Гиллиан Флинн - Негодяи (сборник)
Миссис Джесперсон вернулась с подносом, на котором были чайник и чашки. Для сына она сделала маленький серебряный кофейник очень крепкого кофе, чтобы взбодрить его после бессонной ночи, а остальным заварила мягкий и ароматный китайский чай, который разлила в чудесные маленькие бело-синие чашки китайского фарфора.
Выпив чай безо всяких церемоний, Фелисити сразу же собралась домой. Элсинда объяснила ей свои опасения и то, что мистер Джесперсон предложил помощь.
– Возможно, не будет слишком уж большим бременем, если я останусь здесь переночевать…
– Почему мистер Джесперсон не может сделать это сейчас? – перебила ее Фелисити.
– Конечно же, могу, если вас это устроит, – сказал Джесперсон, допивая кофе.
Вскоре Элсинду усадили в самое удобное кресло, а Джесперсон устроился рядом, на табурете.
– Нам следует уйти? – спросила я.
– Нет, нет. Главное, чтобы мисс Элсинде было комфортно.
– Все хорошо, – сказала девушка. – Я не хочу так быстро расставаться с Фелисити!
– Хочешь отправиться с ней домой?
– О да!
Мне показалось, что запрет на возвращение домой уже исчез, но Джесперсон продолжил.
– Я хочу, чтобы ты представила себе место, очень особенное, то, которое ты ощущаешь домом.
– Моя спальня, – тут же ответила Элсинда. – Самая маленькая в нашем доме и на самом верху, но я сама ее выбрала.
– Попытайся представить себе ее как можно подробнее.
– О, это легко. Мой небольшой рабочий стол и стул у мансардного окна. Кровать у стены рядом. Блестящие латунные набалдашники на спинках кровати, лоскутное покрывало на кровати, которое я сама сделала с двумя лучшими подругами. Над кроватью мой любимый портрет мамы. Я смотрю на него днем и ночью. Часто разговариваю с ним.
– Сосредоточься на нем. Постарайся представить его максимально подробно. Не обязательно говорить вслух, просто сама представляй его.
Элсинда закрыла глаза.
– Ты смотришь на него, думаешь, как ты рада снова вернуться домой, как приятно тебе здесь, в этой комнате, глядя на лицо матери. Ты видишь любовь, которую она испытывает к тебе. Она тот человек, который больше всего любил тебя и который всегда хранил тебя. Тебе больше нигде не хотелось бы находиться, нигде более ты не чувствуешь такого тепла, защиты, любви и безопасности. Ты в своей комнате, счастливая, в безопасности, тебе тепло и хорошо.
Он говорил так несколько минут, увещевающе, убаюкивающе, настолько, что я на мгновение задремала и представила, что тоже нахожусь в той комнате, той, которой я никогда не видела, но которую ощущаю своим истинным домом, глядя на портрет моей собственной матери, расслабившись и наслаждаясь приятным мироощущением, столь далеким от наших истинных отношений.
Когда он вернул ее – нас – в окружающую действительность, я знала, что он достиг успеха. Безо всякой тарабарщины его магия, самая простая, сработала. Что совершенно неожиданно, она подействовала на меня. Я чувствовала себя не менее отдохнувшей и расслабленной, чем Элсинда, в чем ее убедил мой партнер.
Хотя Фелисити и Элсинда и сказали, что нет нужды в том, чтобы мы провожали их в Сиднэм, Джесперсон настоял на этом. Что, если Смерл затаился рядом с их домом с сообщниками, готовый схватить сбежавшую пленницу? Возможно, мисс Трэверс еще передумает, и мы обратимся в Скотланд-Ярд, пока мы еще в Лондоне…
Но она была непреклонна в своем нежелании выдвигать обвинения против мистера Смерла и умоляла нас принять ее выбор.
Мы дошли до станции у виадука Холберн и купили билеты до Сиднэма. На самом деле очень хорошо, что мы пошли, поскольку у Фелисити был обратный билет, но не было денег на билет в один конец для Элсинды. Интересно, подумала я, когда Джесперсон сунул руку в карман, чтобы купить два билета туда и обратно и один туда, в первый класс, получим ли мы хоть какие-то деньги за странное дело, которым занялись.
Оставив сестер у входа в дом, поскольку они предпочли пойти к родителям одни, я почувствовала, что нас мягко выталкивает из этой истории. Какое бы объяснение ни придумала Элсинда этой ситуации, вряд ли в нем найдется место именам Джесперсона и Лейн. Но они так решили, и имели ли мы право это оспаривать? Иногда сделанное доброе дело – само по себе награда.
Никто не поджидал их со злобными намерениями. На улице было тихо, лишь пели птицы на деревьях. Когда мы убедились, что они вошли в дом, то пошли, даже не обсуждая это, к дому Смерла.
