комнату. Его красота была безгранична и недопустима для нашего мира, его лицо ничего не выражало на первый взгляд, но, если присмотреться, эмоции можно рассмотреть в глазах, наполненных звездами. Я что, превращаюсь в демона, раз могу видеть его так отчетливо в темноте?
Догадка испугала меня даже сильнее, чем отрешенное поведение Рэна, но обдумать ее я не смогла, потому что парень спокойно произнес:
− Иди сюда, − и откинул одеяло приглашающим жестом. Внутри меня все затрепетало от страха и предвкушения, когда я медленно подошла, прихрамывая на правую ногу. Лодыжка горела огнем – наверное я обо что-то споткнулась, когда неслась за Рэном по городу.
− Ложись рядом со мной.
− Что? – Я отступила, не ожидая, что он скажет именно это. Рэн похлопал по покрывалу ладонью.
− Приляг. Будь рядом со светом.
Я закатила глаза, но не пошевелилась. За год мы с Рэном здорово сблизились, но не до такой степени. В последний раз мы были в постели как раз, когда Рэн хотел меня поцеловать. Он тогда здорово напугал меня. И сейчас тоже пугал, лукаво улыбаясь:
− А что, не хочешь?
− Забудь, − отрезала я, недовольно забираясь в постель.
Мы помолчали. Я прислушивалась к сердцебиению Рэна, и думала о том, что он все же неплох, ведь он заботится о людях несмотря на свой характер. Даже сейчас жертвует светом, чтобы защитить других людей. Если я взбешусь, многие, наверное, умрут.
− Тебе удобно? – прервал Рэн мои размышления. Я вздрогнула, распахивая глаза, и оценила обстановку. Я совсем рядом с Рэном. Его рука на моей талии – жуть. Вторая на моих волосах – к этому я уже привыкла.
− Да, − пришлось солгать: удобно не было, потому что я не хотела шевелиться рядом с Рэном. Перед глазами была его ключица. Белоснежная в сумерках. Хотелось почему-то прикоснуться к ней губами – я схожу с ума, что очевидно.
− Можно спросить? – шепнула я. Рэн издал звук, который я расценила как согласие.
− Ты рядом, потому что боишься, что я убью кого-нибудь?
На секунду, но его рука замерла в моих волосах, что было красноречивее ответа. Затем я подняла голову, чтобы встретиться с Рэном взглядом, и он ответил мне грустной усмешкой. Я затаила дыхание. Может дело действительно в том, что я вижу свет, исходящий от Рэна, а может в том, что у него мягкая улыбка и он заботится обо мне, но я не могла не почувствовать, что сердце замерло в груди, а затем забилось с бешеной скоростью.
− Ну, − произнес он, − в этом мире мой сон гораздо крепче, чем у моих братьев. Если бы ты поднялась с постели, я бы не заметил. Поэтому ты здесь.
− А зачем мне вставать куда-то?
Улыбка сползла с его лица.
− Почему я должна куда-то уйти ночью? – повторила я вопрос, сердце забилось сильнее. − Ты думаешь, что эта кровь будет управлять мной? Думаешь, она заставит меня сделать что-то? Ты поэтому хочешь, чтобы я была рядом?
Рэн решил не увиливать и кивнул, разрушив надежды на спокойный сон.
− Да. Пока действие яда не прекратится – а это будет длиться тринадцать дней – кровь будет тобой управлять. Тринадцать дней ты будешь заперта со мной.
− Я могу кого-то убить? – сглотнула и Рэн вновь был честен:
− Да. Ты захочешь убить.
Я опустила голову ему на грудь, размеренно дыша и пытаясь осознать сказанное.
Это какая-то ерунда. Я могу кого-то убить?
Но я уже убила. Год назад я убила людей из ОС и совершенно не испытала вины, и сейчас могу сделать это, тем более под воздействием дьявольской крови. За тринадцать дней она увеличится в сотни раз, попытается отравить душу и разум.
Нет, мне следует успокоиться, взять себя в руки! Я не совершу ничего подобного – в прошлый раз моя ошибка не кончилась ничем хорошим. Рэн сказал, что во второй раз вмешиваться в мою судьбу не станет.
Я выдержу все испытания, буду делать все, что скажет Рэн, лишь бы вновь не ошибиться. Он проконтролирует меня, сдержит, как и всегда.
Я попыталась расслабиться, и психоанализ помог ослабить путы, стягивающие грудь, но тут Рэн повернулся, и его джинсовая штанина задела мою голую ногу. Я вздрогнула и открыла глаза, выныривая из сладкого забвения.
Рэн не проснулся – наоборот, его веки плотно сомкнулись, ресницы легки на щеки, голова съехала набок. Его лицо оказалось в опасной близости от моего, так близко, что я вновь ощутила желание прикоснуться к Рэну губами, почувствовать его на вкус.
Это будет больно – несомненно, тем более сейчас, когда во мне тьмы больше чем обычно, но я хочу этого.
Нет, нет, это неправильно. Переборов странный приступ, я попыталась немного отодвинуться, но пальцы Рэна на моей талии сжали футболку в кулаке, и я затаила дыхание. Затем почувствовала, как во сне Рэн прижимается ко мне теснее.
Даже сквозь сон он чувствует, что я хочу улизнуть. Даже во сне пытается контролировать.
Я осторожно вздохнула, так медленно, что легкие начали паниковать, и прикрыла глаза, зная, что этой ночью мне точно не уснуть.
***
Мне снились кошмары; изо дня в день я стояла посреди пустынной улицы и наблюдала за хаосом. Городскую тишину нарушали сигналы машин, крики людей… затем все погружалось во мрак и тишину. И я чувствовала, как к моим ногам текут реки крови людей, которых я растерзала сама.
Я чувствовала, что горю в пламени желания обладать их душами, и сил сопротивляться совсем нет. Но я должна. Я должна справиться со всем, ведь мама с папой отняли меня у Изабеллы и заботились обо мне всю мою жизнь. Они надеялись, что смогут спрятать меня от судьбы, что уготована мне; и я не хочу становиться монстром, тем самым заставляя Рэна убить меня; он бы не хотел этого. И я не хочу, чтобы он увидел меня другой – какой вижу себя я – жалким подобием человека. Существом, извергающим из своей груди адское пламя готовое спалить мир дотла.
