Марк Олден - Гири
Из Атлантик-Сити Дориан не сразу отправился в Нью-Йорк. Для начала ему нужно было поменять машины. А это означало, что он должен прибыть в Эушен-Сити, маленький и тихий городок не берегу Джерси. Пятнадцать минут езды на юг от Атлантик-Сити. Прибыв на место, он припарковал «Шевроле» на условленной боковой улочке, переоделся в нормальную одежду, затем перешел улицу и сел в темный «Форд». Пистолет двадцать второго калибра был в одном из карманов его пальто, глушитель — в другом. Еще заранее было обговорено, что от «Шевроле» избавятся ребята Маджиоре, а об оружии позаботится сам Дориан.
Уже сидя в «Форде» и греясь от печки, он увидел, как из ближайшего ресторанчика на улицу вышел молодой парень в армейского покроя шинели и бейсбольной шапочке. Как ни в чем не бывало, он сел за руль оставленного Дорианом «Шевроле» и уехал. «Шевроле», — как, впрочем, и «Форд», — была ворованной машиной. В конце концов она осядет в каком-нибудь дешевом магазинчике, еще немного погуляет по рукам, пока ее окончательно не раздолбают, а потом будет продана в Европу или Южную Америку.
Дориану нужно было срочно выпить. Он сходил в тот ресторан, откуда вышел парень в шинели. Так твою мать! Эушен-Сити оказался абсолютно «сухим» городком. Ему сказали, что винный есть только за мостом.
Он-таки добрался до бутылки. Пил ее из горлышка, сидя в машине и равнодушно глядя через лобовое стекло на окружающий его пустынный пейзаж. Он пил и думал о Ромейн, о бедном придурке Алане... Вскоре Дориан понял, что не уедет в Нью-Йорк, не позвонив отсюда Ромейн. Перед винным магазином как раз стояла телефонная будка.
Но она сказала, что «очень занята»! Она, видите ли, «очень занята»! Когда он услышал от нее такие слова... И, главное, сегодня! Когда он больше всего в ней нуждался!.. Это было равносильно удару поддых.
Вернувшись в «Форд» и громко хлопнув за собой дверцей, Дориан уже хотел включить зажигание, как вдруг увидел человека, который вышел из удаленного от всех прочих домика и трусцой направился в его сторону, равномерно преодолевая пятна темноты и пятна, залитые бледно-мерклым лунным светом. Дориан хотел уже на него плюнуть, как вдруг что-то в нем привлекло его внимание. Мужчина бежал легко и ровно, чувствовалась натренированность. Он словно скользил по земле. Никакого напряжения. Вглядевшись в его фигуру, Дориан понял, что этот человек кое-кого ему напоминает, но... За каким чертом он вдруг оказался в такой глухой деревне?! Нет, это не он... Не может быть...
В следующее мгновение Дориан рассмотрел в руке у бегущего человека кейс. Кейс его. Ошибки быть не могло.
— Это был Робби.
Дориан был шокирован. С этой секунды он действовал чисто инстинктивно. Вжался в спинку сиденья и съехал по нему вниз, чтобы не засветиться через стекла машины. Досчитав до десяти, он вновь выпрямился. Человек уже пробежал мимо его машины и теперь удалялся. Дориан обернулся и стал смотреть ему вслед. Определенно, это Робби. Сегодня вечером он должен драться в Атлантик-Сити под рукоплескания переполненных, возбужденных трибун. Какого хрена он здесь делает? Куда бежит? На матч?
Дориан взглянул на свои часы. Да, матч еще не начался. Пожалуй, успеет. Но...
Все это не имело никакого смысла. Почему он здесь оказался? Здесь, где нет ничего, кроме нескольких домов, деревьев, широких песчаных пляжей и дороги, которая вела к мосту, за которым раскинулся Эушен-Сити?
Дориан узнал его главным образом по кейсу. Робби носил в нем всегда свое ги и защитные бинты. Каждый год Спарроухоук привозил ему из Лондона по одному такому кейсу с хитрым кодированным замком.
Дориан продолжал наблюдать за Робби. Вот он сел в машину, развернулся и на большой скорости поехал в сторону моста и Эушен-Сити. А оттуда, очевидно, в Атлантик-Сити. Не нужно было быть гигантом мысли, чтобы догадаться.
Дориан перевел взгляд на тот дом, откуда Робби пару минут назад появился. Обычный, одноэтажный, деревянный домик, каких много. Дориан покачал головой. Все это довольно странно. Тем более странно, что сегодняшний вечер был ознаменован для Робби новым поединком на ринге в Атлантик-Сити.
Так что же все-таки он делал здесь?
* * *Атлантик-Сити.
— Робби!!!
— Робби!!!
— Робби!!!
Трибуны выкрикивали его имя ритмично, сопровождая оглушительными рукоплесканиями каждый слог. Гром прокатывался по ним из конца в конец. В зале стоял настоящий конец света!
