Маркус Сэйки - По лезвию ножа
Эван к меняле пошел!
Патрику повезло с третьей попытки. Вывеска гласила: «Суперломбард. Скупка и продажа электроники и ювелирных изделий». Скупка краденого и нелегальная торговля оружием тактично замалчивались.
– Патрик, друг мой! – Рашид родился и вырос в Чикаго, в семье эмигрантов, и прекрасно говорил по-английски, но намеренно употреблял странные грамматические конструкции. Патрик понять не мог такого лингвистического притворства. – Видел, конечно. На прошлой неделе небольшой бизнес провернули.
– Какой бизнес?
– Твой друг принес богатые украшения: серьги и ожерелье.
– Сколько дал?
– Не обидел, достойно оценил, как всегда.
– Часть отдал товаром?
Осторожный Рашид промолчал.
Достав бумажник, Патрик соблазнительно зашелестел купюрами.
– Мой друг не говорил, где остановился?
– Кажется, сказал, – улыбнулся Рашид, – но где именно, я не помню…
Торг начался.
Хозяин ломбарда точного адреса не знал, но вспомнил, что Эван снял квартиру где-то на юге Пилзена. Холодный ветер гнал серые облака. Патрик кружил по улицам среди закусочных и дисконтных магазинов с вывесками на испанском. Если повезет, «мустанг» Макганна попадется на глаза. Иначе придется приезжать еще раз.
Удача не подвела. У ветхого бунгало стояла спортивная машина с открытым капотом. Эван с сигаретой в зубах ковырялся в двигателе. Он так увлекся, что заметил Патрика только тогда, когда тот подъехал вплотную. Макганн резко обернулся, зажав в руке тяжелый гаечный ключ.
Патрик вызывающе посмотрел на него, прибавил обороты, двигатель хрипло заурчал – отличное звуковое сопровождение для напряженного момента. Достав из кармана тряпку, Эван вытер руки, затянулся и швырнул бычок на дорогу.
– Заходи! – процедил он и зашагал по растрескавшемуся тротуару.
В старом доме пахло плесенью. Патрик инстинктивно огляделся: на стенах гостиной ни одной фотографии, а из мебели – только скамья для жима, сто двадцать пять килограммов на штанге. Грязным коридором прошли на кухню. В углу – складной столик со стульями. Не дожидаясь приглашения, Патрик сел и закинул ноги на стол.
– Лет восемь не виделись, – усмехнулся Эван, достал из буфета полупустую бутылку виски «Джеймисон» и два высоких стакана. Повернувшись к гостю спиной, он порылся в ящике, вынул кухонное полотенце, положил на стол, разлил виски и сел. – Зачем пришел?
Адреналин прошел по телу Патрика с тонким хрустальным звоном.
– Говорят, ты к Дэнни цепляешься…
– Да ну? Он тебя прислал?
– Я представляю его интересы, – отозвался Патрик. Ни к чему вдаваться в подробности.
Одним глотком Макганн выпил половину виски и аккуратно поставил стакан на стол.
– Это наши дела.
– Он завязал.
– Слышал.
Патрик снял ноги со стола, расправил плечи. Взял стакан, слегка передвинул стул. Чем больше свободного пространства, тем удачнее выйдет бросок.
– Зачем ты так? Вы же раньше были близки, как братья.
– За Дэнни должок. – В спокойном голосе Эвана зазвенел металл. – Как только расплатится, мы снова станем братьями.
– Пошел ты со своим долгом! Никто тебя не подставлял, сам обосрался!
– Ты за этим пришел? – улыбнулся Эван.
– Нет. – Подавшись вперед, Патрик исподлобья взглянул на Макганна. – Я хочу красиво попросить: оставь Дэнни в покое!
Эван осушил стакан. Футболка, со следами машинного масла, в пожелтевших пятнах пота, туго обтягивает широкие плечи.
– Засунь свою просьбу…
Улыбнувшись, Патрик пригубил виски. Все, разговоры закончились, пора за дело браться! Опустив стакан, он незаметно уронил руку на колени. Рукоять ножа шевельнулась за голенищем.
– Что, опустили тебя на зоне?
Эван прищурился, плечи напряглись – вот-вот бросится в драку.
– Уймись, Патрик, ты всегда много рот раскрывал, даже когда зеленым пацаном за нами бегал как привязанный. – Макганн плеснул виски в оба стакана. – Когда-нибудь нарвешься.
Осторожно, не сводя глаз с Эвана и стараясь не шевельнуть плечом, Патрик двинул руку к голенищу, приподняв под столом ногу. Надо достать нож так, чтобы Макганн не всполошился раньше времени. Пальцы коснулись мягкой кожи ботинка.
– Говоришь, все ваши прежние дела уже ничего не значат?
Разговоры закончились, но Макганна надо отвлечь!
– Значили, пока Дэнни тебя, грубияна, не подослал!
