Максим Шаттам - Теория Гайи
— Я пришел будить вас около восьми, но вы так крепко спали, что я решил дать вам отдохнуть.
— Вы никого не видели?
— Нет, даже животных. Я выходил, пока вы спали, стучал в двери домов. Ничего и никого.
Эмма налила себе кофе и села за стол.
— Надо найти какое-нибудь средство связи, — сказала она, — попробовать другие телефоны. Мой мобильный не ловит сеть.
Накануне они пытались позвонить из этого дома, но телефон не работал.
— Может, зайти к соседям? Если и у них связи нет, пойду на катер и попробую вызвать помощь по радио, — сказал Тим.
— Вы думаете, это буря оборвала линии передач?
— Надеюсь, что да, — тихо ответил он.
— Кажется, дождь перестал.
Но небо по-прежнему было серым и грозно нависало над ними. Эмма допила кофе, и они вышли на главную улицу. Она вся была засыпана мусором, но ветер был уже не таким сильным, как накануне.
— Что это? — спросила Эмма, указывая на длинный чехол, который нес Тим.
Тот ответил:
— Сейчас покажу.
Он открыл молнию и достал дробовик Franchi SPAS-12[29] со складным металлическим прикладом. Следом из чехла выпала коробка с патронами.
— Никогда еще таким не пользовался, — сказал Тим. — Вы умеете стрелять?
— Нет… Нет. И надеюсь, мне не придется учиться.
Тим вставил восемь патронов в магазин, остальные высыпал себе в карманы и бросил чехол в траву у дороги. Потом вскинул дробовик на плечо:
— Идемте же, проверим телефоны.
Эмма помедлила, но потом двинулась за ним.
— И часто вы разгуливаете с оружием?
— Нет. В детстве я часто стрелял по бутылкам из отцовского карабина, а сейчас держу ружье на катере, на всякий случай… Тут, на Маркизских островах, вообще-то спокойно. Было время, когда пираты стали нападать на рыбаков и туристов, но это быстро прекратилось… Но с тех пор у меня всегда с собой дробовик. Так спокойнее. Мне часто приходится плавать по ночам, и кто знает, может, когда-нибудь он пригодится.
Они поднялись на крыльцо, и Тим решительно постучал в дверь.
— Вы плаваете по ночам? Это ваша работа?
— Да, — кивнул Тим. — Я доставляю на острова продовольствие, почту, а иногда и рыбу.
— Но вы больше любите плавать ночью? Вам нравится одиночество, да?
— Почему вы так решили?
— Вы не очень загорели, а ведь вы все время на воздухе.
Тим улыбнулся и снова постучал в дверь.
— Верно… Но я много времени провожу в каюте с девчонками. Я говорю им, что моя кожа пахнет солью и песком, и они верят… А на самом деле она пахнет маслом и горючим, — улыбнулся Тим.
— Да вы настоящий романтик! Надо же… Только сейчас, когда вы улыбнулись, я поняла, как мне было не по себе все это время… А теперь мне как будто стало легче.
Тим внимательно посмотрел на нее, потом сказал:
— Можно входить, тут никого нет.
Телефон в этом доме тоже не работал, и они зашли еще в четыре. В двух телефона не было, в двух он не работал. Было видно, что люди покинули деревню в спешке: на полу валялись сброшенные с кроватей одеяла, на столах стояли еще полные стаканы, в одном доме посреди гостиной лежала одинокая домашняя тапочка.
На улице Эмма заметила, что фонари на углах зданий еще горят.
— Наверное, они подключены к электрогенератору, — объяснил Тим.
— Возвращайтесь к катеру, а я попытаюсь найти, где оборваны провода. Если нам предстоит провести здесь еще одну ночь, мне хотелось бы, чтобы у нас был свет. Кто знает, что может случиться.
Тиму это не понравилось.
— Мне кажется, нам лучше не расставаться, — возразил он.
— Вчера вечером я сказала бы то же самое, но теперь я чувствую себя бодрее. Если это ужасное животное вернется, я услышу его приближение и смогу куда-нибудь забраться и позвать на помощь.
— А если это не животное?
— А что, например?
— Не знаю… Банда негодяев, пираты…
— В бухте нет ни одного судна, кроме вашего катера. Если это грабители, то они уже давно обшарили все дома. Идите, я думаю, нам нечего бояться, жители деревни скоро вернутся. Попробуйте починить радиопередатчик и вызовите помощь. Мне нужно как можно скорее связаться со своей семьей. Они наверняка уже беспокоятся.
В конце концов Тим согласился и пошел к катеру, а Эмма направилась в другую сторону. Электрогенераторы обычно производят очень много шума, и их устанавливают в стороне от жилья. Нужно просто прислушаться и идти на звук.