Мы добрались туда уже вечером. Фонари еще не зажгли, но в домах светились теплым светом окна, говоря о покое внутри них. Но не в доме Смерла. Однако кто-то опередил нас. Кто-то открыл ворота под кустами ракитника и нерешительно шел к дому.
Силуэт показался мне знакомым. Я почти сразу узнала смотрителя кладбища Эрика Бейли.
Мы продолжали идти к дому, медленнее, чтобы проследить за ним. Он несколько раз стукнул в дверь, и звук далеко разнесся в тишине. Услышали, как он окликнул мистера Смерла, представился, но ответа не было. К этому моменту мы были уже у ворот. Увидели, как он тронул ручку двери, наклонился, чтобы поглядеть в замочную скважину.
Когда он выпрямился, мы сразу же заметили, что что-то в нем изменилось. Что же он увидел в замочную скважину, что его так встревожило? Потирая подбородок, он нервно переминался с ноги на ногу и вертелся на месте. И в этот момент мистер Джесперсон открыл ворота, и мы вошли.
Слегка вздрогнув от удивления, мужчина окликнул нас и поздоровался неуверенно.
– Добрый вечер, – сказал Джесперсон, касаясь шляпы. – Мы снова встретились, мистер Бейли!
Узнав нас, он слегка расслабился.
– О, представьте себе! Вы пришли навестить мистера Смерла?
– Действительно. Вы дали нам чрезвычайно интересную брошюру. Я решил, что надо побольше узнать о его знаменитом безопасном гробе от его изобретателя.
Вряд ли Бейли выглядел бы более изумленным, если бы мой друг сказал, что у него приглашение от святого Петра, чтобы обсудить уготованное ему место на Небесах.
– Вы хотите сказать, что мистер Смерл пригласил вас сюда, в свой дом?
– А что в этом необычного?
– Никогда о таком не слыхал! Никогда не занимается дома делами и гостей не принимает, с тех пор как его жена заболела – четыре, пять, может, шесть лет назад. Я и сам себя неловко чувствую, придя сюда без приглашения, но не знаю, что и делать. С тех пор, как он ушел из приемной в час дня, его больше не видели. Я ждал его в три, но, когда он не пришел, не придал этому особого значения. Он достаточно часто приходит на кладбище, но я подумал, может, у него дела срочные. Но потом мне сказали, что он пропустил две встречи, не прислал никакой записки, никакого объяснения… на него это не похоже. Он ушел домой в час дня, пообедать. Я подумал, может, его жене плохо стало…
Он сдержал себя и вдруг резко посмотрел на мистера Джесперсона.
– У вас есть приглашение? Вы сказали, что он пригласил вас сюда, в свой собственный дом, чтобы поговорить о делах?
– Нет, этого я не говорил. Я сам решил зайти, наудачу. Но, как я понимаю, его нет дома.
Сбежал, подумала я. Собрал оставшихся «жен» и отправился на континент, чтобы скрыться. Или они уже в Саутгемптоне, собираются отплыть в Америку, где его с распростертыми объятиями примут мормоны, тоже практикующие многоженство.
Эрик Бейли горестно покачал головой.
– Дверь закрыта изнутри.
– Может, его жена не намерена никого принимать, пока муж не вернется.
– Миссис Смерл – инвалид. Он мне сам часто говорил. Она по лестнице спуститься не может, чтобы впустить его – или дверь закрыть.
– Наверняка должен быть другой вход, – сказала я. – Задняя дверь, выходящая в сад.
Проход в сад позади дома перекрывала высокая стена и закрытая дверь, но это, конечно же, не стало помехой для молодого и ловкого длинноногого мужчины. Пока мы ждали возвращения Джесперсона, который скажет, как я ожидала, что дом пуст, а наш противник сбежал, мистер Бейли и я неловко поглядывали друг на друга, даже не зная, что сказать. Прошло больше минуты, прежде чем Джесперсон перелез обратно.
В сумерках его бледное лицо походило на призрак.
– Думаю, мистер Бейли, вам следует сходить за полицией, – сказал он.
С другой стороны дома, как он нам объяснил, были распашные стеклянные двери, также служившие окном столовой. Заглянув внутрь, он увидел то, что можно было бы назвать мертвой картиной. Хотя в темноте и было трудно что-то разглядеть, судя по положению тел, упавших на стол, скрючившихся на стульях или на полу, все они умерли внезапной и ужасной смертью.
– Тела? – визгливым от ужаса голосом переспросил смотритель кладбища. – Но чьи?
– Одного мужчины и пятерых женщин, – коротко ответил Джесперсон. – Хотя я уверен, что им уже не помочь, тем не менее… как быстрее добраться до полицейского участка?
