Роберт Ладлэм - Парижский вариант
Смит готов был ей поверить. Нечто подобное можно было услышать о большинстве ведущих ученых; особенно часто звучало слово «работеголик». Завистников среди них тоже попадалось немного — для этого они слишком самолюбивы. Вот конкуренция в научной среде была необыкновенно жестокой, и мало что могло так порадовать ученого, как ошибки, фальстарты и неудачи коллег. Но если тот же коллега придет в научной гонке первым к финишу, ученый скорее поаплодирует удачливому сопернику — и вернется к работе, чтобы развить его успех.
— Когда вы с ним говорили в последний раз, — спросил Джон, — он не намекал, что близок к успеху? Может быть, уже создал рабочую модель?
Тереза покачала головой; черные кудри заскользили по плечам.
— Нет. Я бы запомнила.
— А ваша интуиция? Вы говорите, что были с отцом близки...
Тереза задумалась — достаточно надолго, чтобы бросить нервный взгляд на часы.
— Когда мы с ним в последний раз обедали, у него было до странного... приподнятое настроение. Мы сидели в бистро, недалеко от института...
— А когда это было?
— Недели три назад. Может, чуть меньше. — Она снова глянула на часы и встала. — Мне правда пора. — Она улыбнулась агенту. — Не хотите проводить меня в театр? Посмотреть спектакль и, может быть, продолжить беседу за ужином?
Смит улыбнулся в ответ:
— С удовольствием, но не сегодня. Как говорят у нас в Америке — после дождя?
Тереза фыркнула.
— Вам придется как-нибудь мне объяснить, откуда взялось это выражение.
— С удовольствием.
— У вас есть машина?
Смит признался, что машины у него нет.
— Вас отвезти? Я высажу вас, где вам будет удобнее.
Она заперла за выходящим гостем дверь квартиры, и они вместе шагнули в лифт. В вынужденной тесноте кабины Джон ощутил, что от Терезы Шамбор исходит слабый аромат сирени.
Джон по-джентльменски распахнул перед Терезой парадную дверь, за что был вознагражден ослепительной улыбкой.
— Merci beaucoup.
Она шагнула на улицу. Джон промедлил миг, любуясь ее изящной, уверенной походкой. Казалось, он вечность готов был смотреть, как колышется в темноте обтянутая белым жакетом спина. Но время уходило, и, подавив насмешливо-печальный вздох, агент шагнул за ней.
Он почувствовал движение в темноте прежде, чем периферическое зрение уловило слабый отблеск. Дверь ударила его в лицо. Со всей силы. Оглушенного агента швырнуло на пол.
На улице, в ночи, пронзительно завизжала Тереза Шамбор.
Выхватывая свой «зиг-зауэр», Джон с трудом поднялся на ноги. Он попытался вышибить дверь плечом, но та подалась свободно.
Когда он выскочил на тротуар, под ногами американца захрустело стекло. Джон вскинул голову — фонарь над крыльцом не горел. Хуже того — фонари были расстреляны вдоль всей улицы. Кто бы ни стоял за этим нападением, поработал он тщательно. Видимо, преступники пользовались глушителем, иначе выстрелы привлекли бы внимание. Тучи глушили свет луны и звезд. Квартал был погружен в непроглядную тьму.
Сердце агента, как оглашенное, билось в ребра.
Острое зрение Джона выхватило из темноты четыре затянутые в черное, от вязаных шапочек до кроссовок, и потому почти невидимые фигуры. Между ними молча билась бледная тень — отчаянно сопротивляющаяся Тереза Шамбор, которую преступники пытались затолкать в черный микроавтобус. Видимо, после первого отчаянного вопля ей успели залепить рот.
Джон рванулся к ней. «Быстрей! — шептал он себе, прибавляя ходу. — Быстрей!»
В ночной тишине выстрел из пистолета с глушителем прозвучал громким хлопком. Пуля пролетела так близко, что Джон ощутил ее жар щекой, ударная волна чуть не вышибла ему барабанные перепонки. Едва не ослепнув на миг от боли, он рухнул на асфальт и, перекатившись, вскочил снова, изготовившись к стрельбе. Накатила тошнота. Неужели он опять приложился головой?
Он моргнул — мгла перед глазами продолжала расплываться. Терезу Шамбор уже почти втащили в грузовой отсек микроавтобуса. Джон бросился вперед. Руки его тряслись от ярости, но он все же заставил себя сделать вначале предупредительный выстрел — под ноги похитителям.
— Стоять! — рявкнул он. — Стоять, а то всех поубиваю!
В голове мутилось от боли.
Двое нападавших разом обернулись и, припав на колено открыли огонь, заставив агента вновь залечь.
