Константин Скуратов - Прятки по-взрослому. Выживает умнейший
Весь энтузиазм с «творческой группы» сняло как рукой. Рогулин уткнулся в исчерканные бумаги. Полока вдруг вспомнил, что ровно через час его ждут в адвокатской конторе клиенты. Эксперт выдал нечто афористичное, но от этого менее нецензурным не ставшее. Повисла тяжелая пауза.
– А предварительный результат надо сегодня дать, кровь из носу, – с тоской сказал Рогулин и посмотрел на Глебова взглядом, полным надежды.
Борис Львович рассудительно заметил, что предварительный результат и так уже есть, просто не оформлен документально. Можно написать все и завтра, потому что число можно поставить сегодняшнее – нарушением больше, нарушением меньше…
Он пообещал заглянуть утром, самое позднее к десяти, и вышел, церемонно раскланявшись со всеми. Руки никому не подал…
Работавший до этой минуты с полным напряжением мозг Глебова вдруг начал давать сбои. Андрей как-то перестал понимать смысл вопросов следователя, отвечал невпопад, стал мямлить. Первым не выдержал эксперт:
– Сергеич, может и правда – на сегодня хватит? Седьмой час без перерыва сидим, скоро у всех мозги всмятку будут.
– Хоть что-то написать надо, – возразил Рогулин, – мне же на доклад идти. Вот, к примеру, чем убита гражданка Белянчикова, Андрей Иванович?
– Цепочкой от сумочки…, кажется так?
Эксперт согласно кивнул.
– А куда сумочку дели?
– Куда, куда, – внезапно обозлился Глебов, – в реку выбросил! В эту, как ее…. Самарку. В растрепанных чувствах, гулял по городу после убийства, улику с моста и выбросил,… пойдет такой бред?
И совсем не бред, – возразил следователь, – очень правдоподобно…. Как считаете, Виталий Васильевич?
Они одновременно повернулись к эксперту и увидели, как в глазах у него вновь загорается огонек энтузиазма. Эксперт слез с подоконника, прошелся по кабинету и, наклонившись над столом, выдохнул прямо в лицо Рогулину:
– Следственный эксперимент!
– Чего? – не понял следователь.
– Следственный эксперимент! Выезжаем на место, делаем снимки в квартире, на мосту – это же материальное подкрепление, почти факты!
– Можно подумать – все так просто! – возразил следователь, – надо машину найти, понятых, получить разрешение, конвой выбить… за целую неделю не решим.
– Ты что, Сергеич?! Да ты только в трубку шепни, что обвиняемый готов показать – где что творил…. А машину я тебе прямо сейчас организую.
– Вам-то какой интерес в эксперименте?
Эксперт потупил глаза, помолчал, потом сознался:
– Мне сегодня новый фотоаппарат выдали… цифровой. Куча мегапикселей. Охота в деле опробовать.
Честное признание эксперта решило судьбу следственного эксперимента. Рогулин позвонил какому-то начальнику, которого честно и отчаянно боялся, предложил идею и был, судя по лицу, неожиданно обласкан.
Виталик вернулся в кабинет минут через десять и с порога объявил, что все технические вопросы улажены: есть два свободных Уазика, в обезьяннике очень удачно сидят два подвыпивших работяги из Водоканала, причем оба с паспортами – получали зарплату с последующим обмыванием. То есть, проблемы с понятыми нет.
– Только тянуть не надо, – озабоченно сказал эксперт, – а то машины на вызов перехватят.
– А конвой? – уже одеваясь, спросил Рогулин.
– Да на черта он нужен! – отмахнулся эксперт, – нас двое, да два водителя, все вооружены… обойдемся.
– А машин зачем две?
– В одной мы с вами, а понятых куда? Это же УАЗ, а не автобус. Да и перегарчик от них – будь здоров! Пока доедем – сами окосеем. Андрей Иваныч – попрошу ваши ручки, – эксперт надел на Глебова наручники, добавил примирительно, – традиции, куда деваться!
Они вышли во двор райотдела, где уже урчали машины, подождали, пока приведут понятых, потом сели в кабину и эксперт весело сказал водителю:
– Поехали, Палыч, по вчерашнему адресу. Только без мигалки – мы не торопимся.
Водитель, тот же самый вчерашний сержант, оглянулся, смерил Глебова странным взглядом, потом сказал сидящему рядом следователю:
– Непорядок. Подследственный должен сидеть не в салоне, а сзади – за решеткой. Или он не подследственный?
– Твое дело, Палыч – рулить, а не замечания старшим делать, – не дал следователю рта открыть Виталий, – может, мы боимся с него глаз спустить! И, кроме того, как он из твоего обезьянника нам дорогу указывать будет? А, может, ты лучше него знаешь, куда нам ехать?
