Ли Чайлд - Кровавое эхо
– Но ведь должен же быть какой-то выход, – сказал Ричер.
Кармен оглянулась на заднее сиденье, где лежал ее портфель. Юридические бумаги.
– Выходов много, – сказала она. – Судебные процессы, постановления, опека суда и все такое прочее. Но адвокаты делают все очень медленно и стоят дорого, а у меня нет денег. Есть адвокаты, которые работают на общественных началах, но они всегда заняты. В общем, все ужасно, невероятно запутано.
– Похоже на то, – проговорил Ричер.
– Но за год многое можно сделать, – сказала она. – Год – это куча времени, верно?
– И что?
– Я хочу, чтобы вы простили меня за то, что я зря потратила первые полтора года. Хочу, чтобы вы поняли, почему так произошло. Это так сложно, и я постоянно откладывала решение своих проблем. Я чувствовала себя в безопасности и говорила себе, что у меня еще полно времени. Вы же сами сказали, что двенадцать месяцев – это много. Значит, даже если я начну сейчас, меня можно простить, верно? Никто не скажет, что уже слишком поздно, правда?
Откуда-то из глубины приборной доски прозвучал деликатный сигнал, и тут же рядом со спидометром начал мигать оранжевый огонек в форме заправки.
– Бензин заканчивается, – сказала она.
– Впереди «Эксон», – сообщил ей Ричер. – Я видел рекламный щит. Примерно в пятнадцати милях.
– Мне нужен «Мобил», – ответила она. – В бардачке карточка «Мобила». Заплатить на «Эксоне» я не смогу.
– У вас даже на бензин нет денег?
– Ничего. Сейчас я заправляюсь по карточке свекрови. Она получит счет от «Мобила» только через месяц.
Продолжая держать руль одной рукой, Кармен нашла на заднем сиденье свою сумочку, вытащила ее и бросила на колени Ричера.
– Проверьте, – сказала она.
Он сидел, не шевелясь и не дотрагиваясь до ее сумки.
– Я не могу рыться в женской сумочке, – проговорил он.
– Я хочу, чтобы вы это сделали, – сказала она. – Мне нужно, чтобы вы понимали.
Ричер собрался с духом, раскрыл сумочку, и его тут же окутал мягкий аромат духов и косметики. Внутри лежала щетка для волос с несколькими длинными черными волосинками, щипчики для ногтей и тонкий бумажник.
– Посмотрите внутрь, – сказала Кармен.
В отделении для денег лежала потрепанная купюра в один доллар. И все. Один-единственный доллар. Никаких кредитных карт. Водительские права, выданные в штате Техас, с фотографией, на которой у Кармен был испуганный вид, и в пластиковом окошке фотография маленькой девочки, пухленькой, с розовой гладкой кожей. Блестящие светлые волосы и яркие живые глаза. Сияющая улыбка, крошечные зубки.
– Элли, – сказала Кармен.
– Очень славная.
– Правда? Я тоже так думаю.
– Где вы провели прошлую ночь?
– В машине, – ответила она. – Номер в мотеле стоит сорок баксов.
– В том, где остановился я, чуть меньше двадцати, – сказал Ричер.
– Мне не по карману все, что стоит больше одного доллара, – пожала плечами Кармен. – Так что приходится ночевать в машине. Здесь довольно удобно. Потом я дожидаюсь, когда наступает время завтрака, и моюсь в туалете какой-нибудь закусочной, куда набивается много посетителей и где на меня никто не обращает внимания.
– А что вы едите?
– Я не ем.
Она сбросила скорость, видимо пытаясь сэкономить остатки бензина.
– Я заплачу, – сказал Ричер. – Вы же меня везете.
На правой обочине появился очередной щит, сообщавший о том, что в десяти милях находится заправка «Эксон».
– Хорошо, я позволю вам заплатить, но только потому, что хочу побыстрее добраться до Элли, – сказала Кармен.
Она снова прибавила газ, уверенная в том, что на десять миль ей бензина хватит. Ричер решил, что потребуется меньше галлона даже такому большому старому двигателю. Даже на такой скорости. Он откинулся на спинку и начал наблюдать за приближающимся горизонтом. И тут он неожиданно понял, что должен сделать.
– Остановите машину, – велел он.
– Зачем?
– Делайте, что я говорю, ладно?
Она удивленно посмотрела на него, но съехала на неровную обочину, остановившись так, что два колеса остались на дороге. Двигатель она выключать не стала, и кондиционер продолжал работать.
– А теперь подождем, – сказал Ричер.
Они подождали, пока мимо проедет грузовик, который она обогнала.
– Не двигайтесь, – приказал ей Ричер.
