Дженнифер Арментроу - Список возмездия
Коп переминался с ноги на ногу.
– На кровати не было никакой маски, ничего, и окно спальни закрыто. Нет никаких доказательств того, что кто-то проник в дом.
До меня не сразу дошел смысл его слов, которые объясняли и растерянность на лице мамы, и смущенное поведение стражей порядка.
– Нет, – сказала я и повторила: – Нет.
– Такое часто бывает после травмирующих событий, – тихо произнес офицер, поворачиваясь к маме. – Стресс провоцирует всякие странности, и люди зачастую видят то, чего нет.
Я отвернулась от них, уставившись на дом. Не может быть, чтобы я перенервничала настолько, что придумала все это. Я же не сумасшедшая.
Раскаленная злость клокотала во мне, когда я зашагала к дому, не сознавая, что делаю.
– Элла! – окликнула меня мама.
Я даже не обернулась, поднимаясь на крыльцо, перемахивая сразу через две ступеньки. Я распахнула дверь и вихрем промчалась вверх по лестнице. Я остановилась лишь на пороге своей спальни и замерла, тяжело дыша.
Окно было закрыто.
Зато были распахнуты дверь в ванную, как и двери шкафа. Мой взгляд упал на кровать, и злость, смешанная с унижением и разочарованием, снова взорвалась во мне фейерверком.
Мой голубой медвежонок сидел на подушках, уже без жуткой клоунской маски и записки.
Копы, наверное, решили, что я – психопатка. Так же подумала и мама. Но я никак не могла смириться с тем, что все это мне привиделось.
Я прошла к окну, отдернула занавески. Окно было опущено. Оно не запиралось на шпингалет, и вполне возможно, что, когда я с воплями выбежала из комнаты, он выбрался наружу, прихватив с собой маску, и закрыл за собой окно. Забраться наверх или спуститься вниз совсем не сложно. Дерево упиралось в крышу, и я знала, что это возможно. Сама так лазала раньше.
Но почему?
Он что, хотел напасть на меня или… просто напугать? И, если хотел напугать, то зачем? Я уже и так напугана.
Да что там говорить, я была в ужасе.
– Детка.
Повернувшись на звук маминого голоса, я судорожно вздохнула. Она вошла в комнату и присела на край кровати.
– Как я могла такое придумать? Я видела маску на кровати. Я читала записку. Я чувствовала ветерок из открытого окна. Я слышала, как скрипнула дверь в ванную. Разве все это может быть галлюцинацией?
– Я не думаю, что у тебя были галлюцинации.
Я сложила руки на груди.
– Значит, ты веришь мне.
Мама опустила глаза, похлопав по свободному месту рядом с собой. Я неохотно подошла и села возле нее.
– Я верю, ты действительно подумала, что увидела это. Я слышала страх в твоем голосе, но…
Я оглядела комнату. Все оставалось на своих местах.
– Думаю, ты не будешь возражать, если завтра я позвоню доктору Оливеру, – продолжила она, нежно улыбнувшись, когда я бросила на нее острый взгляд. – Наверное, тебе нужно поговорить с ним.
– Мне не о чем с ним говорить, – отрезала я.
Мама погладила меня по голове.
– Я лишь хочу сказать, что тебе не помешало бы встретиться с доктором Оливером. Ты давно не была у него на приеме.
Мои губы сжались в тонкую линию.
– Элла, детка, ты пережила страшное событие. – Мама потянулась ко мне и, взяв за руку, переплела наши пальцы. – И тебя еще будут мучить… последствия кошмара. Посмотри на это с другой стороны. Ты ведь пошла на курсы самообороны, верно? Так считай разговор с доктором Оливером еще одним уроком.
Уроком, на котором я чувствовала себя неуправляемым подростком. Не скажу, что доктор Оливер был так уж плох, но после его сеансов мне всегда хотелось принять валиум или еще какое-нибудь успокоительное.
– Ладно, – прошептала я, не одобряя эту идею, но понимая, что другого выхода нет.
Мама кивнула, сжимая мою руку.
– Как прошли занятия? Научилась чему-нибудь?
Я обрадовалась смене темы разговора и осторожно оглядела спальню, словно ожидая, что из воздуха материализуется чудище.
– Да. Ты не поверишь, узнав, кто мой инструктор.
– Кто же?
– Дженсен Карвер.
Мама медленно моргнула. Конечно, она его знала. Мы росли вместе, и она была ему… как вторая мать. Так же и мама Дженсена помогала растить меня.
– Надо же, – ответила она наконец, словно других слов у нее не нашлось.
– Да, – смущенно улыбнулась я в ответ. – Я удивилась, что он согласился, но Дженсен сказал, что научит меня драться, так что…
Мама наклонилась ко мне и легонько сжала мою другую руку.