Эмма поднималась по главной улице, то и дело оборачиваясь и осматривая каждый дом, мимо которого она проходила. Иногда между заборами появлялась еле заметная тропинка, Эмма проходила по ней несколько метров, а потом возвращалась. Она не осмеливалась заходить слишком далеко. Она была не так подавлена, как вчера вечером, днем было спокойнее, но смутное чувство тревоги не оставляло ее.
Куда подевались все жители деревни?
Ветер разметал гильзы, на дороге валялись только сломанные ветки, и цветы, и вещи, выметенные ураганом из садов и террас.
Дойдя до конца улицы и снова оглядевшись, Эмма увидела пляж. До него было метров четыреста. Деревня Омоа пряталась в долине, словно в кармане. Холмы, заросшие густым лесом, окружали деревню с трех сторон, с четвертой был океан.
Тим упоминал какую-то дорогу.
Эмма разглядывала изумрудную зелень, покрывающую холмы, словно мех, в поисках какой-нибудь прогалины. И увидела ее на вершине одного из холмов. Маленькая бороздка убегала в соседнюю долину. Может быть, жители получили предупреждение о цунами! Эмма вновь внимательно оглядела пляж. Если волна высотой в десять или пятнадцать метров накроет бухту, деревня, расположенная в низине, будет сметена.
Наверное, люди спрятались в тех домах, что видны наверху. Не могли же они совсем бросить деревню…
Эмма решила подняться наверх, надеясь увидеть электрогенератор оттуда. Она вышла на дорогу, которая поднималась к небольшому уступу. Воздух после ночной бури был свежим, но Эмма чувствовала, что ее лоб и спина стали влажными.
Идти сквозь чащу было нелегко. Стайка птиц взлетела с крыши одного из домов. Ветер раскачивал ветви деревьев. Наконец она заметила что-то похожее на электрогенератор. Эмма прищурилась. Да, возможно, это он, решила она. Вдалеке справа морская пена белой каймой набегала на длинный пляж. Катер Тима лежал, накренившись, метрах в десяти от причала. Вот появился Тим, поднялся на борт. Эмма посмотрела на горизонт — ни спасательного судна, ни кровожадных пиратов. Боже, какие глупости! Пираты!.. Все это осталось в семнадцатом веке! И все же в Омоа что-то не так… Ладно, хватит! Не время поддаваться страхам.
Эмма стала спускаться по дороге в тени тропических деревьев. Спустившись на широкую улицу, она ускорила шаг и пошла в сторону церкви. Дверь была приоткрыта, и Эмма вздрогнула, вспомнив, что видела там накануне.
За церковью она обогнула нечто вроде сарая без стен, железную крышу на столбиках, под которой были сложены мешки с зерном. Где-то рядом слышался глухой рокот мотора. Вдруг в траве, прямо у себя под ногами, она увидела перья, трепетавшие на ветру. Окровавленные перья…
Эмма медленно шла вдоль загона. Калитка была открыта, большая часть кур, наверное, разбежалась, но около тридцати мертвых птиц лежали в грязи: растерзанные, без ног и голов. Тут же валялась огромная коса, и Эмма на секунду словно увидела, что здесь произошло.
Какой-то псих кромсал птиц, истреблял все живое. Трупы были повсюду — со вспоротыми животами, сваленные кучами в лужах крови. Тот, кто это сделал, однозначно был сумасшедшим.
Эмма поспешно пошла прочь, туда, откуда доносился гул мотора. Черт побери, да что здесь творится? Ей стало дурно, подступала тошнота. Дыши! Дыши, не хватало еще упасть в обморок! Однако чудовищное зрелище — изувеченные трупы птиц — так и стояло у нее перед глазами. Это сделал сумасшедший. Другого объяснения нет. На острове орудует сумасшедший.
Эмма почти бегом обогнула дом и увидела генератор на опушке леса. Слева и справа от него стояли две бочки, полные бензина. Она повернула колесико, регулирующее подачу топлива, генератор чихнул, заскрежетал и заглох.
Однако жужжание не прекратилось. Эмма огляделась, ища источник звука. Это где-то выше, в лесу.
Крутой склон заканчивался ровной площадкой, заросшей мхом, папоротниками и множеством высоких пальм. Деревья росли так плотно, что свет едва проникал вниз.
Эмма застыла в нерешительности. Псих, уничтоживший кур, вполне мог прятаться там. Хватит думать о всякой ерунде! Может быть, это какой-то дикий зверь… И жители деревни сбежали, спасаясь от него. Или это был не один зверь, а целая стая? Я увидела косу и сразу подумала, что это дело рук человека, но я могла ошибиться. Это, конечно, какое-то животное…
