Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн

Оли навел на них копов и засадил его сюда.

Оли приказал убрать Стирлинга Харрисона – значит, Оли нужно, чтобы Семен оставался в тюрьме.

Оли взял на себя заботу о жене Семена, его дочери Миле и маленькой Ливви. Оли купил им большие дома, один рядом с другим, на склоне горы, с прекрасным видом на город, обеспечил охрану, видеонаблюдение, прислугу – что только душа пожелает, и все даром.

«О семье-то мы всегда позаботимся, – говорил он. – Да, Сёма?» Намек был прозрачен: не болтай, и с твоей женой и потомством все будет о’кей. Жену его Оли, наверное, трахает… В Семене поднялась желчь, когда он догадался, что этот ублюдок и Милу, наверное, тоже трахает. Это в его стиле. Это его месть за Ану и близняшек, одну из которых Сёма упустил. Глубоко вздохнув, он спросил:

– Дома все нормально? Все здоровы?

– Да, деда! – И от звука этого оживленного детского голоска у Семена созрело решение. Он должен это сделать, чтобы Ливви росла в безопасности. Иначе ее убьют, как Милу и Ану, как Рокси, если она не уймется, ибо его красный «брат» не знает жалости.

Семен повесил трубку и позвонил Виктору Абрамову – сотрудникам тюрьмы не полагается слушать переговоры заключенного со своим адвокатом. В трубке долго шли гудки. Семен понимал, что подписывает Роксане смертный приговор. Надо же, спустя столько лет она все-таки попалась! Сколь веревочке ни виться… Маленькая кроссовка с останками нашла ее три десятилетия спустя. Призрак Милы тянет сестру к себе: скоро Рокси присоединится к своим.

И все вернется к началу.

Глава 48

К Оли звонок из Кельвинской тюрьмы поступил через хитрую систему маршрутизации, установленную в ванкуверском офисе его юридической фирмы. Он стоял у окна кабинета, обдумывая услышанное и наблюдая, как гости выходят из трех лодок, подгадавших как раз к коктейлям: «Вэлкрафт» и «Трофей» длиной по двадцать пять футов и тридцатифутовая «Грейди Уайт». Все гости в утепленных непромокаемых костюмах, которые его элитный лодж предоставляет любителям рыбной ловли.

Судя по тяжести кулеров, которые выгружали проводники, гости остались довольны уловом – небось палтус, а то и кижуч. Над серо-стальной водой, на соседнем островке, который тоже принадлежит Оли, клочья тумана цепляются за мощные стволы кедров, густо растущих на склонах. Лысый орел лениво кружит высоко в небе. Оли надеялся, что проводникам удалось обнаружить и стаю касаток, которую вчера заметили у берега. Улов несут к станциям очистки в конце пристани. Сегодняшний ужин из лобстеров и камчатских крабов с Аляски готовят его повара. Женщины в СПА готовы сделать гостям массаж и окажут любые услуги, если мужчины пожелают. Лодж у Оли один из старейших и лучших на континенте – с собственным самолетом, с сервисом на уровне пяти звезд Западного побережья. Источником его щедрости всегда служило море.

– Как она представилась? – тихо спросил он.

– Роксаной.

– Она знает свое имя?

– Она начала вспоминать. Меня помнит, как я дарил кроссовки на дутых подошвах, помнит. Сказала, старые вещдоки из «ангельской колыбели» теперь изучаются по новой технологии. «Маунти» уже получили совпадение ее ДНК с оторванной ногой, а отпечатки на дверцах бэби-бокса привели ее к Майло.

Зловещее предчувствие возникло под ложечкой Оли – ощущение, что заканчивается полный цикл и ничего нельзя изменить. Он нащупал на столе костяной нож для бумаг.

– Значит, она и с Майло виделась?

– Я точно не знаю.

– Вот почему концы всегда надо подбирать, Сёма.

– Вот почему я тебе и звоню.

– Как ее имя? – повторил он. – Должны же были ее как-то назвать!

– Она представилась Роксаной.

Гости уже шли по мосткам к главному корпусу лоджа. Самый высокий – черноволосый, из Дубая, – тот, с кем Оли очень нужно поговорить по делам. Гримаса судьбы: Сёма звонит именно сейчас, когда в лодже гостит двоюродный брат принца из Саудовской Аравии, который тридцать лет назад хотел купить Ану и близнецов.

Он повторил:

– Под каким именем она записалась в Кельвине? Что было на ее бейдже?

