Михаил Вершовский - Твари
Все помолчали. Кремер еще раз обвел взглядом пространство между домами.
— Вы мне вот что лучше скажите, — обратился он ко всем сразу. — Двор-то будем прочесывать? Траву, кусты?
— Бессмысленно, — сказала Наговицына.
— Абсолютно согласен, — добавил Живилин. — Столько шороху наделали, ни одна змея здесь близко не осталась бы. Даже самого неизвестного наиновейшего вида.
— Что ж, — устало сказал майор. — Будем снимать оцепление… Алина Витальевна, вас куда подбросить-то? В лабораторию? В морг?
— Да я сама доберусь. Машину поймать — полминуты. До морга тут езды всего ничего. Вам-то вряд ли по пути…
— По пути, по пути… — задумчиво сказал Кремер, медленно идя к своему «Пассату». — Мне сегодня в любом направлении по пути… Садитесь. Прокачу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
Оставшись в школе один, Телешов почувствовал себя в растерянности. Он просто не знал, с чего сегодня начать. Прежде таких проблем не возникало — про себя он всегда закавычивал слово «работа», потому что обычно все сводилось к тому, чтобы закрыть все двери, ведущие в здание, пройтись по обоим этажам, проверяя, не остался ли где включенным свет — и вся недолга. После этого «работа» заключалась в неспешном почитывании старых «толстых» журналов под аккомпанемент — если, конечно, приемник был в настроении — классических мелодий.
Сегодня все было иначе. Два последних дня резко нарушили течение его небогатой событиями, но такой уютной и упорядоченной жизни. Вот и сейчас: все входные двери — как с парадного, так и с черного хода — Сергей уже закрыл на все положенные замки, но пойти и просто проверить, не горит ли где свет, ему казалось явно недостаточным. Надо бы посмотреть, не остались ли где-нибудь на первом этаже открытые окна. Хотя… Почему только на первом? Телешов не знал, может ли змея взобраться наверх, скажем, по водосточной трубе — но почему бы ей и не мочь?
Змея. Та, что укрылась в подвале. Или другая. Такая же. Сергей был уверен, — он не знал, почему, но уверен был — что речь не идет об одной невесть откуда сбежавшей гадине. Но пока что это предположения, догадки, шестое — или какое оно там по счету — чувство. А что же с той, уже виденной и загнанной в подвал? Он несколько раз подходил к телефону, но снять трубку так и не решился. Молчащий аппарат навевал очень тревожные мысли. Ведь если бы змею поймали или убили, думал Телешов, кто-нибудь ему уже позвонил бы. Майор, Костя или Наговицына. Забыли? Вряд ли. Но если не звонят…
Ведь если, не дай Бог, кто-то погиб в этом подвале — стали бы они тут же информировать его, экс-педагога и ночного сторожа Телешова? Маловероятно. В такой ситуации у людей там были бы куда как более серьезные проблемы. И если… Он отгонял от себя эту мысль — но если это случилось бы с Алиной, майор сюда ни за что бы не позвонил. Такое Кремер не сообщил бы по телефону. Он, конечно, классический киномент, саркастичный и жесткий, но при этом внимателен. И безусловно деликатен. Деликатный капитан Жеглов, повышенный в звании до майора. Тоже ничего комбинация. Небанальная.
Сергей, стоя у входа в помещение для техперсонала — его ночного обиталища — еще раз покосился на телефон, но решил все-таки не звонить. Ни Косте, ни Алине, ни Кремеру. Лучше считать, что все идет в соответствии с расхожей американской максимой: no news is good news. Отсутствие новостей — уже хорошая новость. Все хорошо, прекрасная маркиза. Пока все хорошо.
Однако ни умом, ни тем более внутренним чувством поверить в это не удавалось.
Пора было заняться проверкой окон. Проще всего было бы обойти здание и посмотреть, не осталось ли какое-нибудь из них открытым. Но, во-первых, это значило выйти в ночь, в темноту, где толком освещен разве что асфальт вокруг школьного здания — а дальше, за пределами этого света…
Сергей вздрогнул и тут же разозлился на самого себя. Конечно, за пределами этого освещенного пространства уже собрались дюжины чудовищ, поджидающие ночного сторожа, под завязку набитого атавистическими страхами. Бред сивой кобылы. В конце концов, Малая Охта не так уж мала — и чем же опустевшее здание его школы привлекательнее для этих гадов, чем любое другое здание в округе?
Была и другая причина, по которой ему не хотелось выходить из здания. Он мог не услышать звонок телефона — а звонка этого он ждал как манны небесной. Почему-то думалось, что если позвонят, то обязательно с какими-то хорошими вестями. Во всяком случае, чтобы сообщить, что все живы-здоровы. Дескать, не извольте, Сергей Михалыч, волноваться. А как же. Руководитель операции, и не менее того. Тьфу.
