Михаил Логинов - Битва за Кремль
Так, вот и дверь. Таня потянула за ручку и шагнула в проем. Минуты две она просто стояла, дрожа, греясь и осматриваясь. Казалось, с ней произошло чудо: волшебный портал перенес ее из страны морозной смерти в теплый край, вполне приспособленный для жизни. Все вокруг мало напоминало производственное помещение, скорее какой-то офис: мягкое покрытие на полу, подоконник с цветами. В обычном цеху или подсобке, с кулачными щелями в рамах, такие растения не пережили бы и декабрь.
Таня еще не решила, куда двигаться дальше, как вдруг услышала мужские голоса. Они доносились с улицы. И, что хуже всего, приближались. Пойманной быть неохота, значит, надо искать укрытие где-то в этом здании. И остается? А остается только уходить по коридору. Это Таня и сделала.
Через несколько шагов она увидела указатель в направлении удобства, которое есть в каждом здании, где работают люди. Действительно, в конце коридора направо был туалет, к счастью раздельный. Татьяна вошла в дамскую половину. И тут ее ожидал еще один сюрприз — за перегородкой, на мужской половине, беседовали. И курили, судя по запаху. Что ж, придется вдобавок дожидаться, когда эти закончат перекур.
Таня могла слышать, что обсуждают курильщики. А обсуждали они, увы, не технологию выделки наркотиков, а какие-то внутриколлективные интриги с внеочередным назначением ночной смены.
За время невольного ожидания Таня увидела рядом с ручным феном висящий белый халат. Может, уборщицы? Хотя те обычно носят синие. Впрочем, какая разница — чей! Ладно, будем до конца играть в киногероиню на вражеском объекте.
Таня накинула халат и, прождав пять минут после того, как курильщики, хлопнув дверью, покинули смежное помещение, вышла в коридор.
Уже половина двенадцатого. В такое время на объекте должен остаться минимум персонала — кому не отойти от агрегатов. Значит, можно ходить более-менее спокойно. Проблема в том, что нужно не гулять по коридорам, а именно идти к агрегатам. То есть к людям.
Впереди был какой-то зал — шум и голоса. Она подошла к двери, приоткрыла ее и бросила взгляд. Отошла, достала фотоаппарат, вернулась, быстро щелкнула, села на подоконник и стала рассматривать картинку.
То, что это не консервный завод, было ясно с первого взгляда. Но что же за производство? Огромные баки, трубы с жидкостью, люди в белых халатах… Кстати, с чего она так уперлась в эти наркотики? Очень даже может быть другое: город, в котором алкаши бросают пить, на самом деле — главный тайный завод региона по производству безакцизной водки. Тем более соседние области — Вологодская область, Ярославщина, Иваново — края, где постоянные потребители напитка переведутся еще не скоро. Неужели все так просто?
Все-таки не просто. Однажды Тане довелось участвовать в рейде на тайный алкогольный завод. Она запомнила сивушный запах и могла уверенно сказать: здесь его нет. Тогда что?
Времени искать ответ не нашлось. Сзади, откуда она пришла, послышались шаги. Оставалось или войти в производственный зал, или продолжить движение вперед.
Татьяна выбрала последнее. Пошла по коридору, пока не услышала голоса впереди и не поняла, что сейчас войдет в следующее обитаемое помещение. Неужели ей везло весь вечер, а сейчас не повезет?
Двери в стене. Одна закрыта, вторая… Да, можно войти. Так Таня и сделала. Огляделась в тусклом помещении — зал чуть поменьше, чем тот, где сделала снимок, но тоже не маленький. И аппаратура знакомая.
Шаги в коридоре приблизились, а потом затихли. Видимо, сотрудники комбината разошлись по своим делам, каждый в свою сторону.
Выходить в коридор не хотелось. Хотя бы потому, что Таня не знала, куда идти дальше. «Продолжим осмотр», — решила она. Постучала пальцем по стальному цилиндру, занимавшему едва ли не треть помещения. Цилиндр был чем-то заполнен. Обнаружила рядом такой же, но поменьше. Увидела кран. Осторожно начала открывать…
Резкое шипение, из цилиндра вылетела белая пена и, шипя, окатила правый рукав куртки. Таня отскочила, не совладав со столь же резкой волной страха: ей показалось, будто на руке шипит и пузырится какой-то химический состав, а кожа куртки и кожа руки покрыты лопающимися волдырями.
Впрочем, через секунду она победила страх и даже изругала себя за него. Боль от химического ожога оказалась лишь фантазией — ни с курткой, ни с рукой ничего не случилось.
