Джузеппе Д'Агата - Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн"
— Рассуждение довольно сложное, вам не кажется?
— Не знаю. Я потрясена. Я в бешенстве! — Она поднялась, охваченная волнением, и принялась ходить взад и вперед по комнате. — Во мне просто все кипит от гнева. Мне бы хотелось… — Она умолкла, старясь взять себя в руки.
Юрек ни на минуту не спускал с нее глаз.
— Отчего вы так разгневаны?
— Оттого… оттого, что чувствую свое бессилие. Меня впутали в какую-то…
— Вы эгоистка.
Мерилен ласково коснулась плеча Юрека:
— Извините. Я… я отвратительна. Я понимаю, что моя проблема смехотворна в сравнении с вашей.
— И в самом деле смехотворна. — Он тронул ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. — Но интересна. Вы не боитесь, а злитесь.
Она попыталась избежать его взгляда.
— Нет. Боюсь. Ужасно боюсь.
— Почему? Почему боитесь? — продолжал настаивать он. — Что-нибудь происходило с вами в эти последние дни? Был ли какой-нибудь признак, какое-нибудь событие, что-то необычное?
«Да, да!» — хотелось закричать Мерилен, но она решительно произнесла:
— Нет.
— Но вы очень встревожены.
— Еще бы.
— Вы и раньше были встревожены.
— Нет.
— Вы не привыкли лгать.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы что-то скрываете от меня?
— Но что я должна скрывать от вас?
— Не знаю.
Он отвернулся от нее, прошел к окну, откуда проникал слабый свет.
— Видите ли, я люблю Соню так сильно… Узнай я, что вы по той или иной причине, даже без всякой вины, действительно замешаны в этой истории, я тотчас убил бы вас.
Юрек повернулся и холодно, но без злобы взглянул на нее. В то же время он с трудом подавлял волнение, охватившее его.
— У меня нет проблем с законом, моралью, гуманностью. Я живу на острове, где существуют только те ценности, какие я сам создал для себя и какие, конечно же, не соответствуют общепринятым нормам.
— Я не могу допустить, чтобы вы разговаривали со мной подобным тоном, — сказала Мерилен.
— Вы извинились, я тоже приношу извинения. Я хотел только показать вам, насколько мне дорога Соня. Соня — это все, что у меня есть в жизни. Не ходите в полицию. Я не хочу терять свою дочь.
В дверь постучали.
— Войдите, Ева, — сказал Юрек и включил свет.
Девушка появилась на пороге, неся поднос с чаем.
— Станислав еще спит? — спросил отец.
— Нет. Я отнесла ему молоко с медом, — ответила Ева, наливая чай Мерилен.
— Садитесь с нами, Ева. Мисс Ванниш предложила мне… — улыбаясь, он жестом пригласил дочь присесть, — предложила мне один очень рискованный заказ. Я мог бы продать тысячу бутылок виски итальянским клиентам, но закон запрещает это. Что посоветуете, Ева?
— Если спрашиваете совета у меня, — ответила она, разливая чай по чашкам, — значит, вы уже приняли решение.
— Думаете, нарушу закон?
— Думаю, да, — улыбнулась Ева. — Не из-за денег, конечно. Деньги вас не интересуют.
— А вас интересуют?
Девушка кивнула, рассмеявшись.
Юрек выразительно посмотрел на Мерилен:
— Видите? Предательство проникло даже в этот дом.
Ева опять рассмеялась, а Мерилен старалась подыграть им, но с трудом скрывала волнение.
— Сахар? Лимон? Молоко? — поинтересовался Юрек.
Мерилен немного успокоилась.
— Спасибо. Только лимон.
— Ах, я опаздываю, — заметила Ева, взглянув на часы. — Мне надо сходить за покупками. Но когда же вернется Соня?
— Я уже сказал вам, что она будет ночевать у Гузманов, — спокойно ответил отец. — А обо мне не беспокойтесь. Я где-нибудь перекушу.
Зазвонил телефон, Юрек сразу же взял трубку:
— Алло? — и выслушал говорившего.
Он, казалось, был удивлен.
— Одну минутку, — произнес он и обратился к Мерилен: — Это вас, мисс.
— Меня? — Мерилен была изумлена.
— Английское посольство.
Мерилен поднялась. Ноги у нее дрожали.
— Посольство? Но я не… — Она, помрачнев, умолкла и подошла к телефону. — Алло? А, это вы?.. Как вы нашли… Хорошо, сейчас же приеду, — сказала она и положила трубку. Глаза ее были полны изумления.
— Многим ли вы говорили, что пошли сюда? — спросил Юрек, внимательно следя за выражением ее лица.
— Только моей коллеге по офису, — солгала Мерилен.
— Но звонил мужчина.
