Найди меня - Фрейзер Энн

Он поднял камеру к глазам и нажал спуск. Сверкнула вспышка.

— Давай сделаем еще одну. Теперь мы вдвоем, мама и сын. Отдай камеру Джанин.

Он протянул камеру девочке, которая пришла посидеть с ним. Мама стояла спиной к двери, Дэниел перед нею, ее руки на его плечах.

— Улыбочку!

Снова сверкнула вспышка, и девочка отдала ему камеру.

— Кажется, это был последний кадр.

— Мы отнесем пленку в лавку, чтобы напечатали фотографии, — сказала мама. — Ты мой самый лучший мальчик. — Присев, она обняла его так крепко, что ему казалось — он сломается. Потом поцеловала в щеку и исчезла в вихре красной ткани, закрыв за собой дверь.

Встав коленями на кушетку, он смотрел в окно, как она отъезжает.

Джанин села рядом с ним.

— А моя мама говорит, что мужчина должен заехать сам.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Из вежливости. Показывает, что ему не все равно.

— Может, когда люди старше, это по-другому.

— Может, но не подойти к двери — дурная манера. — Его мама называла Джанин «всезнайкой», так что она могла быть права насчет манер.

Он уже поел, рыбные палочки и макароны с сыром. «Обед богача», — смеясь, сказала мама, откусывая от жирной рыбной палочки.

Джанин принесла несколько фильмов. Они поджарили попкорн и уселись на кушетку перед телевизором.

Он старался не заснуть. Ему хотелось дождаться маму, но глаза закрывались сами. Так случалось всегда, и обычно на следующее утро он просыпался в своей постели, не помня, когда Джанин перенесла его сюда.

В этот раз случилось то же самое. Внезапно он услышал, что кто-то плачет, и удивился, что уже утро. Пора собираться в школу.

Он вылез из кровати и зашлепал в гостиную. Джанин все еще была здесь, а возле дверей стояли двое полицейских — на том самом месте, вчера вечером они стояли с мамой.

Дэниел не понял, зачем они пришли, и побежал по коридору, чтобы сказать маме. Но в ее комнате было пусто, постель застелена. Он ничего не понимал. Бросился в ванную, потом в кухню. Никого.

Один из полицейских, руки на ремне, беседовал с Джанин.

— Наверное, она просто осталась ночевать в другом месте. — Он покосился на Дэниела и продолжал с явной неловкостью: — Вы сказали, она поехала на свидание, так?

— Она бы никогда так не поступила, — сказала Джанин. — Не осталась бы на ночь.

— Вы хорошо ее знаете?

— Я сижу с ее ребенком два года. Она всегда возвращается, когда обещала. — Джанин взглянула на стенные часы. — Мне надо в школу.

— А что с ребенком? — спросил полисмен.

— Моя мама зайдет присмотреть за ним.

Оба полицейских явно испытали облегчение.

— Мы зайдем позже.

Пришла мама Джанин и забрала Дэниела к себе. Она помогла ему собрать кое-какие вещи. Перед уходом он положил в свой маленький чемоданчик с надписью «Едем на каникулы» фотоаппарат и обрезки красной ткани.

Они прождали несколько дней. В школу он не ходил.

Мама Джанин отдала проявить его пленку, и он подолгу разглядывал фото мамы перед дверью. В один день она была там, а на следующий день исчезла, совсем как ее ухажер. Полисмены допрашивали его, спрашивали, куда она отправилась в тот вечер.

— Она познакомилась с мужчиной.

— Где?

— Не знаю.

Он слышал, как они шепчутся и говорят что-то о том, что она сбежала. Она никогда бы не сбежала. Все боятся землетрясения. Может, она попала в землетрясение.

ГЛАВА 12

Наши дни

Дэниел сидел за своим столом и смотрел видео беседы с Рени Фишер, записанное в одной из допросных несколько часов назад. Камера висела высоко на стене, и в результате он смотрел на двух людей в маленькой комнате под странным углом, сверху. Напротив Рени, спиной к камере, сидела женщина-детектив.