Указательный палец коснулся рукояти. Патрик аккуратно подцепил нагретый телом нож и напрягся, готовясь к броску. Нужно действовать быстро, стремительно, но без спешки.
– Грубияна, говоришь? Отстань от Дэнни, иначе получишь от меня!
Патрик мысленно проиграл свои движения: раскрыть нож, броситься вперед, левой рукой ударить Эвана – не слишком изящно, зато эффективно, – приставить лезвие к горлу, оцарапать до крови, крутизну обломать…
– Отвяжись! – Улыбнувшись, Эван положил руку на стол, поверх полотенца.
За дело!
Резко вскочив со стула, Патрик сжал в руке нож. Лезвие холодно блеснуло в полумраке кухни. Макганн молча смотрел на него, не двигаясь с места. Патрик удивился, но отвел левую руку назад, готовясь к удару. Кровь забурлила в жилах, придавая сил, куража, увере…
Бутылка «Джеймисона» взорвалась. В грудь ударило что-то раскаленное. Боли не было, но Патрик налетел на невидимую стену. Он взглянул на стол: мелкие осколки зеленого стекла, остатки этикетки… Рука Эвана не сдвинулась с кухонного полотенца, в котором откуда-то появилась дыра, окруженная тлеющими лохмотьями.
Не может быть.
С легкой улыбкой Эван медленно поднялся, наотмашь занося руку. Мир рассыпался черно-белыми звездами. Патрик почувствовал, что падает. Спину пронзила боль от удара о покрытый линолеумом пол. В легких катастрофически не хватало воздуха.
Эван тяжело наступил на руку, сжимающую нож… «Ой, пальцы, больно, Боже мой, пальцы!»
Удар подбитого сталью ботинка в висок – и темнота накрыла Патрика тяжелым шерстяным одеялом.
Глава 16. Далекие и безмолвные
Три часа утра – посетителей в закусочной почти нет. Устроившись в кабинке для курящих, Эван оглядел зал. За стойкой два копа сгорбились над кружками кофе, стайка молодых подвыпивших парней заняла целый столик. Голоса громкие, акцент как в фильмах Скорсезе. Итальянцев в Бриджпорте стало больше, чем ирландцев, но гордиться нечем. Все изменилось: на месте католической церкви вырос буддийский храм, половина вывесок и уличной рекламы на испанском. Азиаты играют в баскетбол в Макгуэйн-парке, по типу черномазых братков.
Надо провернуть дело и валить отсюда.
Официантка прикоснулась к плечу: «Ах ты, мой хороший!» Налитая грудь выпирает из дешевой формы. Узнать, что ли, когда у нее смена заканчивается? Нет, не стоит, пожалуй. Сделав заказ, Макганн закурил сигарету, затянулся поглубже.
Дэнни подослал Патрика. Странный ход.
Впрочем, Дэнни изменился. Пару лет походил белым воротничком, забыл, что к чему. Злоба захлестнула Эвана черной волной. Он срок мотал, а Картер, гаденыш, жизнь устраивал.
Официантка принесла заказ. Сквозь гамбургер можно было читать газету, суп напоминал крахмальный кисель. Тюремная жратва. Макганн представил себе Дэнни, выстаивающего очередь в тюремной столовой за макаронами с сыром или картофельным пюре в пластмассовом судке и стаканом молока в придачу. Картина еще та! Картеру понравится в трех квадратных метрах тюремной камеры.
Вот в этом направлении и нужно работать.
Эван ел без удовольствия, поглядывая на копов у стойки. Полицейские проводили перерыв за негромкой беседой, и их никто не беспокоил. Официантка нежно скользнула рукой по плечу одного, второго. Чаевые выбивает… У каждого свои методы.
Далекие и безмолвные силуэты небоскребов возвышались в ночном небе над «мустангом». Макганн нащупал в кармане ключи, не сводя глаз с подсвеченных неоном башен, олицетворяющих силу и деньги.
Через неделю – Хэллоуин. Холодный воздух щипал кожу, но Эван не закрывал окон в машине. По обе стороны Лумис-стрит расползались массивы типовых домов. Джонни Кэш [17] пел о человеке, который придет и перечислит всех поименно. «Каждому воздастся по заслугам, – настаивал Джонни. – Река повернется вспять». Макганн твердо верил в это, проезжая по хорошо знакомому району под бетонным чудищем автострады Стивенсона.
Компания «Бранденбург» специализировалась на разборке и сносе промышленных сооружений. Ее производственные корпуса и складские помещения занимали целую улицу, гектаров пятнадцать. Портовая стена возвышалась вдоль берега реки, грязные волны лизали ржавые, прогнившие носы великанских барж. Компания уничтожает ставшие ненужными объекты, а потом избавляется от мусора. Великолепно! Лучшего места не найти.
Выключив фары, Макганн перешел на нейтралку, беззвучно завел машину на стоянку «Бранденбурга». Наемные охранники коротают ночную смену за игрой в кункен, но привлекать их внимания не стоит. Выбрав место потемнее, он открыл багажник.