— Я просила ее ни в ком случае не звонить мне, но, видите, она дала телефон человеку, который разыскивает меня по одному делу. Извините, но мне действительно необходимо уйти. Это уже какое-то наваждение. — Она взяла свою сумку.
— Не допьете чай? — спросил Юрек.
— Нет, спасибо.
— Не стану задерживать вас.
— Мне очень жаль. Еще раз прошу извинить меня.
Юрек поднялся проводить ее. Когда они вышли в коридор, Мерилен взглянула на Еву, которая шла следом, и шепнула Юреку:
— Я позвоню вам, чтобы узнать…
Он не дал ей закончить фразу и громко, чтобы слышала дочь, произнес:
— Я сам позвоню вам. Ваш заказ интересен. Понимаю, что ответ нужен немедленно, и я постараюсь дать его как можно быстрее.
— Я тоже выхожу, папа, — сказала Ева.
Юрек открыл дверь, поцеловал руку Мерилен и помахал дочери.
Женщины вышли. Юрек некоторое время постоял на пороге, раздумывая, и вернулся в гостиную. Его взгляд упал на стойку, где лежало оружие. Стволы пяти ружей грозно сверкали.
Контатти был в темном элегантном костюме, в руке держал «дипломат». Он вышел из служебного входа, с большим почтением сопровождаемый привратником. Как раз в это время подъехала машина, за рулем которой была Мерилен.
— А вот и мисс Ванниш, — сказал Контатти. — Благодарю вас. До свидания.
— До свидания, мистер.
Привратник удалился, а Контатти сделал знак Мерилен оставаться в машине.
— Не подвезете меня?
— Пожалуйста, — сухо ответила она и подождала, пока он сядет и закроет дверцу. — Куда поедем?
— Туда, где пьют, — сказал Контатти. Он явно был в отличном настроении. — Уже сгущаются сумерки. Я посоветовал бы какое-нибудь очень оживленное место, где много туристов, которые любуются прекрасными фонтанами, старинными зданиями, скульптурами.
— Вы не находите, что с вашей стороны весьма неосторожно показываться на людях, тем более здесь, в посольстве?
Контатти притворился, будто удивлен.
— Как? Вы считаете, меня могут узнать? — Он потрогал свой нос, как бы обеспокоенный. — Вы правы. Забыл надеть фальшивый нос!
Мерилен не рассмеялась.
— Оставьте. Лучше объясните, как вы узнали, что я у Рудинского. Выходит, за мной установлена слежка?
— Нет-нет. Просто интуиция.
— Отличная интуиция. Вы даже время угадали.
— В нашем деле погибнешь, если не будет хоть немножко везения.
— Ну еще бы… — Мерилен прибавила скорость. — Случай правит миром.
— И прежде всего секретными службами.
Пока «ланча» отъезжала от посольства, из боковой улочки появился «мерседес» Шабе и последовал за ней, держась на расстоянии.
На большой римской площади, украшенной скульптурами в стиле барокко, было многолюдно, потому что стояла прекрасная погода, и кое-то даже был одет по-летнему легко. Особенно много собралось тут молодежи, причем немало из них было на мотоциклах. Шум двигателей даже заглушал звуки небольшого оркестра, игравшего возле веранды большого открытого кафе.
Контатти выбрал столик в первом ряду. Отодвинул стул для Мерилен и сел сам, поставив на край столика свой «дипломат».
— Я бы не выставляла его на всеобщее обозрение, — заметила Мерилен.
— Почему?
— Потому что тут слишком много щипачей. На римском жаргоне «щипач» — это вор, который вырывает у вас сумку, проезжая мимо на мотоцикле. — Она указала на оживленное движение на площади. — Видите вон тех парней? Одно движение, и все — вашего «дипломата» и след простыл.
— Но только не моего. У меня опыт, я хитер, я англичанин.
Мерилен взяла свою довольно большую сумку в виде мешка с затягивающимся шнуром и на всякий случай положила себе на колени.
— Конечно, — сказала она, — это было бы очень здорово, если бы какой-нибудь римский щипач посмеялся над знаменитой английской разведкой!
— Этого не может быть. У нас тысячи глаз.
— Ладно. Я вас предупредила.
Подошел официант. Контатти заказал два мартини и посоветовал:
— Говорите не так громко, чтобы не беспокоить наших соседей.
— Я все меньше понимаю вас. В машине, когда мы были одни, вы все время старались уйти от разговора, а тут, среди людей, хотите говорить о чрезвычайно деликатных вещах.
С этими словами она опустила руку в сумку, нащупала магнитофон и включила его.
— Вы прекрасно знаете, что в толпе мы, как нигде, одиноки, — с улыбкой возразил Контатти. — Я уже говорил вам, что у вас весьма условное, даже неверное представление о нашей профессии. Мы самые обычные люди…