Но цаншин, — концентрация, — требовала от бойца одного: буравить противника глазами, пробиваться своим взглядом к нему в мозг, в сознание, искать и находить слабости, которые можно использовать в бою против него. Робби Эмброуз не обращал внимания на тысячи своих поклонников, которые, надрывая глотки, выкрикивали его имя и вообще бесновались на трибунах.
Робби неподвижно сидел в своем углу. Дыхание его было ровным. Из-под нависших бровей он смотрел через весь ринг прямо в глаза Карлу Уотерлингу.
У Уотерлинга вспух левый глаз. Бровь была рассечена и из нее сочилась кровь. На левом боку виднелись розовые рубцы. Это были следы ног Робби. Рубцы видно саднили. Над Уотерлингом склонился спортивный врач и осторожно ощупывал его ребра. При каждом прикосновении чужих рук боец стискивал зубы и морщился, шумно дыша через нос.
«Ага! Больно, дружок, — весело думал Робби. — Это еще что! Я тебе еще не то покажу, приятель».
Перед глазами бойцов замелькала белокурая, хорошенькая девчонка. Помада на ее губах лоснилась и блестела. От этого казалось, что у нее влажный рот. Она грациозно двигалась вдоль канатов ринга, высоко поднимая над головой табличку, на которой значилось: «ТРЕТИЙ РАУНД». На нее свистели, кричали непристойности, но она продолжала улыбаться. Такая работа. Лишь Робби, однако, она улыбнулась искренне.
— Удачи, — шепнула она, проходя рядом с ним.
Он почувствовал в этом слове нечто большее, чем просто доброе пожелание. Надо ее запомнить.
Робби настолько замкнулся на Уотерлинге, что совсем не слышал того гама, который производился тысячами разгоряченных спиртным и зрелищем болельщиков, и вот уже полчаса непрерывно висел в зале. В его сознании звучал лишь один голос. Голос большого воина. Наму Амида Хачиман Дай-Босатсу. И Робби ответил этому голосу: "Слушай меня, о великий Бодхисаттва, бог войны! Я твой меч, твоя воля, твой подвиг. Четыре главных элемента, — огонь, вода, металл и дерево, — во мне.
Я черпаю силу от твоей силы!
Я исполнил Чи-матсури, обряд крови!
Я истинный буши. Я самурай, которому тысяча лет!
Я черпаю силу от твоей силы!"
— Робби!!!
— Робби!!!
— Робби!!!
Он сморгнул, отодвинул на самый задний план то, что сделал сегодня вечером с той женщиной из окрестностей Эушен-Сити. Он совершил ритуальное убийство, которое должно было стать гарантом его сегодняшней победы. Как и все прочие, эта женщина легко куталась на полицейскую бляху.
Потом она отдала свое тело на алтарь бога войны.
Он почувствовал легкий толчок в плечо. Это был Сет, его секундант. Он протягивал ему калу. Робби взял ее и положил в рот. Резина приятно давила ему на десны и зубы. Он сильно прикусил ее, как конь закусывает удила.
Когда он встал на ноги, рев в зале возрос по крайней мере в два раза против прежнего. Зал зачарованно смотрел на Робби Эмброуза. Этот боец славился тем, что с какой-то, почти сверхъестественной способностью отыскивал в противнике все его слабости и на все сто процентов использовал их в бою. Теперь он стоял в своем углу, выпрямившись, легко балансируя на носках ног. Он был само ожидание. Кровь мощными струями переливалась в нем. Через несколько секунд ударит гонг и...
Это был профессиональный вид спорта. Фул-контакт, полный контакт. Этот вид спорта в последнее время прогрессировал в Америке самыми быстрыми темпами. Он комбинировал в себе черты западного бокса и техники карате. Всего за десять лет своего существования он стал поистине «творческим продолжением» традиционной японской формы рукопашного боя, стал ее наисовременнейшей версией. По своей популярности в массах болельщиков и по накалу соревнований фул-контакт окончательно оттеснил с первых позиций традиционные поединки (неконтактное карате), суть которых заключается в том, чтобы не проводить удары, а лишь точно имитировать их, не доводя до конца.
Новый вид спорта еще называли кикбоксингом. Поскольку уровень травмоопасности повысился в неизмеримое количество раз, пришлось ввести кое-какие, — пусть символичные, — меры безопасности. Если в неконтактном карате бойцы выходили на татами с обнаженными руками и ногами, то в кикбоксинге использовались перчатки и особая обувь из пористой резины. Были запрещены удары в пах, горло и суставы.
Атаки производились в основном в верхнюю часть тела противника, хотя можно было наносить удары по ногам. Точнее, в ляжки и икры. Каждый раунд длился по две минуты. Боец терял очки на «грязных» ударах и если не преодолевал минимальную планку по ударам за один раунд. Необходимо было провести по крайней мере восемь ударов. Победы фиксировались, как в боксе: нокаутом, техническим нокаутом и решением арбитров.