Грег Лумис - Секрет брата Бога
— А я на вашем месте не забыл бы поблагодарить.
Его товарищ, тот, что находился справа; тоже положил ружье на землю и поднял руки. Оба направились к хижине.
Первый, не замедлив шага, переступил через лежавший возле двери труп. Он словно сошел с экрана кинотеатра, где показывали «Избавление»[14]. Ростом более шести футов и весом, вероятно, хорошо за двести фунтов, с выдубленным ветром и солнцем лицом. Даже из-под широкого козырька бейсболки с надписью «Джон Дир»[15] был виден блеск голубых глаз. Рыжеватая, с проседью, борода не закрывала растянутых в улыбке губ. Одет он был в изрядно потертый джинсовый комбинезон. Шел спокойно и уверенно, как будто пристрелить глубокой ночью двоих человек было для него обычным делом.
Стереотипы существуют. И много. Не зря же в жизни приходится то и дело встречаться с их воплощением.
Второй незнакомец, действительно оказавшийся заметно меньше, походил на латиноамериканца. Этот все время крутил головой, словно ожидал нападения в любое мгновение.
Высокий повернулся и склонился к лежавшему у него за спиной убитому. Потом выпрямился и носком ботинка перевернул тело:
— Нет, этого парня я не знаю.
Лэнг опустил ружье:
— Очень рад за вас.
За спиной он услышал шаги Герт, которая поспешила в спальню, где лежал в сумке ее пистолет.
Незнакомцы остановились возле двери:
— Не возражаете, если мы зайдем?
Лэнг отодвинулся в сторону, и они вошли. Высокий оглядел комнату. Хрупкий каркас и стены из чего-то вроде гипсокартона практически не задерживали пули.
— Похоже, кому-то очень не понравилось, что вы здесь живете.
Лэнг пожал плечами:
— Людям свойственно иметь врагов.
Мужчина в комбинезоне, продолжавший неспешно озираться по сторонам, кивнул с таким видом, будто услышал глубокое откровение:
— Это точно.
Тут в комнату вошла Герт, и его внимание полностью переключилось на нее. Он даже не пытался скрыть своего восхищения.
— Добр’в’чер, мэм.
Герт держала в руке «зиг-зауэр», Манфреда же, несмотря на бурный протест, оставила в другой комнате. Лэнг с великим облегчением увидел, как Грампс, совершенно невредимый, вынырнул из-за шкафчика с кухонными принадлежностями и поспешил на звук уже не испуганного, а просто недовольного рева Манфреда. Им удалось выбраться из передряги без потерь.
Герт рассматривала незнакомца так же пристально, как и он ее:
— Это вас мы должны благодарить за спасение?
Он поклонился всем туловищем от пояса и сделался похож на дрессированного медведя.
— Рад был помочь, мэм. — И добавил, протянув лапищу размером с хоккейную крагу: — Ларри Хендерсон. Сосед ваш.
— Добрый сосед, — уточнила с улыбкой Герт и, переложив пистолет в левую руку, вложила правую в лапищу Ларри.
Если Ларри и заметил оружие (а он не мог его не заметить), то не подал и виду. Может быть, в здешних местах принято, чтобы матери семейств выходили к гостям с пистолетами?
Низенький что-то сказал; Лэнг не понял его английского языка. Ларри кивнул:
— Он прав. Нужно затемно убрать все это безобразие.
Герт удивленно посмотрела на обоих по очереди.
— Убрать? А разве не нужно вызвать полицию?
Ларри снял бейсболку и смял ее в ладони — Лэнг предположил, что этот жест означал смущение, — попереминался с ноги на ногу, словно школьник, пойманный с поличным за передачей шпаргалки, и лишь после этого произнес:
— Знаете, мэм, не уверен, что это хорошая идея. Во-первых, у нас тут, знаете ли, телефона нет… — Он шаркнул по полу ботинком, подошва которого сошла бы за лопасть весла, перевел взгляд на Лэнга, словно искал ответа на незаданный вопрос, и продолжил: — Ну, в общем, я не стал бы лишний раз беспокоить власти, если вы понимаете, что я имею в виду. А ежели убирать, то убирать надо быстро. Добро б удар, и делу бы конец, и с плеч долой[16].
Как похоже на строчку из Шекспира! Но вряд ли. Впрочем, намек Лэнг отлично понял. Ларри занимался чем-то таким, чему любопытство стражей порядка, которые, конечно же, не ограничились бы осмотром только места происшествия, не пошло бы на пользу. Этот человек только что спас ему жизнь, застрелив двоих совершенно неизвестных ему людей, исключив их с острова, как сказали бы в популярном телесериале про людей, которые чем могут гадят друг другу в каких-то тропических краях. А теперь он просит, чуть ли не умоляет не втягивать в это дело копов.
