Кеннет Харви - Брад
Справедливость — не дом, не автомобиль, ее можно только душой почувствовать. Всякий раз, как пуля пронзала тело, сержант понимал, что справедливость восстановлена. Или вот еще случай. Однажды он обнаружил, что в одной из камер повесился насильник. Глаза выпучились, язык болтается. Преступника настигла справедливость. Без вопросов, без споров, без суда. Если бы только все люди сами лишали себя прогнивших жизней. Самоубийство. Приговор приведен в исполнение.
Сержант взглянул в зеркало. Ему показалось, что на заднем сиденье что-то шевелится. Жена. Полицейский быстро обернулся, но там было пусто. Он вытер с усов капельки пота и провел по густым волосам растопыренными пальцами. Покосился на вывеску. Он мечтал о мести. Эти дома так нахально роскошны! Сержант представил, как его жена сидит в углу комнаты, там только кровать и железный шкаф с ящиками для одежды. Тонкие пальцы неподвижны, глаза потухли.
Полицейский снова посмотрел в зеркало, потянулся к нему, увидел собственные глаза, но ничего не смог в них разглядеть. Он тихо обругал себя и повернул ключ в замке зажигания. Губы сжались, горло перехватило, дышать стало трудно.
Глава восьмая
ЦВЕТЫ ДЛЯ МИЛОЙ
Милдред набирала номер и ласково смотрела на Брада. Он разглядывал ее пальцы, осторожно нажимавшие на маленькие пластмассовые квадратики. Брад попытался повторить ее движения. Поверх гудения телефонной линии раздался резкий механический писк.
Милдред отодвинула руку Брада. Он немного постоял рядом с ней, а потом прошелся по гостиной.
Андрена сняла трубку после второго гудка. Она все еще смеялась над какой-то шуткой Джима.
— Алло?
— Здравствуйте, это Милдред.
— Здравствуйте, Милдред.
— Брад хотел поговорить с мистером Келли, если вы не против.
— Конечно-конечно. Секундочку.
Милдред расслышала, как Андрена зовет Джима. Он сказал несколько слов, Андрена звучно шлепнула его, и адвокат взял трубку.
— Здравствуй, Брад.
Слышно было, что Джим улыбается.
— Нет, это Милдред. Сейчас он подойдет.
Она прикрыла ладонью трубку и окликнула Брада.
Он оторвался от картины, на которой был изображен табун лошадей. Странная картина с очень мягкими красками и особым светом. Лошади выбегали из конюшни, разбрызгивая копытами воду. Брад удивленно нахмурился.
— Это Джим, — сказала Милдред и протянула ему трубку.
Брад взял кусок пластмассы обеими руками, осмотрел его и непонимающе уставился на Милдред.
— Спасибо, — на всякий случай ответил он, любуясь ее темными глазами с приподнятыми уголками. Удивительный взгляд: словно у новорожденных животных. Брад вспомнил кошку, которая жила в сарае. У нее тоже глаза были приподняты в уголках, как у Милой. Брад любил эту кошку. Такая ласковая и молчаливая. Она всегда подходила, если Брад заглядывал в сарай. Но однажды кошка пропала, и больше Брад ее не видел. Он надеялся, что с Милой такого не случится, что похожие глаза не означают похожей судьбы.
Брад думал о кошке и свободной от трубки рукой гладил мягкие пряди Милдред. Он с головой погрузился в воспоминания.
Милдред приглашающе кивнула.
— Алло? — раздался голос Джима.
Брад вздрогнул и уронил кусок пластмассы. Трубка покачалась на длинном шнуре, ударилась о ножку стола, а потом упала на ковер.
— Брад, это же Джим!
Милдред почти нетерпеливо отвела его руку от своих волос и чуть-чуть покраснела, когда нагнулась за трубкой. В ту же секунду нагнулся Брад, и они стукнулись лбами. Милдред качнулась назад и бесшумно села на ковер, а Брад так и остался сидеть на корточках. Он осознал свою ошибку, застонал и бросился на помощь Милой. Поднял, отнес на диван и аккуратно положил.
— Все в порядке, Брад. — Милдред потерла лоб. — Возьми трубку.
— В порядке? Хорошо?
— Да, чудесно.
Брад в ужасе провел пальцами по ее лбу, как будто искал повреждения. Просто так стоять на месте он не мог. Надо было что-то делать.
Милдред села и показала на телефон.
Брад быстро поднял трубку и передал ее Милдред.
— Извините, — сказал он.
— Да нет же, это тебя. — У Милой возле глаз собрались усталые морщинки, но она улыбалась. — Джим хочет с тобой поговорить.
Она поднесла трубку к уху, чтобы показать, что надо делать, а потом передала ее Браду.
Брад повторил движение Милдред и услышал голос.
— Алло? Брад?
— Брад, — ответил Брад и отдал трубку Милдред.
