Эндрю Гросс - Третья степень
Джилл положила ногу на ногу и пристально посмотрела на меня.
– Не знаю, дорогая, это же ты ловишь этих мерзавцев, а не я. Я о них просто не думаю.
Возникла неловкая пауза.
– Может быть, сменим тему разговора? – предложила я.
– Как знаешь, – ответила она и положила в рот несколько соевых бобов из коричневого бумажного пакета.
– Джилл, я не знаю, может, это звучит глупо, но я все думаю о том, что увидела в прошлое воскресенье. Помнишь, после пробежки. Я говорю о синяках у тебя на руке. Они заставили меня задуматься.
– Задуматься о чем? – встрепенулась она.
Я пристально посмотрела ей в глаза.
– Джилл, я прекрасно понимаю, что ты не могла поставить эти синяки в ванной комнате. Я знаю, как трудно признаться в том, что ты всего лишь слабая женщина. Джилл, мне известно, что ты очень хотела ребенка и страшно переживала, когда потеряла его. Потом умер твой отец. Конечно, ты делала вид, что можешь справиться со своим горем, работая с утра до ночи. Но это удается далеко не всегда. Даже таким сильным людям, как ты. Кроме того, ты перестала делиться с нами своими проблемами, что само по себе очень странно. Ты же знаешь, как мы все любим и уважаем тебя. Короче говоря, я не понимаю, что с тобой происходит, и хочу, чтобы ты обо всем мне рассказала.
В глазах Джилл появилось хорошо знакомое мне упрямство, но мне все же казалось, что она вот-вот все выложит. Не знаю, может, я зашла слишком далеко, но, в конце концов, она моя лучшая подруга, и я чувствовала себя вправе задавать ей подобные вопросы. А самое главное – я очень хотела, чтобы она была счастлива.
– Возможно, в одном ты права, – наконец ответила она. – Может быть, эти синяки действительно появились не от удара о дверь ванной комнаты.
Глава 32
Порой преступления совершаются с ужасающей жестокостью, от которой меня просто тошнит. Но по крайней мере я могу понять их мотивы, поскольку они лежат на поверхности. Но случаются и такие преступления, смысл которых мне абсолютно недоступен. Их никогда не ожидаешь и даже не можешь себе представить, что в мире происходят подобные вещи. Это жестокость, которая разрушает все внутри, заставляя замолчать тот слабый голос человечности, который звучит в каждом из нас.
Именно такие преступления заставляют меня серьезно задуматься, тем ли делом я занимаюсь. После того как Джилл рассказала мне, что происходит между ней и Стивом, я долго не могла успокоиться. Утерев ей слезы, словно младшей сестре, и поплакав вместе с ней, я в удрученном состоянии ехала домой и все время думала об услышанном. У самого дома мне вдруг пришло в голову, что, может быть, стоит повернуть назад, явиться к ним домой и предъявить Стиву обвинение в жестоком обращении с женой. Но мне пришлось отбросить эту мысль.
Джилл долго не выходила у меня из головы. Я видела ее лицо, лицо маленькой девочки, а не старшего помощника окружного прокурора, в прошлом лучшей студентки университета, которой, казалось, все так легко удавалось в жизни и которая в зале суда могла одним взглядом уничтожить закоренелого преступника.
Всю ночь я ворочалась в постели не смыкая глаз, а на следующее утро приложила немало усилий, чтобы хоть как-то сосредоточиться на непосредственных обязанностях. Анализы, проведенные ночью в нашей лаборатории, подтвердили предположение Клэр о том, что причиной смерти Джорджа Бенгозиана стала большая доза рицина.
Никогда еще я не видела такой суматохи в полицейском управлении. Повсюду сновали журналисты и федеральные агенты в темных костюмах. Даже в свой кабинет я пробиралась сквозь толпу неизвестных мне людей. Не долго думая я решила позвонить Синди и Клэр.
– Мне нужно срочно поговорить с вами, – сказала я, не вдаваясь в подробности. – Это очень важно. Встретимся у Сьюзи ровно в полдень.
Когда я пришла в небольшое кафе в конце Брайант-стрит, мои подруги уже сидели за нашим столиком в дальнем углу зала. Обе были заметно взволнованны.
– А где Джилл? – обеспокоенно спросила Синди. – Мы думали, вы придете вместе.
– Нет, я специально не пригласила ее, так как речь пойдет именно о ней. – Я уселась напротив них и глубоко вздохнула.
– Ладно, в чем дело? – кивнула Клэр, выжидающе посмотрев на меня.
Я рассказала им о подозрениях, которые появились у меня, когда я увидела синяки на руках Джилл, о том, как я думала, что она сама сделала это, обезумев из-за потери ребенка.
– Это старая история, не так ли? – не выдержала Синди.