Пока он поднимался на ноги, двое стрелков прыгнули в кузов, вслед за Терезой, в то время как третий забрался на сиденье рядом с водителем. Он не успел еще закрыть дверцу, когда микроавтобус, взвыв, дал задний ход. Боковая дверь оставалась открытой.
Смит попытался прострелить микроавтобусу шины, но ему помешал четвертый похититель, бежавший рядом с машиной, пытаясь заскочить в кузов. Обернувшись, тот выпустил в американца половину обоймы.
Две пули ударили в мостовую совсем рядом, осыпав Джона асфальтовой крошкой. Агент выругался про себя и выстрелил. Пуля попала уже стоящему на подножке похитителю в спину. Хлестнула в темном воздухе темная кровь, негодяй выпустил поручень и с воплем рухнул под колеса. Микроавтобус проехал по его телу и с визгом шин скрылся за поворотом.
Джон рванулся за ним, уже понимая, что догнать автомобиль ему не под силу, и все же бежал, покуда сердце тяжело не заколотилось в груди, а кровавые габаритные огни — последний знак того, что черная машина существовала на самом деле, а не явилась из жуткого кошмара, — не скрылись за поворотом.
Только тогда он остановился, переводя дыхание, опершись руками о полусогнутые колени и не выпуская пистолет из рук. Все мышцы болели — и не только они.
Тереза Шамбор похищена.
Наконец ему удалось втянуть достаточно воздуха в легкие. Агент постоял еще секунду в круге желтого света от уцелевшего фонаря, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Во всяком случае, после пробежки перестала болеть и кружиться голова. А то он уже начал подумывать, что стычка с неудачливым убийцей в больнице этим утром наградила его легким сотрясением мозга. Впредь надо быть осторожнее... хотя отступить это его не заставит.
Ругнувшись, американец ринулся назад, туда, где на мостовой Сен-Дени валялся в луже крови четвертый похититель. Смит проверил пульс. Мертв.
Вздохнув, агент обшарил карманы покойника. Французские мелкие монеты, выкидной нож самого зловещего вида, пачка испанских сигарет, комок мятых бумажных салфеток. Ни бумажника, ни удостоверения личности. Пистолет валялся рядом, у поребрика, — старый, много повидавший «глок», но в отличном состоянии, блестящий от смазки. Смит внимательно осмотрел его. Рукоять заново обтянули замшей — не то для удобства, не то чтобы не звенеть металлом, а может, просто чтобы отличить этот пистолет от других. Всмотревшись, американец заметил почти стершееся тиснение — дерево с густой кроной, а под ним три обвивших ствол языка пламени.
Вдали завыли полицейские сирены. Джон поднял голову, тревожно вслушиваясь, потом сунул «глок» в карман и заторопился прочь. Его не должны застать рядом с местом преступления.
* * *Отель «Жиль» располагался на левом берегу Сены, недалеко от пестрых лавочек и ресторанчиков бульвара Сен-Жермен. В этой тихой гостинице Джон Смит останавливался всякий раз, как судьба заносила его в Париж. Вот и сейчас, в два шага пройдя крохотный вестибюль, он подошел к покрытой сусальным золотом чугунной решетке ручной работы, за которой находилась стойка портье. С каждой секундой его тревога за Терезу Шамбор росла.
Портье приветствовал постоянного гостя с чисто галльской экспансивностью. Выскочив из-за стойки, он заключил Смита в объятия.
— Подполковник Смит! — воскликнул он. — Как я восхищен! У меня нет слов! Вы надолго у нас?
— Я тоже рад тебя видеть, Эктор. Может быть, на пару недель, но наездами. Оставь мой номер свободным, даже если я там не ночую, пока я не съеду. Ладно?
— Сделано.
— Merci beaucoup,Эктор.
Поднявшись в старомодный и уютный номер, агент смог наконец опустить на пол свой компьютер и рюкзак. С мобильника позвонил Фреду Клейну. Пришлось подождать, пока шифрующее устройство перебрасывало сигнал между бессчетными релейными станциями, выискивая, где находится абонент.
— Ну? — поинтересовался Клейн с другой стороны Атлантики.
— Похищена Тереза Шамбор.
— Мне уже доложили. Один из ее соседей видел почти всю заварушку. Включая психа, который пытался задержать преступников. Это информация от французской полиции. К счастью, лицо психа сосед не видел.
— К нашему большому счастью, — сухо согласился Джон.
— Полиция не имеет понятия, кому и зачем понадобилось похищать дочь Шамбора. Зачем убивать ученого, а его дочь — только захватывать? Если террористы получили все данные по молекулярному компьютеру, зачем им вообще эта Тереза? Она в руках тех, кто взорвал Пастеровский и прикончил Шамбора, или это какая-то другая команда? Возможно, мы имеем дело с двумя группами — одна, получившая записи ученого, и другая, которая к этому стремится. Она и похитила мадемуазель Шамбор, чтобы чего-то добиться от нее.