— Мистер Келли, Брад не знает, что надо делать…
— Просто подержите телефон у его уха, я с ним поговорю.
— Хорошо.
Она сделала, как ей велели.
— Алло, Брад?
— Алло! — Брад улыбнулся, когда понял, что слышит знакомый голос. Он с изумлением взглянул на Милдред.
— Это Джим. Эй, ты еще там?
— Там?
— Брад, я ложусь спать, — объяснил ему Джим. — Мы с тобой увидимся завтра с утра. Договорились?
— Джим?
— Да, это Джим. Я внизу.
Джим вздохнул, осознавая тщетность своих объяснений. Он устал. День выдался очень длинный.
— Да. Завтра. — Брад наконец понял. — На ночь — молиться.
Он вспомнил, как папа учил его произносить молитву перед сном, и решил передать свое знание дальше.
— Ладно, — согласился Джим.
Ему лень было объяснять, что он не религиозен, что какая уж тут вера, если каждый день сталкиваешься с людскими пороками. Вместо этого он просто сказал:
— Я потерял веру много лет назад, Брад.
— Ой! Понятно.
Брад очень удивился, узнав, что можно потерять веру. Как же так? И куда девается потерянная вера? Кто ее собирает?
— Если тебе что-нибудь понадобится, просто попроси Милдред.
— Да. — Брад посмотрел на Милую и улыбнулся. — Она здесь.
— Он хочет со мной поговорить? — шепотом спросила Милдред и пальцем ткнула себя в грудь. Брад проследил за ее движением и покраснел.
— Спокойной ночи, Брад.
В трубке щелкнуло, стало очень тихо.
Брад еще немного послушал, задумчиво оглядывая квартиру. Он ждал чего-то большего. Милдред взяла у него трубку, поднесла к уху и положила на телефон.
— Его нет, — тихо сказала она. — Завтра увидимся, наверное.
Брад уставился на аппарат.
— Нет. — Он осторожно поднял трубку, покрутил ее в пальцах, разглядывая жесткую пластмассу, послушал гудок. Новый внешний вид Джима потряс и разочаровал его.
* * *На Милдред не было ничего, кроме лифчика и трусиков, когда Брад широко распахнул дверь ее спальни. Женщина вскинула руки к груди и даже не нашлась что сказать. Она быстро села на краешек кровати, словно стараясь отодвинуться от Брада подальше.
— Извините, — сказал он и нахмурился. Но с места все-таки не сдвинулся, просто не знал, что теперь делать. Брад не отрываясь смотрел на Милдред. Внутри что-то переворачивалось при взгляде на ее длинные светлые волосы. Похоже на боль, но больно не было. Бледная гладкая кожа мягко светилась в сумраке. На плечах и руках проступали мелкие веснушки, крохотные ножки зарывались в ковер.
— Это моя спальня, Брад, — недовольно сказала она.
— Ой.
Брад до этого момента не знал, что Милдред все еще находится в квартире. Она пожелала ему спокойной ночи, он повторил пожелание вслед за ней, но сразу отвернулся к ящику с цветком и не видел, куда Милдред пошла. Хлопнула дверь, и Брад решил, что его подруги больше нет в квартире. А сейчас он собрался обследовать свою территорию и случайно наткнулся на спальню Милдред. Он просто открывал двери и заглядывал внутрь точно так же, как до него это делал Джим. Было похоже на телевизор. Открываешь дверь и ждешь аплодисментов. Браду даже показалось, что он и в самом деле их слышит.
Милдред словно застыла, прижав руки к груди, от давления белые холмики слегка приподнялись.
— Прежде чем войти, надо постучаться. — Она старалась говорить уверенно, но доброжелательно.
— Ладно.
Брад закрыл дверь, и Милдред, не веря своим глазам, покачала головой. Она взяла с края кровати хлопковую ночную рубашку и оглянулась на дверь, каждую секунду ожидая, что сейчас раздастся стук. Милдред просунула голову в вырез, и тут в дверь действительно постучали. Брад осторожно заглянул в спальню.
— Брад! — Женщина быстро одернула края материи.
— Извините.
Он вышел и прикрыл за собой дверь. Ему в жизни не доводилось видеть существа прекраснее Милой. Он улыбнулся, вспоминая изгибы ее тела, потом прикрыл рот рукой и беззвучно засмеялся. Дверь в ее спальне была сделана из дерева вручную. Брад смотрел на филенку так, словно мог видеть сквозь нее, и представлял себе движения Милой. Он вспомнил, что видел в Библии рисунок Марии, она держала в руках букет цветов, груди у нее были такие же высокие и мягкие, как у Милдред. Ему захотелось увидеть, как Милая держит в руках цветы. Эти женщины были так похожи. Они должны быть вместе. Милая должна была бы сидеть в кресле его матери, на коленях кошка, пальцы поглаживают бархатную шубку. И глаза добрые.
