Ли Чайлд - Кровавое эхо
Открылась дверь, и в туалет вошел мужчина. Один из посетителей. Скорее всего, один из водителей грузовиков. Хромированная поверхность искажала картину, но Ричер обратил внимание на то, что он почти достает головой до верхней притолоки двери. Крупный мужчина. Он что-то нащупывал у себя за спиной, а в следующее мгновение Ричер услышал щелчок замка двери. Затем парень сдвинулся в сторону и опустил руки. Он был в черной футболке с какой-то надписью, но Ричер не смог прочитать ее в отражении. Что-то вроде логотипа нефтяной компании.
– Ты не наших мест? – спросил парень.
Ричер ничего не ответил, он следил за отражением.
– Я задал тебе вопрос, – сказал парень.
Ричер его проигнорировал.
– Я с тобой разговариваю.
– Это большая ошибка, – заявил Ричер. – Откуда тебе знать, кто я такой? А вдруг я из полиции? Тогда долг вынудит меня повернуться и выслушать тебя, и струя как раз попадет на твои ботинки.
Парень, которого его слова явно застали врасплох, переступил с ноги на ногу. Очевидно, он заготовил речь заранее, на что Ричер и рассчитывал. Необходимость импровизировать должна была его озадачить – ровно настолько, чтобы Ричер успел застегнуть брюки и выглядеть пристойно. Парень топтался на месте, пытаясь решить, как реагировать на его выступление.
– Значит, мне придется тебе объяснить, – заявил он. – Кто-то должен.
На слова Ричера он не ответил – видимо, у него не было таланта к словесной перепалке.
– Что объяснить? – спросил Ричер.
– Какие у нас законы.
Ричер на мгновение замер. Единственная проблема с кофе состоит в том, что он обладает мочегонными свойствами.
– И какие у вас законы?
– Здесь не принято приводить любителей фасоли в места, куда ходят приличные люди.
– Что? – спросил Ричер.
– Ты какую часть не понял?
Ричер выдохнул. Ему требовалось еще секунд десять.
– Ничего не понял, – проговорил он.
– В места вроде этого нельзя приводить любителей фасоли.
– А кто такие любители фасоли? – поинтересовался Ричер.
Парень сделал шаг вперед, и его отражение увеличилось и стало непропорциональным.
– Латиносы, – пояснил он. – Они все время жрут фасоль.
– О женщине нужно говорить «латина», с буквой «а», – поправил его Ричер. – Род имеет огромное значение в некоторых языках. Кроме того, она пила холодный кофе. И за целый день, который я провел с ней, я ни разу не видел, чтобы она ела фасоль.
– Думаешь, ты умник, да?
Ричер наконец закончил свое дело и застегнул брюки. Воду спускать не стал. Здесь, похоже, никто этого не делал. Он повернулся к раковине и открыл кран.
– Можешь не сомневаться, поумнее тебя, – заметил он. – Впрочем, это нетрудно. Видишь рулон бумажных полотенец? Он тоже умнее тебя. Намного. А каждое отдельное полотенце по сравнению с тобой просто гениально. Они могут дружными рядами отправиться в Гарвард, и каждый получит стипендию, пока ты будешь продолжать потеть над тестами для начальной школы.
Было такое ощущение, будто он дразнит динозавра. Точнее, бронтозавра, у которого с мозгами совсем напряженно. Потребовалось некоторое время, чтобы прозвучавшие слова были восприняты и поняты. Прошло четыре или пять секунд, прежде чем на лице громилы появился проблеск мысли. Еще через четыре или пять секунд он старательно и медленно размахнулся венчавшим могучую руку огромным кулаком, который пронесся над головой Ричера. Если бы он попал в цель, это было бы неприятно. Но он не попал. Ричер левой рукой схватил парня за запястье и остановил его на полпути. Громкий влажный шлепок эхом отразился от отделанных кафелем стен туалета.
– Даже микробы на этом полу умнее тебя, – сообщил ему Ричер.
Затем он развернул бедра на девяносто градусов, чтобы защитить пах, и с силой сжал запястье грубияна. Было время, когда он мог таким образом ломать кости. Скорее благодаря слепой решимости, чем силе.
Но в тот момент у него такой решимости не было.
– Тебе сегодня повезло, – заявил Ричер. – Кто знает, а вдруг ты коп. Так что я тебя отпускаю.
Парень в отчаянии уставился на свое запястье, которое начало распухать и покраснело.
– После того, как ты извинишься, – добавил Ричер.
Парень еще четыре или пять секунд не сводил глаз со своей несчастной руки. Совсем как динозавр.
– Извини, – пробормотал он. – Прошу прощения.
– Не передо мной, задница, – сказал Ричер. – Перед дамой.