Он отстегнул свой ремень безопасности, прищурившись, оглядел себя и оторвал карман от своей рубашки. Дешевый материал, плохие швы – карман оторвался без особых усилий с его стороны.
– Что на вас надето? – спросил он.
– Что? Что вы делаете?
– Скажите мне, что на вас надето.
Она покраснела и принялась смущенно ерзать на месте.
– Платье, – сказала она. – Нижнее белье. И туфли.
– Покажите мне туфли.
Она на мгновение замерла, потом наклонилась, сняла туфли и передала по одной Ричеру. Он тщательно их проверил. Ничего. Тогда он вернул ей туфли, расстегнул свою рубашку, наклонился вперед и снял ее. Протянул Кармен.
– Я сейчас выйду из машины, – сказал он. – И повернусь к вам спиной. Снимите всю вашу одежду и наденьте мою рубашку. Оставьте вашу одежду на сиденье, а сами вылезайте наружу.
– Зачем?
– Если вы хотите, чтобы я вам помог, делайте как я говорю. Всю одежду, вы меня поняли?
Он вылез из машины и отошел в сторону. Затем отвернулся и зашагал назад по дороге, по которой они приехали. Было очень жарко, и Ричер чувствовал, как солнце обжигает кожу на плечах. Потом он услышал, как открылась дверца машины, повернулся и увидел, как Кармен выбирается наружу, босиком и в его рубашке, которая казалась на ней огромной. Она переступала с ноги на ногу, потому что асфальт был очень горячим.
– Можете надеть туфли, – крикнул он.
Она наклонилась, достала туфли и надела их.
– А теперь отойдите и подождите немного.
Она снова замерла на мгновение, а потом отошла на десять футов. Ричер вернулся к машине. Ее одежда была аккуратно сложена на сиденье. Не обращая на нее внимания, он снова проверил сумочку, затем портфель. Ничего. Тогда он занялся одеждой, встряхнул ее – она еще сохранила тепло тела Кармен. Платье, лифчик, трусики. В них тоже ничего не оказалось. Он положил все на крышу машины и обыскал остальное.
Это заняло двадцать минут. Ричер тщательно проверил под капотом, внутри салона, под ковриками, под сиденьями, в багажнике, под крыльями автомобиля, везде. Он ничего не нашел и был готов поставить на кон свою жизнь, что ни один гражданский человек не способен спрятать от него что-то в этой машине.
– Ладно, – крикнул он, – одевайтесь.
Ричер стоял, повернувшись к ней спиной, пока не услышал, что она к нему подошла. Она держала в руках его рубашку. Он взял ее и снова надел.
– Что это было? – спросила Кармен.
– Теперь я вам помогу, – ответил Ричер. – Потому что теперь я вам верю.
– Почему?
– Потому что у вас действительно нет ни денег, ни кредитных карт, – сказал он. – Ни в вашей сумочке, ни где-либо еще. Никто не уедет за триста миль от дома на целый день, да еще с ночевкой, совсем без денег. Только тот, у кого действительно серьезные проблемы. А человек с серьезными проблемами заслуживает, чтобы ему помогли.
Кармен лишь молча кивнула, словно приняла комплимент. Или сделала комплимент ему. Они снова сели в машину и закрыли двери. Посидели около минуты, наслаждаясь прохладой, а затем она выехала на дорогу.
– Значит, у вас есть год, – сказал Ричер. – Это много времени. Через год вы можете оказаться в миллионе миль отсюда. Новая жизнь, все сначала. Я для этого вам нужен? Я должен помочь вам выбраться отсюда?
Несколько минут и несколько миль Кармен молчала. Дорога спустилась вниз по пологому холму, затем снова начала подниматься. Вдалеке, на следующем холме, виднелись какие-то строения. Скорее всего, заправочная станция, а рядом с ней станция техпомощи.
– Пока вы должны просто согласиться со мной, что год – это достаточно. И в том, что я столько ждала, нет ничего ужасного.
– Конечно, – не стал спорить Ричер. – Год – это много. И нет ничего страшного в том, что вы ждали.
Она больше ничего не сказала, лишь целеустремленно направилась к заправочной станции, словно от этого зависела ее жизнь.
Сначала они миновали кладбище старых автомобилей – длинный низкий сарай из рифленого железа, передняя стена которого была целиком покрыта колпаками от колес. Позади него простирался целый акр разбитых машин, сваленных в кучи в пять или шесть футов высотой, причем более старые модели оказались в самом низу, словно геологические пласты. За сараем они заметили поворот на заправочную станцию, довольно старую, где вместо цифр на счетчике были стрелки и имелись четыре туалета вместо двух. Настолько старую, что неразговорчивый служащий вышел на жару и сам наполнил бак.
