Ральф Макинерни - Реликвия Времени
Похоже, до Кросби только сейчас дошло, что Ханнан обратился к нему по поводу розысков похищенной реликвии только потому, что не смог заручиться согласием Трэгера. Однако если у него и возник какой-то неприятный осадок, он тотчас же рассеялся при мысли о том, что теперь ему предстоит работать вместе с Трэгером. Ни тот, ни другой не собирались раскрывать, какие шаги были предприняты для подготовки встречи с претендентом на вознаграждение.
— Нат не станет жадничать. Первоначально он собирался каждую неделю добавлять по миллиону, до тех пор пока кто-нибудь не предъявит права на вознаграждение.
— Боже милосердный!
— Согласен. К счастью, Нат понял, что это глупо.
Клара предложила им поселиться в особняке, но они предпочли остаться в городе, однако выразив сначала желание посмотреть на копию храма. Когда они вышли на улицу, Трэгер спросил, является ли изображение в часовне точной копией оригинала.
Помедлив, Клара сказала:
— О да. Все остальное представлено в уменьшенном виде, и только одно изображение размерами полностью соответствует оригиналу. Папа специально отправился в Мехико. Художник работал в храме по ночам, и отец постоянно находился рядом с ним. Впоследствии он организовал переправку картины сюда. Часовню освящал епископ.
Трэгер и Кросби отправились в Пинату, сказав, что вернутся на следующий день, когда возвратится дон Ибанес.
Отец Клары прилетел в Лос-Анджелес утренним рейсом и через несколько часов уже подъезжал к дому. Он заключил свою дочь в объятия и поблагодарил Лору за то, что та приехала поддержать Клару.
— Теперь вы вернетесь к себе?
Лора рассказала ему про Трэгера и Кросби и про то, что появился претендент на вознаграждение. Старик отнесся к этому известию совсем не так, как ожидала Лора.
— Миллион долларов?
— Определенно, возвращение святыни стоит того. Мистеру Ханнану не жалко денег.
— А нельзя просто арестовать похитителя?
— Подобные сделки достаточно опасны и без этого.
Лора вспомнила перестрелку на крыше Североамериканского колледжа в Риме во время возвращения рукописи с третьей тайной Фатимы.
Старик отправился в часовню, как он выразился, нанести визит. Вышел он в хорошем настроении. Приехали Трэгер и Кросби, и Лора, оставив троих мужчин вместе, позвонила Рею, чтобы держать Ната в курсе, как тот и просил.
— Как они убедятся в том, что это оригинал?
— Это первый вопрос, который Трэгер задал дону Ибанесу. Как раз сейчас они это обсуждают.
Как выяснилось, ответ на этот вопрос заключался в том, что дон Ибанес вызвался сопровождать бывших агентов ЦРУ. Он отмахнулся от предостережения относительно того, что это может быть опасно.
— Ради этого стоило бы умереть, — торжественно промолвил он.
VI
«Расскажи мне о Джейсоне Фелпсе»
Подойдя к двери Атлетического клуба Миннеаполиса, где у нее была назначена встреча, Катерина подняла взгляд на подвесной переход. Все здания в центральной части Миннеаполиса были соединены подобными переходами, образующими обширную сеть, которая позволяла посетителям магазинов спасаться от летнего зноя и, что гораздо важнее, от зимней стужи. Затем взгляд Катерины опустился вправо, на церковь Святого Олафа. При ее приближении дверь клуба открылась, и она поспешила внутрь, словно торопясь укрыться от соблазна.
В вестибюле ее ждала Мирна Биттл, антрополог, когда-то учившаяся у Катерины.
— Ты состоишь здесь членом? — шепотом спросила Мирна.
У нее была непривлекательная короткая стрижка, а на подругу она смотрела сквозь толстые стекла очков в массивной оправе. Разумеется, простой ученый не мог и мечтать о членстве в таком клубе.
— Надеюсь, тебе здесь понравится.
Их провели в обеденный зал к столику.
— Белое вино подойдет? — спросила Катерина.
— Белое вино подойдет.
Катерина уже начинала жалеть о том, что они встретились не в факультетской столовой, как предлагала Мирна. Но она хотела ублажить свою подругу, перед тем как заручиться ее помощью.