Жидкость продолжала хлестать на пол, уже образовалась пузырчатая лужа. Исходивший от нее аромат, пожалуй, был приятный. Таня шагнула к аппарату — надо же исправить свое безобразие…
Дверь открылась.
— Татьяна Анатольевна, — услышала она незнакомый голос, — вас что, не учили в детстве, что кран надо закрывать? И вообще не трогать чужие вещи…
Глава 5
Есть великие люди — их боготворят. Есть простые люди — над ними смеются. И все же иногда их поведение вызывает одинаковые эмоции.
Запоздалые бабушки, стоявшие на остановке напротив областной администрации, помнили школьное стихотворение о свете в кремлевском окошке, о бодрствующем Вожде. Вот и сейчас, глядя на светящийся пятый этаж — кто в области не знает, что там сидит губернатор, — бабушки жалели Олега Вячеславовича: ить, бедный, жена, небось, заждалась, а он — заработался.
На самом деле в тот вечер заработался не только губернатор, но и вся его обслуга. Повод для внезапного трудового аврала был не менее важный, чем зимнее нашествие дальнобойщиков. В область собрался Президент.
Конечно, глава государства не собирался инспектировать все областное хозяйство, а должен был принять участие в пуске новой ветки газопровода: ясный политический намек на то, что он тоже имеет отношение к газу, а не только Премьер. Но протокол визита предполагал посещение областного центра, и не факт, что все увиденное и услышанное могло порадовать гостя. А это могло создать проблемы. По вполне достоверным сведениям, Олег Вячеславович находился в губернаторском списке Президента номер 3: снять, когда найдется подходящая замена. И какой-нибудь повод, чтобы снять.
Потому-то и не гас свет на правительственном этаже: вице-губернаторы, не меньше шефа заинтересованные в сохранении статус-кво, старались исключить повод. За два дня сделали немало.
Экипаж, состоящий из креативного Феди Кинжальникова и мудрого вице-губернатора Васильича, проехал будущий президентский маршрут, примечая все, что могло возмутить главу государства. За ними, с некоторым интервалом, двигалась колонна из коммунальной техники, а также МВД и инспекторов различных надзорных ведомств.
Дорога преобразилась. За день было ликвидированы шесть несанкционированных свалок, подправлен один покосившийся частный деревянный забор, три закрыты рекламными щитами и три уничтожены как таковые.
Временно закрылись два придорожных рынка; третий, с березовыми вениками и сушеными грибами, оставили как символ местных промыслов. С учетом недавних антиалкогольных заявлений Президента на вывеске кафе «Придорожный кабачок» оставили только прилагательное. В процессе борьбы с непритязательными провинциальными граффити обнаружили позапрошлогоднюю рекламу обанкротившегося районного мясокомбината, на которой первые четыре буквы слова «сосиски» были выделены отдельным цветом. Пакостную рекламу поспешно заменили цитатой из Ильича, но тут Федя заявил, что великий русский мыслитель — проект, скорее, Премьера, чем Президента. Поэтому процитировали безотказного Пушкина.
Не дремало МВД, не дремал и департамент по культуре. Трассовым проституткам предложили временно перебраться на другое шоссе, даже любезно выделили автобус. Троим молодым людям, когда-то входившим в несуществующую партию НБП, рекомендовали не выходить из дома три дня. Нескольких вокзальных бомжей свезли во временную ночлежку, угостили халявной водкой, после чего туда перебрались все бомжи — спонсоры оплатили эту акцию как «реабилитационное мероприятие». Департамент культуры попросил местный театр на две недели отказаться от спектакля «Убийство президента» или хотя бы убрать со стенда. Заодно на всякий случай сорвали все афиши майского концерта невинной московской металлической группы «Мордор».
Обо всех этих подвигах и докладывали губернатору в затянувшийся рабочий вечер. Каждый из докладчиков понимал — недостаточно. Взять хотя бы ту же дорогу на Григорьино: свалки убрали, заборы снесли, а мост через Сибловку так и остался недоремонтирован с прошлого века. Встречному транспорту не разминуться, только и остается, что заранее отсечь любую встречку на этой дистанции, да еще авось Президент не заметит.
Или взять обанкротившийся завод «Новый торфяник» — глава поселковой администрации запил вместе с земляками и может вывести народ на трассу. Позавчера главу протрезвили, нашли бывшего владельца, зарплату за прошлый декабрь выплатили… Все равно беспокойно.