– Вы его еще за руль посадите, – проворчал сержант, и машина выехала из ворот райотдела.
Ехали молча целую минуту, не меньше, наконец, эксперт не выдержал тишины:
– Сергеич, а давай сначала на мост рванем? А то скоро стемнеет, фотографии могут не получиться.
– Да они при таком освещении у тебя и сейчас не получатся, – сказал водитель.
Виталий обиделся:
– Чтоб ты так машину умел водить, как я фотографирую! У меня осечек не бывает! Просто в квартире свет, там проблем вообще никаких, а тут – новая техника, подстраховаться не мешает.
– Поехали к мосту, – безразлично отозвался расслабившийся следователь.
Палыч кивнул согласно, через пару минут спросил:
– К какому мосту-то? Их только автомобильных три, да два железнодорожных, да виадуков несколько…
– Давай на автомобильный, через Самарку. Где пост ГАИ на выезде.
Палыч снова согласно кивнул и чуть прибавил газу. Время от времени он смотрел в салонное зеркало заднего вида, встречаясь взглядом с Глебовым. Что выражали его глаза? Ничего. Только слабый отблеск удивления чудился Андрею в этом рассеянном взгляде пожилого водителя, и это удивление почему-то больно ранило. Снова начала накатывать утихшая было обида, захотелось заорать: «что смотришь?! Это не я виноват, это вы, менты, виноваты!».
Орать Андрей не стал – глупость, право слово – но к мосту подъехал взвинченным до предела.
– И какого хрена, Иваныч, тебя на этот мост занесло? – они уже минут десять ходили по мосту взад и вперед, таская за собой трезвеющих понятых, а Глебов никак не мог определить «то» место…. Вернее, это Виталий никак не мог найти точку пофотогеничнее, чтобы и мост было видать, и лесок за рекой. Сумерки уже почти съели очертания берегов, когда эксперт, наконец, решился:
– Вот, Иваныч, давай прямо тут, у перил. Размахнись, будто что-нибудь бросаешь. Палыч, выйди из кадра! Да нет, не так! Сумочка ведь на цепочке, вот и бросай ее, раскрутив над головой, как пращу.
Глебов покорно помахал над головой скованными руками, потом резко качнулся всем телом в сторону перил.
– Отлично! – крикнул эксперт, – замри на мгновение!
Но тело по инерции понесло вперед. Глебов выставил руки, оперся на перила, в одно касание перемахнул через них и полетел в уже беспросветную бездну…
Бесполезная полезная информация
По высоте мост со своим бруклинским коллегой тягаться даже не пытался, и все равно Андрей еще в полете исхитрился занять вертикальное положение ногами вниз и вошел в воду классическим «солдатиком».
Движение вглубь внезапно было прервано гулким ударом сначала по пяткам, а потом и по копчику. Удар был столь силен и неожиданен, что Глебов выпустил из легких почти весь запас воздуха, на мгновение потерял ориентацию в пространстве и запаниковал бы, если б было время…
Разбухшая от осенних дождей река стремительно потащила оглушенного беглеца прочь от моста. Вынырнув на мгновение, Глебов жадно хватанул воздуха, сколько смог и снова нырнул. Под водой он расстегнул молнию на куртке и скованными руками распахнул одну полу для увеличения собственной парусности. Обрадованная река еще быстрее потянула свою новую игрушку, так что когда Андрей снова вынырнул за воздухом, мост был уже практически не виден, только маленькие пятнышки света, мечущиеся над водой, показывали, что его ищут.
Никаких связных мыслей в голове не было, только заевшей пластинкой било по мозгам – «… я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…».
Постепенно промокающая одежда и обувь уже начали потихоньку тянуть вниз, когда при очередном нырке Глебов сделал несколько шагов по илистому дну, при этом голова осталась над водой. Столь откровенная близость берега нисколько не обрадовала беглеца, напротив, сердце едва не зашлось в паническом испуге.
Холодная вода стала для Глебова чем-то вроде спасительной крепости, а на берегу – и он знал это совершенно точно – его поджидали следователь, Виталий с цифровым фотоаппаратом и камера с чернокожим борцом за Россию для русских…
Кроме того, пока Глебова несло течение реки, он мог совершенно не задумываться о своей дальнейшей судьбе. На берегу же придется передвигаться самому, выбирать маршрут, определяться с целями… и прятаться. Ведь не для того он так чудесно бежал, чтобы прийти через пару часов в полицию и проникновенно сказать – извините, ребята, бес попутал…
