Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Интриганка-2
Страх уступил место скуке. Ей нечего было делать. Нечем перебить монотонность бесконечных, одиноких часов. Несколько раз в день заходил человек в маске. Уносил и опорожнял ночной горшок. Приносил Лекси еду. С ней никогда не разговаривали, не отвечали на вопросы, но иногда сквозь стену доносились их приглушенные голоса.
Похитителей было трое. Главарь с низким голосом и странным акцентом и еще двое: мертвец и тот, кто носил маски животных: то свиньи, то собаки, то змеи. Ну и третий, человек-животное, который пугал ее больше всех.
Он стоял над ее кроватью. Сегодня на нем была маска свиньи.
– Только пикни, и я тебя убью.
– Не убьешь. Если бы хотели убить меня, давно бы это сделали. Я нужна вам живой.
Лекси открыла рот, чтобы закричать. Поздно. Огромная горячая ладонь запечатала ей губы.
Он навалился на нее, такой тяжелый, что дыхание перехватило. Одна рука по-прежнему зажимала ей рот, другая шарила под ночнушкой. Боль между ног была такой резкой и внезапной, что на глаза Лекси навернулись слезы. Она пыталась оттолкнуть его, но силы были слишком неравны. Она могла лишь беспомощно трепыхаться, как бабочка на булавке.
Он издавал странные звуки, гортанные, хриплые стоны, никогда не слышанные Лекси раньше. И вдруг телу стало легко. Он отодвинулся.
Голоса.
– Что это ты здесь делаешь?
Это главарь.
– До обеда еще три часа. Что это ты сюда приперся?
Лекси не могла видеть лица «свиньи», но чувствовала, что тот боится.
– Одно слово, и я перережу тебе горло, – прошипел он. – Ясно?
Лекси кивнула.
Агент Эндрю Эдвардс уныло взглянул на пачку черно-белых фотографий. Стопка была толщиной с телефонный справочник.
– Здесь все?
– Да, сэр. Каждый склад, ангар и промышленное предприятие в радиусе пятнадцати миль от того места, где была брошена машина.
Прошло одиннадцать дней, четыре часа и шестнадцать минут с тех пор, как Питер Темплтон заявил о пропаже дочери. Агент Эдвардс слушал отчаянный голос Питера, звонившего в полицию, столько раз, что мог повторить наизусть каждое слово. В девяти случаях из десяти исчезновения детей были каким-то образом связаны с родителями. Что тут скажешь? Извращенный мир. Но сейчас агент Эдвардс был склонен верить отцу. Его душевные терзания казались искренними, а кроме того, записка, оставленная под подушкой девочки, позволяла обвинить в похищении организованную криминальную группировку: никаких отпечатков пальцев, записка написана на самой обычной принтерной бумаге. Следов нет. Уцепиться не за что.
У семьи Блэкуэлл было две недели, чтобы перевести десять миллионов долларов на безымянный счет на Каймановых островах. Если в дело вмешается полиция, девочку немедленно убьют.
Агент Эдвардс был шотландцем по рождению и ньюйоркцем по темпераменту: светлокожий, с водянистыми янтарными глазами и волосами, так и не выбравшими определенного цвета и оставшимися чем-то средним между светлыми и рыжими. Он любил янки, ненавидел уличные банды и наркодилеров, наводнивших город, и характеризовал ежегодный отпуск на берегах Джерси как «путешествие».
Эдвардс тяжело вздохнул.
– Всего должно быть не меньше трехсот зданий.
– Четыреста двадцать.
– Какие-нибудь хорошие новости для меня имеются, агент Джонс?
– Собственно говоря, да, сэр. Вот это…
Коллега агента Эдвардса вручил боссу тонкую картонную папку.
– Список развалин или заброшенных зданий.
– Сколько всего?
– Восемнадцать. Я сегодня же могу направить туда наружку.
– Нет. Рано.
– Но, сэр, у нас осталось менее шестидесяти часов. Крайний срок…
– Думаешь, я не знаю, когда у нас чертов крайний срок?
Агент Эдвардс раздраженно поморщился. Что за шутов берут нынче в Бюро?! Не хватало еще, чтобы все склады в Нью-Джерси кишели агентами ФБР! Если эти парни перепугаются, то просто прикончат девчонку на месте.
Семейство Блэкуэллов и без того страшно рисковало, обратившись к властям. При своих деньгах и связях они преспокойно могли бы заплатить или нанять частных детективов, чтобы попытаться достать этих типов.
Но они этого не сделали. Они пришли к агенту Эдвардсу. Теперь его карьера либо взлетит вверх, либо потерпит жесточайший крах. Поэтому ошибиться никак нельзя.
Огромной удачей было уже то, что удалось найти машину похитителей. Эдвардс сравнил ДНК волос, найденных в багажнике, с волосами с подушки Лекси. Два звонка в офис Темплтона были, возможно, сделаны с большого промышленного предприятия. Трудно поверить, но целая бригада экспертов ФБР изучала измененные голоса и анализировала эхо.