— А если за ними кто-нибудь приедет? — осведомилась Герт.
Ларри покачал головой:
— Сомневаюсь я. Они все одеты вроде как по-армейски, и с русскими автоматами…
— «АК-47»?
— Они самые. И они не из наших краев, это уж точно. Какие-то пришлые издалека. Я сейчас трактор возьму и отволоку их машину подальше в лес, так, чтобы ее только с собаками можно было найти. А парней этих захороним еще лучше, чтобы их вообще не сыскать было, если кто и вздумает. Только сдается мне, что не вздумает никто.
В словах нового знакомого Лэнга имелась определенная логика. Если погибшие принадлежали к той же группе, которая расправилась с Ионом, в чем сомнений просто не было, вряд ли следовало ожидать, что кто-нибудь станет наводить справки насчет исчезнувших убийц. Эти, что уж там, недотепы с попыткой поджога и автоматическим оружием, которое легальными путями просто не попадает в страну, привлекли бы к себе внимание не только местной полиции, но и БАТО[17], и ФБР, и других государственных контор, названия которых редко можно встретить в прессе. А с тем, о чем думал Лэнг, не справилась бы даже куча учреждений, в аббревиатуры названий которых входили чуть ли не все буквы латинского алфавита.
Ларри в очередной раз обвел взглядом хижину:
— Я бы не советовал вам ночевать тут.
— А какой-нибудь отель найдется поблизости? — спросила Герт.
Ларри опять неуклюже поклонился.
— Мэм, ну зачем вам гостиница? Я буду счастлив, если вы переночуете у меня. Да и мать…
В комнату медленно вошел Манфред, державшийся за ошейник Грампса.
Ларри заулыбался во весь рот.
— Все, больше никаких разговоров. Мать будет просто счастлива, если к нам снова заглянет малыш.
Через несколько часов Герт, Лэнг и Манфред были обласканы, обихожены и каждую минуту слышали предложение чувствовать себя как дома в маленьком, но уютном жилище. Ларри и Джарранто отправились претворять в жизнь свои планы; Лэнг не рискнул спрашивать, что именно они намеревались сделать. В гостиной, которая здесь, как, вероятно, во всех подобных домах, выполняла роль столовой, одну стену почти целиком занимали полки с книгами, чего Лэнг никак не ожидал увидеть у своего нового друга и благодетеля. Присмотревшись к корешкам, он обнаружил недорогие и изрядно потрепанные тома Шекспира и Мильтона, нескольких поэтов-метафизиков, а также Шелли, Байрона и Китса. Выходит, кто-то в этой семье питал любовь не только к огнестрельному оружию, но и к серьезной литературе.
Он не услышал, как сзади тихо подошла Дарлин:
— Это книги дедули Ларри. Пока телевизоров не было, он каждый вечер читал. И папаша Ларри — тоже. А мой Ларри тоже все эти книжки прочитал, какие по два, а какие и по три раза.
В памяти Лэнга сразу всплыла фраза, которую произнес Ларри у него в разгромленной бытовке. Значит, он действительно процитировал Шекспира… Кажется, Макбет? Удивление, но-видимому, отразилось на лице Лэнга, потому что хозяйка кивнула:
— Ну да. Ларри не довелось учиться в колледже, но неграмотным его не назовешь.
Лэнг подумал о том, сколько выпускников колледжей вовсе не знали о существовании метафизической поэзии.
— Я много думала о том, что такое Тара и южное гостеприимство, — вступила в разговор Герт, любимой книгой которой была «Унесенные ветром». — Это просто…
Но ее прервал вернувшийся Ларри. Он, стоя на деревянном крылечке, счистил лопатой глину с ботинок и лишь после этого распахнул рамку с сеткой, защищавшей от москитов, которая летом заменяла дверь. Улыбнувшись, он достал из заднего кармана испачканного землей комбинезона полупустую бутылку с мутноватой жидкостью и протянул Лэнгу:
— Глотните. Для успокоения нервов.
Лэнг нерешительно взял бутылку, отвинтил крышку и понюхал. Содержимое бутылки по запаху больше всего походило на бензин.
— Что это?
— Наше «чистое», — сказал Ларри с такой гордостью, будто предлагал гостю пятидесятилетнее бордо. — У нас в семье его делают всю жизнь. — Он кивнул в сторону книжных полок: — И без всякого мяса болотных змей.
Лэнгу было страшновато пить, но он решил, что это будет невежливо по отношению к человеку, который не только спас их от верной смерти, но и приютил на ночь. Он приложил горлышко бутылки к губам и набрал в рот чуть-чуть — совсем чуть-чуть — напитка.
