Дэвид Балдаччи - Коллекционеры
– Вам здорово повезло, Джуэлл, – сказал ей Калеб. – Эту книгу только что вернули из реставрации. Она здорово растрепалась, надо было ее подновить.
Он подал ей книгу, поболтал с посетительницей еще пару минут по поводу безвременной кончины Джонатана де Хейвна, а затем вернулся за свой стол. Некоторое время он еще смотрел, как эта пожилая женщина медленно надевает свои толстые очки и перелистывает старое издание, делая какие-то записи на принесенных с собой листах бумаги. Здесь по вполне понятным причинам было разрешено пользоваться только карандашами и отдельными листами бумаги, и посетители были обязаны, покидая читальный зал, предъявлять для осмотра содержимое своих сумок и портфелей.
Дверь в читальный зал открылась, Калеб поднял глаза и увидел, что вошла женщина из административного отдела. Он встал и вышел из-за стола, чтобы поздороваться с ней.
– Привет, Калеб. У меня для вас записка от Кевина.
Кевин Филипс исполнял теперь обязанности заведующего, заняв место де Хейвна после его смерти.
– От Кевина? Почему он не позвонил или не послал ее по электронной почте?
– Кажется, он пытался, но либо у вас было занято, либо вы не отвечали. А электронной почтой он почему-то не захотел воспользоваться.
– Да, я сегодня был здорово занят.
– По-моему, это что-то срочное. – Она вручила ему конверт и вышла. Калеб повернулся к столу, но тут споткнулся о завернувшийся коврик под стулом, взмахом руки сбил свои очки со стола на пол и тут же наступил на них, с хрустом раздавив стекла.
– Господи помилуй, какой же я неловкий! – Он посмотрел на конверт, потом поднял с пола пришедшие в негодность очки. Да, теперь он не в состоянии что-либо прочитать. Без очков он практически слеп. А дело, судя по всему, срочное.
– Вы и раньше спотыкались об этот коврик, Калеб, – сочувственно напомнила ему Джуэлл.
– Спасибо за напоминание, – произнес он сквозь стиснутые зубы. И вдруг повернулся к ней: – Джуэлл, можно ваши очки на минутку? Мне надо прочитать эту записку.
– Да я же слепая как крот. Они вам могут не подойти.
– Не беспокойтесь, я такой же, по крайней мере, когда дело касается чтения.
– Может, будет проще, если я вам сама ее прочитаю?
– Нет-нет. Понимаете, там всякое может оказаться…
Она захлопала в ладоши и прошептала:
– Вы полагаете, что там секретная информация? Как волнительно!
Он снова посмотрел на записку, а Джуэлл с готовностью протянула ему свои очки. Он надел их, сел за стол и прочел, что Кевин Филипс просит его немедленно зайти в административный отдел, который размещался на закрытом для посторонних этаже здания. Его никогда раньше не вызывали туда, по крайней мере таким вот способом. Он медленно сложил записку и сунул в карман.
– Спасибо, Джуэлл, кажется, у нас с вами одинаковое зрение. Я все отлично прочитал. – Он отдал очки назад, собрался с духом и пошел к выходу.
В административном отделе он обнаружил Кевина Филипса с каким-то человеком в темном костюме. Кевин представил того Калебу как адвоката Джонатана де Хейвна.
– По условиям завещания мистера де Хейвна, вы назначены литературным поверенным по отношению к его коллекции книг, Мистер Шоу, – сообщил ему адвокат, доставая лист бумаги и протягивая его Калебу. Потом вручил ему два ключа и еще один листок. – Большой ключ – от дома мистера де Хейвна. Тот, что поменьше, – от хранилища в его доме, где он держал свои книги. Первый номер на листке – это код доступа к системе охранной сигнализации в доме мистера де Хейвна. Второй номер – код замка в хранилище. Оно запирается и на ключ, и на номерной замок.
Калеб тупо смотрел на все эти предметы.
– Я его литературный поверенный? – переспросил он.
– Да, Калеб, – вступил в разговор Филипс. – Насколько мне известно, вы помогали ему в приобретении некоторых книг для его коллекции.
– Да, помогал, – признался Калеб. – У него было довольно много денег, и он обладал хорошим вкусом и знаниями, чтобы собрать весьма неплохую коллекцию.
– Ну вот. Он, видимо, достаточно высоко ценил вашу помощь, – сказал адвокат. – По условиям завещания, вам предоставляется полный и неограниченный доступ к его коллекции. Вам полагается соответствующим образом подготовить полный ее каталог, оценить ее, разделить на части, как это покажется вам наиболее уместным, и продать. Все поступления от продажи пойдут в различные благотворительные учреждения, перечисленные в завещании.
