Гиллиан Флинн - Негодяи (сборник)
– Тела? – визгливым от ужаса голосом переспросил смотритель кладбища. – Но чьи?
– Одного мужчины и пятерых женщин, – коротко ответил Джесперсон. – Хотя я уверен, что им уже не помочь, тем не менее… как быстрее добраться до полицейского участка?
Мы отправились вместе с ним, но, поскольку были чужими для мистера Смерла людьми, нас не задержали для допроса. Результаты полицейского расследования мы узнали лишь тогда, когда их опубликовали. Пусть мы и не были согласны с их заключением, было бы неумно его оспаривать, да и нужды в этом не было.
Альберт Смерл был уважаемым человеком в местном обществе, имел влиятельных друзей. Официальный вердикт гласил, что произошла «смерть по неосторожности» в результате употребления бульона, в котором оказался мышьяк. Ни малейшего намека на убийство, разве что в самых низкопробных слухах. Трагическая случайность. Было известно, что мать мистера Смерла несколько не в своем уме. Возможно, пытаясь помочь по хозяйству, она насыпала в бульон, приготовленный ее невесткой, то, что приняла за соль. Вопрос «Кто же хранит мышьяк на кухне?» не задал никто.
Самым сложным оказался вопрос относительно личностей трех неизвестных женщин, обедавших со Смерлами. Исходя из близости по возрасту и благородной одежды, пришли к выводу, что это, скорее всего, подруги миссис Смерл, а не слуги или безденежные родственники. Были найдены улики того, что они, вероятно, жили в доме несколько недель, если не месяцев.
Газеты пришли на помощь полиции, разместив объявления с вопросом, не пропадали ли у кого-то родственники женского пола соответствующего возраста. Посмертные фотографии безымянных жертв были слишком неприглядны, чтобы их опубликовать, но их оставили для опросов в полицейском участке. Не знаю, много ли людей к ним приходило, но если кто-то и сказал: «Да ну, если бы я не знал, что она три года назад умерла, сказал бы, что это дочь моего соседа!», в новостях этого не появилось. Так что личности этих трех женщин остались загадкой как для полиции, так и для общества.
С того момента, как Джесперсон сообщил, что все в доме мертвы, я почувствовала огромное облегчение от того, что мы успели спасти Элсинду, и скорбь за оставшихся пятерых женщин. Я была уверена, что их убил мистер Смерл. Печально, но нет ничего необычного для нынешних мужчин, когда они ведут себя, как языческие цари прошлого, забиравшие с собой в царство мертвых жен, наложниц и слуг. Точно так поступил бы такой ужасный человек, как Смерл, забрав с собой свои жертвы, когда убил себя, чтобы избежать наказания за свои преступления.
Но мне пришлось поменять свое мнение, когда я узнала, что крестильное имя миссис Альберт Смерл было Виолетта.
Кто же тогда Марта?
После некоторых поисков я нашла ее ложную могилу на кладбище Парк Грув. На момент ее мнимой смерти, два года назад, ее звали Марта Бойд Эллиот, она была замужем за Ченнингом Эллиотом, человеком, который описывал ее, как «милую и любимую жену, столь рано от него ушедшую». «НАВСЕГДА В МОЕМ СЕРДЦЕ», высекли на надгробии по его указанию, ниже имени и дат рождения и смерти. Это ничего не изменило. Ужасные преступления были совершены против тех же самых людей. Ничто не поменялось, но я была вынуждена задуматься над тем, что иногда жертва может сама стать злодеем.
Хотя я и не уверена, как бы я ответила на этот вопрос в отношении Марты Бойд Эллиот и Альберта Смерла.
Но некоторые фразы преследуют меня с тех самых пор. Я все слышу мягкий и добрый голос Элсинды, говорящей «Я не могу его винить» и «Он не совладал с собой». А еще голос полицейского. «Яд – женское оружие», – пробормотал тогда он.