Телешов взглянул на часы. Без четверти одиннадцать. Он еще раз посмотрел на телефон и вышел в коридор, чтобы пройти все помещения первого этажа и проверить, не горит ли где свет. Но в тот момент, когда он прикрывал за собой дверь своей «сторожки», телефон зазвонил. Сергей рванулся к столу, схватил трубку, едва ее не выронив, и с колотящимся сердцем почти выкрикнул:
— Да!
— Сергей Михайлович, — майор почувствовал волнение Телешова, потому что голос его звучал мягко и успокаивающе. — Мы тут на пути в лабораторию. Алина Витальевна с вами поговорит.
— Да, — только и смог произнести Сергей.
— Сергей Михайлович, — в трубке раздался голос Ламанчи, — простите, ради Бога, что не удалось позвонить раньше, но не было ни секунды свободной. У вас все в порядке?
Телешов удивился.
— Да у меня-то в порядке. Что у меня случится? Как у вас? Чем кончилась охота?
— Тем же, чем началась. Пусто. Либо ушла, либо ее там изначально и не было.
— Значит…
— Значит, на свободе. По-прежнему.
Сергей и Алина замолчали. Кошмарная история возвращалась к исходной точке. Наговицына первой нарушила молчание:
— В общем, поставила вас в известность. Ну и чтобы вы знали, что, в случае чего, я в лаборатории. В морге взяла все нужные образцы тканей, так что пока яд еще свеж…
— Понятно, — пробормотал Сергей.
— Петр Андреевич был настолько любезен, что подбросил меня и в морг, и даже в лабораторию согласился отвезти.
Телешов услышал голос майора: «Не особо-то вы напрашивались, Алина Витальевна». Для кого он это сказал? И для чего? Успокоить его, Сергея? Тьфу, черт. Телешов снова был зол на себя. Нашел время для романтических фантазий.
— В общем, — продолжала Алина, — станет скучно, звоните. Да и вообще, просто так, позвоните через пару часиков. И мне передохнуть, и с вами поговорю уже более детально.
— Обязательно, — поспешно проговорил Телешов. — Обязательно позвоню.
— Вот и прекрасно, — сказала Ламанча. — Тут Петр Андреевич хотел бы вам еще что-то сказать.
— Сергей Михайлович? — Кремер был так же спокоен и сдержан. — Просто на всякий случай. Номер моего мобильника у вас есть, верно? Я к тому, что если где-то в окрестностях какой-то шум-гам услышите, крики и так далее — звоните сразу, без обиняков. Если… — Кремер помолчал. — Если возникнет ситуация «дубль три», мне, конечно, сообщат. Но не сразу, сами понимаете.
— Конечно, Петр Андреевич. Хотя лучше бы без «дубль три»…
— Это уж точно. Лучше бы. Всего вам доброго — и спокойного дежурства.
Они распрощались. Сергей положил трубку на рычажки и сел. Все живы. Слава Богу, все живы. Он поймал себя на том, что почувствовал огромное, неимоверное облегчение, а взглянув на свое отражение в зеркале, увидел еще и идиотскую блаженную улыбку на собственной физиономии. Увидел — и тут же стер ее с лица. Все живы — из тех, кто ходил за змеей в подвал. А остальные? Люди, живущие в окрестных домах, бредущие по ночным улицам, стоящие у окошек круглосуточно открытых киосков? Все ли они доживут до завтрашнего утра? Ведь смертоносная тварь все еще на свободе…
Телешов посмотрел в сторону дверного проема. Пора бы и дело делать. Но как? Прежний первобытный страх, задремавший на время разговора с Кремером и Алиной, очнулся и набирал силу. Сейчас мысль о том, чтобы обходить здание школы снаружи, показалась ему безумной. Гадина жива, она может быть где-то неподалеку от места последнего убийства — но может быть и здесь, рядом со школой, в кустах сирени, туи, да просто в любом темном углу. Проверить все окна изнутри, открывая одно помещение за другим? Тогда на улицу идти не придется, но…
Но что может ожидать его в каком-нибудь темном классе, где окно осталось открытым? И, возможно, поджидать не где-то в углу, а у самого порога, готовое вонзить свои зубы-стилеты и превратить его в то, во что превратился Ромео за считанные часы…
Сергей едва не застонал и прикоснулся рукой ко лбу. Так и есть: холодная испарина. Трус, черт тебя дери, трижды трус! Будет лучше, если где-то в классном помещении действительно спрячется змея-убийца, но дождется она не ночного сторожа, а первого же школьника, который вбежит утром в класс?