– А ты спрашивала ее об этих синяках? – поинтересовалась вслед за ней Клэр. В отличие от Синди она была очень серьезна и не скрывала своей тревоги.
Я молча кивнула, не сводя с нее глаз.
– И что?
– Сначала она сказала, что ударилась о дверь ванной, но потом намекнула, что это произошло не без помощи мужа.
Клэр долго смотрела на меня немигающим взглядом, словно пыталась прочесть мои мысли, а Синди растерянно моргала длинными ресницами, наконец начиная понимать, о чем идет речь.
– Матерь Божья! – пробормотала Клэр. – Неужели ты хочешь сказать, что Стив...
Я молча кивнула, подтверждая ее ужасную догадку.
Над столиком повисла гнетущая тишина. Подошла официантка, и мы сделали заказ. Я выжидающе посмотрела на подруг.
– Какой же он все-таки сукин сын, – проворчала Синди после долгой паузы. – Яйца ему надо за это оторвать.
– Да, я уже думала об этом сегодня ночью.
– Как долго это продолжалось? – поинтересовалась Клэр.
– Точно не знаю, – ответила я, пожав плечами. – Она говорит, что все началось тогда, когда она потеряла ребенка. Этот чрезмерно чувствительный тип почему-то стал обвинять в этом именно ее. Джилл говорила мне, что он попрекает ее тем, что она все время уделяет работе и не смогла сделать то, что делают все женщины, то есть родить ребенка.
– Нам нужно как-то помочь ей, – предложила Синди.
Я тяжело вздохнула:
– Каким образом?
– Забрать ее оттуда к чертовой матери, – спокойно рассудила Клэр. – В конце концов, она может пожить у кого-то из нас. Кстати, она сама хочет уйти от него?
Я не знала, что ответить.
– Не думаю, что она охотно примет подобное предложение. Мне кажется, она сейчас испытывает нечто вроде стыда. Может быть, ей кажется, что она разочаровала своих друзей и знакомых, то есть прежде всего нас. А может быть, и его. Это может показаться странным, но мне кажется, что она изо всех сил пытается доказать ему, что способна быть хорошей женой и матерью, то есть тем, кем он хотел бы ее видеть.
Клэр задумчиво кивнула.
– Значит, нам нужно поговорить с ней, я правильно понимаю? Когда?
– Сегодня вечером, – решительно ответила я и посмотрела на нее.
– Хорошо, – согласилась Клэр. – Пусть будет сегодня вечером.
В этот момент официантка принесла наш заказ, и мы стали есть молча и без аппетита. Судьба подруги так взволновала Клэр и Синди, что ни одна из них даже не спросила меня о расследовании.
Вдруг Клэр подняла голову и пристально посмотрела на меня:
– Тебе сейчас только этих забот недоставало.
– Кстати, о делах, – опомнилась Синди и схватила свою сумку. – У меня кое-что есть для тебя. – Она порылась в сумке и, вынув оттуда небольшой блокнот, вырвала страничку и протянула мне.
На ней было написано несколько слов: "Роджер Лемоуз, Двинелл-холл, 555-0124".
– Это парень из университета Беркли. Он работает на факультете лингвистики и является признанным экспертом по проблемам глобализации. Однако будь готова к тому, что его взгляды на жизнь, так сказать, не совсем совпадут с твоими собственными.
– Благодарю, – рассеянно сказала я, пряча свернутый листок в бумажник. – Где ты это достала?
– Я уже говорила тебе, – отмахнулась она. – За миллион миль отсюда.
Глава 33
Я постаралась отвлечься от мыслей о Джилл и связалась по телефону с Роджером Лемоузом. К счастью, он был в своем офисе и великодушно согласился встретиться со мной.
Выйдя из здания полицейского управления, я с удовольствием вдохнула свежий воздух. В последнее время я редко бывала в этом районе. Остановившись возле стадиона, неподалеку от Телеграф-авеню, я оставила свой "иксплорер" на небольшой стоянке и пошла пешком по узкой улочке, уставленной автомобилями. Солнце ярко освещало Спраул-плаза, где собралось множество студентов. Некоторые из них читали, сидя на ступеньках.
Офис Лемоуза находился в Двинелл-холл, небольшом бетонном здании, расположенном у главной аллеи. Я постучала в дверь.
– Открыто, входите, – прозвучало в ответ с сильным средиземноморским акцентом, к которому примешивался и какой-то другой, свидетельствующий о том, что говоривший получил хорошее образование. Может быть, британский?
Профессор Лемоуз сидел в небольшой комнате, склонившись над письменным столом, заваленным бумагами и книгами. Это был крупный, широкоплечий мужчина с курчавыми черными волосами, которые густыми прядями спадали на его высокий лоб, отбрасывая тень на смуглое лицо.