Нил Гейман
Одна из ярчайших звезд научной фантастики, фэнтези и хоррора Нил Гейман четырежды получил премию «Хьюго», дважды – «Небьюла», премию World Fantasy Award, шесть премий Locus, четыре премии Стокера, три премии Геффенса, две премии Mythopoeic Fantasy Awards и Медаль Ньюбери. Впервые Гейман получил широкое признание как создатель серии романов-комиксов «Песочный человек», и по сей день остающейся одной из самых значимых в этом жанре. Гейман продолжает оставаться звездой первой величины в нем, создав такие произведения, как Breakthrough, «Смерть говорит о жизни», Legend of the Green Flame, The Last Temptation, «Просто опять конец света», Mirrormask, а также множество книг, созданных в соавторстве с Дэйвом Мак-Кином, такие, как Black Orchid, Violent Cases, Signal to Noise, The Tragical Comedy or Comical Tragedy of Mr. Punch, «Волки в стенах» и The Day I Swapped My Dad for Two Goldfish. В последние годы он стал популярен на ниве научной фантастики и фэнтези, получив в 2002 году премии «Хьюго», «Небьюла» и премию Брэма Стокера за роман «Американские боги». Повесть «Коралина» получила премии «Хьюго» и «Небьюла» в 2003 году, а его рассказ «Этюд в изумрудных тонах» получил премию «Хьюго» в 2004 году. В 2009 году его роман «История с кладбищем» получил премию «Хьюго», Медаль Ньюбери и Медаль Карнеги. Помимо этого он получил премию World Fantasy Award за рассказ «Сон в летнюю ночь», в соавторстве с Чарльзом Вессом, а также International Horror Critics Guild Award за сборник Angels & Visitations: A Miscellany. Среди других романов Геймана – «Благие знамения», написанный в соавторстве с Терри Пратчеттом, «Никогде», «Звездная пыль» и «Дети Ананси». Помимо Angels & Visitations, его рассказы выходили в сборниках «Дым и зеркала», Adventures in the Dream Trade и «Хрупкие вещи». Снятый по его роману «Звездная пыль» фильм вышел на мировые экраны в 2007 году, а анимационный фильм, снятый по повести «Коралина», вышел на экраны в 2009 году. Среди его последних работ – роман-комикс Chu’s Day, в соавторстве с Адамом Рексом, и первый за многие годы роман для взрослых «Океан в конце дороги». Также вышел роман-экшн о путешествиях во времени для всех возрастов «Но молоко, к счастью…», и Гейман стал редактором антологии «Фантастические создания».
В приведенном ниже рассказе он погружает нас в сюрреалистический мир Нижнего Лондона, ставшего местом действия его знаменитого романа «Никогде», рассказывая, что иногда одежда красит человека – буквально.
Нил Гейман
«Как маркиз свой кафтан назад получил»
Он был прекрасен. Замечателен. Уникален. И стал причиной того, что маркиз де Карабас оказался прикован цепью к шесту посередине круглой комнаты, глубоко под землей, а вода поднималась все выше и выше. В нем было тридцать карманов, семь обычных, девятнадцать потайных и четыре таких, которые и найти было почти невозможно – даже самому маркизу, время от времени.
Однажды ему дали (к шесту, комнате и поднимающейся воде мы еще вернемся со временем) – пусть и слово «дали» можно счесть большим преувеличением, пусть и оправданным, – подзорную трубу, от самой Виктории. Это было чудесное изделие – расписное, позолоченное, с цепочкой, украшенное крошечными херувимами и горгульями, и линзы его обладали необычным свойством. Все, на что смотрели в эту трубу, становилось прозрачным. Маркиз не знал, где сама Виктория обрела эту трубу до того, как он ее стянул в качестве довеска к оплате, которую он счел не совпадающей с договоренной. В конце концов, был всего один Слон, заполучить дневник Слона оказалось нелегко, не говоря уже о том, чтобы скрыться от Слона и Замка, когда дневник был взят. Маркиз сунул подзорную трубу Виктории в один из четырех карманов, которых, по сути, и не существовало, да так и не нашел ее потом.
Помимо этих необычных карманов, у кафтана были величественные рукава, роскошный воротник и разрез на спине. Кафтан был сделан из какой-то кожи цвета мокрой улицы в полночь, но что еще важнее, он был стильным.
Есть люди, которые считают, что одежда делает человека, и они неправы чаще всего. Однако будет правильным сказать, что когда мальчишка, ставший маркизом, надел кафтан в первый раз и поглядел на себя в зеркало, он невольно выпрямился и стал держаться иначе, поскольку, видя свое отражение, понял, что человек, надевший такой кафтан, – не простой юноша, вор, проныра и торговец услугами. Мальчишка в кафтане, который тогда был ему велик, улыбнулся, глядя на свое отражение, вспомнив картинку из книги, на которой кот мельника стоял на задних лапах, изящных, как у лани. Щегольской кот в высоких роскошных сапогах. И тогда он выбрал себе имя.
Он решил, что такой кафтан может носить только маркиз де Карабас. Он не был уверен ни тогда, ни сейчас, как правильно произносится «маркиз де Карабас». Иногда говорил так, иногда – иначе.
Воды уже было по колено, и он задумался. Такого бы никогда не случилось, подумал он, будь у меня кафтан.
Был базарный день после самой худшей недели в жизни маркиза де Карабаса, и похоже, улучшения не предвиделось. Конечно, он уже не был мертв, а перерезанное горло быстро заживало. Появилась хрипотца в голосе, которая ему вполне нравилась. Очевидные плюсы.