Рени потянулась к стакану с водой, и ее рука выглядела твердой. Ни следа дрожи, которую он заметил вчера. Она говорила спокойно, ее показания не изменились, и она не добавила ничего нового к тому, что он уже знал. Все это, в сочетании с ее образцовым послужным списком и отсутствием следов борьбы или толчка, сдвигало стрелку ближе к самоубийству. Вскрытие должно подтвердить это.

Когда видео кончилось, он задумался о Рени, об истории ее жизни и профессиональной карьере. Она могла бы быть крайне полезным сотрудником. Он так долго искал свою мать, что не мог упустить новую возможность, в особенности если та сама упала ему в руки. Приняв решение, он прошел через многолюдный зал, постучался в дверь единственного отдельного кабинета во всем отделе и получил разрешение войти.

Начальник отдела, капитан Эдда Моррис проработала в убойном отделе тридцать лет, большую часть времени в полиции округа Сан-Бернардино, самого большого по территории округа в стране. Одна стена кабинета была увешана фотографиями внуков, снятыми в разном возрасте.

Эдда напоминала почтенную мать семейства, и в ее присутствии все расслаблялись и преисполнялись ощущения собственной значимости. Сеть морщинок вокруг глаз, седые волосы собраны в узел на затылке. Он пару раз видел ее с распущенными волосами, которые доставали ей почти до пояса. Но горе тому, кто не обратил бы на нее внимания или недооценил ее. Свое дело она знала, и Дэниел многому научился за три года работы под ее началом.

Она подкатила кресло поближе к столу и села.

— Вы уже назначили пресс-конференцию?

— Да, на сегодня, чуть позже.

Новости об инциденте в пустыне еще не просочились в прессу, но им лучше опередить сплетни.

— У меня появилась идея, хочу обсудить с вами. — Он уселся на стул напротив. — Что вы думаете о том, чтобы пригласить в отдел Рени Фишер?

Она вздрогнула, но тут же овладела собой.

— Разве она не подозреваемая по делу о смерти своего отца?

— Я уверен, что она невиновна, и надеюсь, что вскрытие это подтвердит. Она может помочь нам в поиске тел. Мне очень не хотелось бы упустить ее сейчас, когда у нее появилась заинтересованность в деле.

Не самая удачная формулировка, ведь она лишилась отца, но сейчас она действительно вовлечена, однако это может быстро измениться.

— Я не уверена даже, что хочу, чтобы ты занимался этим делом, — сказала Эдда. — Хотя ты, без сомнения, самый квалифицированный детектив, который у меня есть. Ты, скорее всего, знаешь о Бене Фишере больше, чем кто-либо в этом здании. Но я сомневаюсь, что участие в этом деле пойдет тебе на пользу. Бен Фишер мертв, а это значит, что она нам больше ни к чему.

— Она знает пустыню. Она профайлер. Она была отличным агентом в свое время. — Из тех, кем он восхищался и кого уважал. — И она может знать о своем отце что-то такое, чего не знает больше никто. Я не предлагаю, чтобы она работала моей напарницей, просто консультантом. Мы же иногда привлекаем частных детективов. Пусть полностью сосредоточится на деле отца и пропавших женщин.

— То, что ты предлагаешь, потребует дополнительных расходов, которые мы можем утвердить только ненадолго. Понимаешь?

— Да.

— Она знает о твоей матери?

— Нет.

— А Бен Фишер? Он знал?

— Поначалу я думал, что нет, но теперь не уверен. — Некоторые вопросы, которые Фишер задал во время их встречи, казались теперь или слишком значительными, или искусно уводящими от темы.

Эдда с задумчивым видом откинулась на спинку кресла.

— Странно, как пересекаются жизни, правда? Словно нет прямых линий и мы на самом деле движемся по пересекающимся кругам. Твоя мать, твоя работа, Бен Фишер, который потребовал встречи, теперь вот Рени.

Дэниел не стал говорить, что на этом месте он оказался не совсем случайно. Он долго ждал вакансии в отделе, который занимался делом Бена Фишера.

— Обидно будет не увидеть, чем все это закончится, раз уж вселенная постаралась, чтобы устроить такое пересечение, — продолжала Эдда. — Но мне нужен доклад как минимум каждые несколько дней. И помни, все это краткосрочный проект, так что выжми из нее все, что сможешь.