Но этого оказалось недостаточно. Агенту Эдвардсу не нужны восемнадцать возможных объектов. Ему требуется один.
– Пошлите вертолет. Пусть летит не слишком низко. Его появление не должно привлечь внимания.
– Да, сэр. Что должны искать пилоты?
Агент Эдвардс смерил коллегу уничтожающим взглядом.
– Изумрудный город страны Оз! Следы шин, олухи безмозглые! Пусть ищут следы шин!
Он вообще не собирался в этом участвовать.
И когда ему позвонили, лежал в пхукетском борделе, наслаждаясь ласками одиннадцатилетних сестер-близнецов. Блаженство. Он любил тайцев. Такие приветливые, добродушные люди.
– Десять миллионов баксов. Делим на троих. Охранник в доме – болван из какого-то захолустья. Поверь, это легче, чем отнять конфету у ребенка. Влезть в окно, забрать девчонку, получить деньги и разбежаться.
– Я не нуждаюсь в таких деньгах.
Смех.
– А это вовсе не обязательно. Главное – хотеть!
– Я завязал, понятно? Найди кого-нибудь другого.
Он зажмурился от удовольствия, пока девочки ласкали его. Дома он платил проституткам, заставляя одеваться школьницами. Но никакая подделка не может сравниться с подлинником.
– Знаешь, девчонка просто куколка. – Собеседник не сдавался. – Копия матери. Все так говорят.
Он поколебался. И неожиданно перед глазами всплыл образ совсем молодой Александры Блэкуэлл. Как хорошо он помнил ее! Длинные стройные ноги с карамельного цвета загаром. Каскад светлых волос. Подрагивающие розовые губы раскрываются в улыбке: «Привет, Рори. Давно не виделись».
– Сколько, говоришь, ей лет?
– Ей восемь.
Восемь лет.
Копия матери.
Все так говорят.
– Ладно, согласен. Но это в последний… – Он не успел договорить. В трубке раздались короткие гудки.
– Вы нашли ее?
Питер так сильно вцепился в руку Эдвардса, что она онемела.
Бедный ублюдок! За последние две недели он состарился на десять лет!
– Мы так считаем. Да. Фабрика в Джерси рядом с…
– Когда вы ее освободите?
– Сегодня вечером, когда стемнеет.
– Нельзя ли прямо сейчас?
– Вечером лучше. Поверьте, сэр. У нас большой опыт в освобождении заложников.
«Надеюсь, он знает, что делает», – подумал Питер.
«Хоть бы все получилось», – подумал Эдвардс.
«Что, если до вечера они успеют ее убить?» – подумали оба.
– Попытайтесь отдохнуть, сэр. Как только мы что-то услышим, я дам вам знать.
Главарь и Мертвец злились на Свинью. Лекси слышала, как они ругаются. До нее доносились обрывки разговора:
– Мы договорились… не смог удержаться… что, если она узнает…
– Не узнает… маска…
– Чертов педо…
– …сколько еще? Мне нужны деньги.
– Скоро.
– Уже две недели… если бы они собирались платить…
– Заткнись ты, черт бы тебя подрал! Получишь свои деньги…
Лекси прижалась лицом к двери своей тесной камеры, напрягая слух, стараясь расслышать каждое слово. Не потому что боялась. Просто пыталась собрать как можно больше сведений о своих похитителях. Особенно о Свинье. О том, кто сделал ей больно. Вонзился в нее своим странным отростком.
Ничего, родные придут за ней. Рано или поздно, но придут! И тогда она заставит Свинью страдать за все, что он с ней сделал.
Самым большим кошмаром было не то, что ее убьют. Она боялась, что похитители каким-то образом сбегут. Она не должна этого допустить. Их следует наказать.
– Иисусе, сколько еще ждать?
Агент Эдвардс съежился за машиной без опознавательных надписей. Сумерки сгущались. Рядом сидел его младший партнер, агент Джонс. За ними прятался Чак Баркли, командир специального корпуса морской пехоты, возглавлявший операцию по спасению заложницы.
– Двенадцать минут, – улыбнулся капитан Баркли. Зубы ярко блеснули на вымазанном сажей лице. Капитан был неприметным коротышкой лет сорока пяти, с худым жилистым телом и впалыми щеками. И напоминал скорее фокстерьера, чем мастифа, которого ожидал агент Эдвардс. Более того, «группа захвата» Баркли, похоже, состояла из пяти молодых пехотинцев с приборами ночного видения и стандартными пистолетами. Никаких автоматов или ручных гранат.
– Баркли – лучший из лучших, – уверял шеф агента Эдвардса.
Пусть только попробует не быть лучшим!
Двенадцать минут тянулись, как двенадцать часов. Стояла теплая летняя ночь, но агент Эдвардс чувствовал, как бежит по спине озноб. Холодный липкий пот сочился из всех пор. Рубашка насквозь промокла. Он заметил, что агент Джонс тоже дрожит.