Со времени похорон в Индианаполисе Катерину терзало одно непреодолимое искушение. Она попробовала бороться с ним при помощи алкоголя и даже позвонила одному из своих бывших любовников, однако это никуда не привело. Катерина просто не могла представить себя в постели с Марком. Похоже, и тот столкнулся с той же самой проблемой. Так что они расстались после мимолетного поцелуя в щечку, и Катерина понеслась к себе домой. Она могла думать только о тех трех днях, проведенных вместе с Ллойдом в Чикаго. После этого безудержного разгула страсти он отправился в Мехико, судя по всему, совершить паломничество, где и был убит во время похищения священного образа из храма. Похоже, Ллойд попытался остановить одного из грабителей, и тот его застрелил.
Паломничество. Из чего следовало, что Ллойд смотрел на то, что было между ними, как на грех, как на нечто такое, в чем нужно покаяться. У Катерины перед глазами стояли серебряная цепочка и медальон, над которым она пошутила. Она усиленно старалась вспомнить реакцию Ллойда. Он обиделся? Неужели он продолжал искренне верить во всю эту чушь?
Но чушь ли это? Разумеется, а как же иначе. Однако после потрясения, вызванного смертью Ллойда и ее обстоятельствами, посмотрев на его дочерей во время панихиды и похорон, Катерина начинала видеть в этой чепухе просто нечто такое, во что верят обыкновенные люди. Во что когда-то давно верила она сама. Эта мысль становилась все более притягательной, и Катерина изо всех сил боролась с искушением. Мирна должна была стать еще одним усилием в этом направлении.
— Так в чем же дело? — спросила Мирна, потягивая вино.
— Как долго мы с тобой не виделись?
— Одному богу известно.
— Богу?
— Это лишь fagon de parler.[33]
— А я уж испугалась, что ты подалась в религию.
— Ха!
Значит, она не ошиблась, пригласив Мирну на обед. Та являлась председателем местного отделения общества «Болиголов» и часто выступала с лекциями по поводу того, почему многие культуры отправляют своих стариков в то, что считают «загробным миром». Она написала для местной газеты рецензию на выступления Докинса и Хокинга[34], восторгаясь их неприятием христианства, веры в Бога и в сверхъестественные предрассудки. Особенно ей понравилась книга «Никакого Бога нет» Кристофера Хитченса.[35] После того как Катерина навела Мирну на эти книги, ей оставалось только слушать. Она испытывала прямо-таки чудодейственное очищение, слушая веселый голос подруги, полный пренебрежения.
— Я тут прочитала об этом похищении в Мехико, — осторожно вставила Катерина.
— Ты имеешь в виду Мадонну Гваделупскую?
— Ты знаешь о ней?
— Катерина, у меня есть досье на все подобные святыни. Известно ли тебе, что есть книги, посвященные так называемым «нетленным мощам», телам людей, умерших много лет, а то и столетий назад, — и вот они лежат, все такие розовые и хорошие.
— Неужели?
— Разумеется, это подделки.
— Но разве это нельзя доказать?
— Похоже, это никого не волнует. Бедные глупцы все равно стекаются к этим святыням.
— Ты воспитывалась атеисткой?
Мирна рассмеялась, тряся сережками в ушах:
— Господи, нет. Наша семья принадлежала к Епископальной церкви. Это такая упрощенная версия католицизма.
— Я выросла в католической вере, — заметила Катерина.
— Ты в этом не виновата. Разве у тебя спросили твое мнение?
— Перед тем, как меня крестить?
— Это я и хочу сказать.
— Как ты рассталась с Епископальной церковью?
— Можно еще бокал вина? Это будет долгий рассказ.
Вкратце ответ на вопрос Катерины можно было выразить одним-единственным словом: антропология. Изучение других культур позволило Мирне вырваться из рамок своей собственной культуры и взглянуть на все другими глазами.
— Где ты защищала докторскую?
— В Беркли.
— По антропологии?
— Катерина, моим научным руководителем был Джейсон Фелпс! Нет, пожалуй, это надо выразить по-другому. Впрочем, и это тоже сыграло свою роль. Разумеется, ты слышала о Фелпсе.
— Мирна, моей специализацией была микробиология.
— Была?
— Я отошла от дел.
Мирна откинулась назад:
— Уже? Похоже, ты заработала кучу денег.
— Не кучу, но достаточно.
Мирна обвела взглядом обеденный зал:
— Достаточно для всего этого?
— И многого другого.
— Счастливая.
— Расскажи мне о Джейсоне Фелпсе.
Наставник Мирны, известный антрополог, был воинствующим атеистом, и в первую очередь он прославился своими книгами, разоблачающими католические предрассудки. Мирна говорила и говорила о его книге, посвященной Туринской плащанице.