– Я бейджа не видел.

– Где она живет, где работает?

– Я… Я был в шоке, когда увидел ее. Я не спросил, а она не сказала.

Оли чертыхнулся, но сказал очень спокойно и негромко:

– Это ничего. Не волнуйся, мы все уладим. – И добавил после паузы: – Как она выглядит?

– Как Ана. Копия Аны. Мне вообще показалось, что это Ана воскресла. Только волосы у нее…

– Знаю.

Волосы у нее такие же, как у него, только потемнее. И такая же бледная кожа. И глаза светло-серые. Двойной набор такой интересной масти заинтриговал клиента из Саудовской Аравии. Принц заплатил за близнецов немыслимые деньги – и все пришлось вернуть, когда Оли не смог предоставить товар. Спасибо Сёме, будь он неладен.

– Рост? – тихо спросил он.

– Где-то пять футов девять дюймов. Стройная, слева на губах шрам.

– Что ты ей сказал?

– Ничего из того, что она не вспомнила и без меня.

– Ладно, Сёма, – Оли помолчал, думая, как тридцать лет назад прочел о подкидыше в «ангельской колыбели» и узнал, что девчонка ничего не помнит и не говорит ни слова. Тогда он вздохнул с облегчением и махнул рукой. А зря. – До свидания.

Он повесил трубку и бросил взгляд на книжные полки, где стояла фотография в рамке. Ана в шестнадцать лет, с выпирающим круглым животом. Его собственность. Ану он оставил себе позабавиться, а она возьми и роди ему одинаковых дочерей, которые разбудили в нем нарцисса… пока не появилось предложение получше. Вот тогда Ана его предала, и без Сёмы там не обошлось.

Гости уже входят в лодж. Времени нет. Оли подошел к столу, отпер верхний ящик и вынул новый одноразовый телефон. Он избавится от него, как только заключит контракт. Отдельный телефон для каждого контракта – всегда.

Он позвонил и оставил сообщение:

– У меня есть еще заказ. Тройной тариф, высший уровень.

Закончив звонок, он налил себе водки и залпом выпил, после чего посмотрелся в зеркало и пошел приветствовать гостей, вернувшихся с удачного дня в его угодьях.

Внизу все безукоризненно: шампанское, устрицы, водка – во льду, негромкая музыка создает фон. Из-за угла, шаркая, появляется древняя старуха в черном, бережно неся серебряное блюдо с тонко нарезанным копченым лососем. Она дрожащими руками ставит блюдо на стол рядом с устрицами.

– Мама! – говорит Оли, широко, по-царски, расставив руки, и звучно аплодирует большими ладонями: – Это шедевр, как всегда!

В комнату входит черноволосый араб из Дубая.

– Ахмед! Входите, входите, познакомьтесь с моей мамой Еленой, самой радушной из хозяек…

Старуха кланяется и поспешно пятится из комнаты, прежде чем Ахмед успевает с ней заговорить.

– А ваша прелестная жена? – спрашивает Ахмед. – Ее сегодня нет?

– Ирина в нашем городском доме. Для нее жизнь в уединенном лодже хороша только на время – в городе ее заждались бутики, – смеется Оли.

Ахмед тоже смеется. Входят другие гости, улыбаясь и оживленно разговаривая о своем улове.

– Пожалуйте, пожалуйте, прошу вас… Проходите в гостиную, выпьем у камина!

Когда человек провожает гостей в соседнюю залу, в кармане коротко вибрирует телефон:

«Сообщение получено».

Глава 49

Понедельник, 8 января

Кьель Хольгерсен поскользнулся на покатом травянистом берегу озера Дак, из тинистых вод которого вчера утром извлекли миниатюрный синий «Ярис», зарегистрированный на русскую переводчицу. Водолазы много часов обследовали илистое дно в поисках тела, и Кьелю сообщили, что труп найден. Не желая падать на Джека-О, так и сидевшего в рюкзачке под курткой, Хольгерсен с размаху сел тощей задницей в густую черную грязь.

– Блин! – Он попытался подняться, но руки почти на фут ушли в топкую почву. Сверху лупил дождь, и над размокшей чавкающей грязью стоял звук шлепков. Проезжавшие машины обдавали работающих у озера экспертов душем мелких брызг. Кьель кое-как встал и, скользя, проделал остаток пути до мокрой осоки, где уже стояли Лео и коронер Чарли Альфонс.