– Он хотел, чтобы я продал книги? А как же его семья?
– Моя фирма много лет представляла интересы семейства де Хейвн. У него не осталось в живых ни одного родственника, – ответил адвокат. – Я еще помню, как один из партнеров фирмы – он теперь на пенсии – говорил мне, что когда-то де Хейвн был женат, много лет назад. По-видимому, брак был недолгим. – Он помолчал, пытаясь что-то припомнить. – Брак был расторгнут, вот что. Кажется, он мне именно так и говорил. В любом случае детей там не было, так что претензий никто предъявлять не будет. Вам будет выплачен процент от продажной цены коллекции.
– Это может вылиться в весьма значительную сумму, – добавил Филипс.
– Я бы и бесплатно это сделал, – быстро сказал Калеб.
Адвокат хмыкнул.
– Я сделаю вид, что не слышал этого. Там может оказаться больше работы, чем выдумаете. Так что, вы принимаете это поручение?
Калеб еще колебался. Но потом все же сказал:
– Да, я берусь за это. Ради Джонатана.
– Хорошо. Распишитесь вот здесь, чтобы подтвердить свое согласие и то, что вы получили ключи и коды доступа. – Он подал Калебу одностраничный документ, который тот подписал с некоторым трудом, поскольку у него не было очков.
– Ну что же, – сказал в заключение адвокат, – книги вас уже ждут.
Калеб вернулся к себе в отдел, сел и уставился на ключи. Несколько минут спустя он наконец принял решение. Он позвонил Милтону, Робину и Стоуну. Ему не хотелось идти в дом Джонатана одному, сказал он им. И все они согласились составить ему компанию в тот же вечер.
Глава 13
Вечером Робин и Стоун подъехали к дому де Хейвна на своем старом мотоцикле «Индейский вождь». Высокий Стоун едва сумел втиснуться в коляску. Калеб и Милтон прибыли следом за ними в древней, еле передвигающейся темно-серой «шеви-нова» Калеба с насквозь прогнившими глушителем и выхлопной трубой. Калеб нацепил запасные очки – он предполагал, что сегодня ему придется много читать.
– Неплохая берлога, – заметил Робин, снимая шлем и очки и осматривая огромный дом. – Несколько, правда, роскошная для государственного служащего.
– Джонатан происходил из богатой семьи, – пояснил Калеб.
– Оно и видно, – съязвил Робин. – А вот я из бедной, да еще и с вечными бедами и проблемами; и с вами, ребята, мне, кажется, ничего другого не светит, кроме бед и проблем.
Калеб отпер парадную дверь, отключил сигнализацию, и они вошли внутрь.
– Я уже бывал у него в хранилище, в подвале, – сказал он. – Туда можно спуститься на лифте.
– На лифте! – воскликнул Милтон. – Не люблю я лифты!
– Тогда можешь спуститься по лестнице, – сказал Калеб, ткнув пальцем влево. – Вон там.
Робин огляделся по сторонам, осмотрел антикварную мебель, со вкусом подобранные произведения искусства на стенах и скульптуры, установленные в классически оформленных стенных нишах. Потёр носком ботинка великолепный восточный ковер на полу гостиной.
– А им тут не нужен сторож, пока все не уладится?
– Полагаю, что не нужен, – ответил Калеб.
Они спустились на лифте в подвал и встретили Милтона в небольшой передней комнате.
Дверь в хранилище оказалась настоящим монстром: стальная, толщиной в два фута, с компьютерным номерным замком и щелью для специальной электронной карточки-ключа. Обычный ключ и карточку, как сообщил остальным Калеб, следовало вставлять одновременно.
– Джонатан приводил меня сюда несколько раз, – добавил он.
Дверь медленно отворилась, бесшумно повернувшись на мощных петлях, и они вошли в хранилище. Помещение было около десяти футов в ширину, девяти в высоту и футов тридцати в длину. Как только они вошли внутрь, загорелось особое слабое освещение, позволявшее тем не менее довольно хорошо все видеть.
– Помещение защищено от пожара и безопасно даже при бомбежке. Климат искусственный – температура и влажность контролируются постоянно, – объяснял Калеб. – Это обязательно в хранилище для редких книг, особенно если оно в подвале, где влажность может значительно меняться.
Помещение было уставлено стеллажами. На полках стояли книги, брошюры и другие вещи, которые, даже на взгляд непрофессионала, выглядели редкими и ценными.
– И к чему тут можно прикасаться? – спросил Милтон.
– Лучше я сам, – ответил Калеб. – Некоторые из этих вещей очень хрупкие. Многие не видели естественного света больше сотни лет.