Парень молчал. Ричер сжал его запястье еще сильнее и почувствовал, как большой палец стал скользким от пота и съехал к безымянному. А еще он почувствовал, как щелкнули и сдвинулись кости в запястье грубияна. Лучевая и локтевая оказались совсем рядом, ближе друг к другу, чем задумано природой.
– Ладно, – прохрипел парень. – Хватит.
Ричер выпустил его запястье, и верзила тут же прижал его к себе, тяжело дыша и переводя взгляд с Ричера на свою руку.
– Дай мне ключи от твоего грузовика, – приказал ему Ричер.
Парень неуклюже развернулся, чтобы забраться в правый карман левой рукой, и достал из него большую связку ключей.
– А теперь иди и подожди меня на парковке, – велел Ричер.
Громила отпер дверь левой рукой и вывалился наружу. Ричер бросил ключи в писсуар и вымыл руки. Старательно вытер их бумажным полотенцем и вышел из туалета. Он нашел парня на парковке, на полпути между дверью в закусочную и «кадиллаком».
– А теперь постарайся вести себя очень хорошо, – обратился он к парню. – Можешь предложить даме помыть машину или еще что-нибудь такое же полезное. Она откажется, но ведь важно намерение, верно? Если тебе хватит воображения, получишь назад свои ключи. В противном случае пойдешь домой пешком.
Сквозь затемненное стекло Ричер видел, что Кармен наблюдает за их приближением и явно не понимает, что происходит. Он махнул рукой, показывая, чтобы она открыла окно. Сделал круговое движение, словно опуская стекло. Она послушно открыла окно, но всего на два дюйма, так что были видны только глаза. Они были широко открыты, и в них застыло беспокойство.
– Этот человек хочет вам что-то сказать, – проговорил Ричер и отошел на шаг назад.
Парень выступил вперед, посмотрел себе под ноги, потом на Ричера глазами побитой собаки. Ричер кивнул, чтобы его подбодрить. Парень положил руку на грудь, словно оперный тенор или метрдотель, и слегка наклонился, обращаясь к двухдюймовой щели.
– Мэм, – проговорил он, – я хотел сказать, что мы все будем по-настоящему рады, если вы снова заедете к нам в ближайшее время. Может быть, вы хотите, чтобы я помыл вам машину, раз уж вы здесь?
– Что? – удивленно спросила Кармен.
Оба одновременно повернулись к Ричеру: Кармен – с изумлением, парень – с мольбой в глазах.
– Ладно, хватит. Я оставил твои ключи в туалете, – сказал он.
Четыре или пять секунд спустя парень повернулся и направился назад, в закусочную. Ричер обошел машину и открыл пассажирскую дверь.
– Я подумала, что вы решили от меня сбежать, – сказала Кармен. – И попросили этого типа, чтобы он вас подвез.
– Пожалуй, я лучше поеду с вами, – ответил Ричер.
«Форд-краун» ехал на юг к одинокой деревушке, стоящей на пересечении дорог. Справа находилось старое кафе, слева – пустая площадка. Обтрепанный знак «Стоп» на дороге. Дальше обветшалая заправочная станция и школа с одной комнатой. Пыль и жара повсюду. Большая машина притормозила, проползла через перекресток и мимо школы, а затем неожиданно набрала скорость и умчалась прочь.
Маленькая Элли Грир проследила за ней взглядом. Она сидела на деревянном стуле у окна и открывала крышку большой голубой коробки с завтраком, когда услышала короткий визг шин и мимо промчалась машина. Элли повернула голову и посмотрела ей вслед. Она была серьезным ребенком и проводила много времени в размышлениях и наблюдениях. Она не сводила своих больших темных глаз с дороги, пока не осела пыль. Затем вернулась к прерванному занятию и принялась изучать содержимое коробки. Она пожалела, что мамы не было дома, чтобы собрать ей завтрак вместо кухарки, которая принадлежала Грирам и была жадной.
Глава 3
– Так что же произошло полтора года назад? – спросил Ричер.
Кармен ответила не сразу. Они ехали по прямой пустынной дороге, и солнце стояло у них над головами. Дорога была из щебенки и асфальта, достаточно ровная, но обочины оставляли желать лучшего. На случайных расстояниях друг от друга встречались рекламные щиты, сообщавшие о заправочных станциях, гостиницах и магазинах, находящихся далеко впереди. По обе стороны дороги местность была плоской, выжженной и бесцветной, лишь время от времени вдалеке виднелись замершие ветряные мельницы. Ближе к дороге на бетонных подушках стояли двигатели от машин. Большие «V-8», какие можно увидеть под капотом древнего «шевроле» или «крайслера», выкрашенные в желтую краску, покрытые ржавчиной, с торчащими вертикально толстыми выхлопными трубами.