– Я думаю, это очень хорошо. Ну, что вы воссоединитесь.
Мое сердце исполнило легкое сальто при мысли о воссоединении.
– Но разве Дженсен не играет в футбол? – удивилась она.
– Уже нет.
– Хм, – пробормотала мама. – А как он вообще поживает?
Я пожала плечами. Мама знала, что мы не общаемся. С седьмого класса, с тех пор как Дженсен обзавелся длинными конечностями и красивыми губами. В одночасье он стал самым популярным парнем, а я так и осталась… до обидного средненькой. И все это произошло еще до его отъезда.
На самом деле много чего произошло до его отъезда.
Она покачала головой.
– Каждый раз, думая о нем, я вспоминаю его брата. Как же его звали?
При упоминании о старшем брате Дженсена у меня заныло в груди. Я так давно о нем не вспоминала.
– Его звали Джонатан.
– Такая трагедия. – Мама печально вздохнула. – Чтобы молодой человек вот так просто умер во сне. Мне ужасно жаль и его, и родителей.
Сжав губы, я кивнула. Джонатан был на пять лет старше Дженсена. Братья были очень близки. Во всяком случае, в то время, когда мы еще… дружили. С тех пор прошла вечность. Я слышала, что его брат приехал погостить домой из колледжа и внезапно скончался во…
Я широко распахнула глаза, когда меня вдруг осенило, почему Дженсен хочет поступать в Университет Мэриленда. Или, по крайней мере, мне показалось, что я угадала причину. В этом университете учился Джонатан. Неужели Дженсен решил пойти по стопам брата, чтобы хотя бы таким образом почтить его память? Если так, то это… Боже, я даже не знала, что делать со своей догадкой.
– В этом городе случилось немало трагедий, – вдруг произнесла мама.
Я оцепенела. Неужели она собирается говорить об этом? Для всех эта тема давно стала запретной, но, прежде чем мама смогла продолжить, резкий звонок прозвучал на весь дом, заставляя меня подпрыгнуть на месте.
Мама нахмурилась, поднимаясь с кровати.
– Наверное, кто-нибудь из наших любопытных соседей.
Она вышла из комнаты, оставляя меня в одиночестве, но, все еще слишком напуганная, я не могла находиться в этих стенах. Вскочив с кровати, я подошла к двери, и в этот момент мама окликнула меня. Я остановилась на верхней ступеньке лестницы. Она стояла внизу со странной улыбкой на лице.
– Что? – спросила я.
– Это к тебе. – Больше она ничего не сказала.
Даже не догадываясь, кто бы это мог быть, я пошла вниз. Будь это Линдс, мама разрешила бы ей подняться ко мне. И Гэвину тоже. В груди вспорхнули бабочки, когда я ускорила шаг, чуть ли не вприпрыжку сбегая по лестнице.
Я прошла мимо мамы, многозначительно взглянув на нее, когда она заторопилась уйти. Глубоко вздохнув, я открыла дверь, и мои подозрения – или надежда, неважно – подтвердились.
На крыльце стоял Дженсен – все в тех же спортивных нейлоновых брюках и футболке. Наши глаза встретились, и я могла бы поклясться, что какое-то невидимое напряжение ушло из его взгляда.
– Ты в порядке.
Обернувшись через плечо, я увидела мамину макушку, торчащую из-за угла гостиной. Я вышла на улицу, закрыв за собой дверь.
– Я в порядке.
Дженсен уставился на меня, словно пытался разглядеть что-то незримое.
– Я только что вернулся домой, и отец сказал, что здесь была куча полицейских машин.
– И ты пришел проверить?
Он выгнул бровь.
– Э, да. Пришел.
Я покраснела, потому что задала и впрямь глупый вопрос.
– Не бери в голову. Они приезжали… мм, просто осмотреть дом.
Сомнение промелькнуло на его красивом лице.
– Но с тобой все нормально?
Когда в зале я упомянула о том, сколько раз меня сегодня об этом спрашивали, мне казалось, что я сорвусь, если еще раз услышу этот вопрос, но почему-то именно сейчас он не вызвал досады.
– Конечно, честное слово.
Он снова заглянул мне в глаза, и, пока мы молчали, я отчетливо вспомнила, когда в последний раз он стоял на моем крыльце. В тот вечер я впервые сказала ему, что больше не хочу его видеть. Слезы текли по моим щекам, и меня колотило от ярости и смущения.
И болело мое разбитое сердце.
Дженсен открыл рот, словно собирался что-то спросить, и, когда наклонил голову набок, вьющаяся прядь упала ему на лоб.
– У тебя остался номер телефона, который дала мисс Рид?
Я кивнула.
– Это мой телефон, – сказал он. – Сделай одолжение, сохрани его в своем мобильнике. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони. Договорились?
Записка уже прожгла дыру в кармане моих джинсов.
